Злом за зло
Шрифт:
– Увы, среди дворян такое не редкость. Запретное всегда желанно, а они делили ложе со времен нахождения в материнской утробе, так что мне не было резона лезть в это дело, покуда моя разведка находилась в умелых руках.
– Понимаю.
– А они... уже мертвы?
– Нет, - ответил Тобиус, - они живы. И будут оставаться живыми еще очень долго. По сути, я вообще не собираюсь их убивать.
– Надо же, мне показалось, что случившееся с несчастной... этой...
– Райлой Балекас.
– Да, мне показалось, то, что сделали с
– Когда обнаружил Райлу, я, наверное, едва не сошел с ума от ужаса и боли. Она некоторым образом мне дорога, и то, как с ней поступили... уверяю, они заплатят сполна.
– Верю, верю...
– Что же до вас, экселлент, то тут я еще не решил. Мне непонятны ваши мотивы.
– Хотите знать, зачем мне война?
– Вы говорили, что война - это ход банкрота.
– И не отказываюсь от своих слов. Казна Архаддира не исхудала, ибо недаром меня считают самым богатым человеком в Вестеррайхе, денежки я считать и беречь умею.
– Тогда зачем вы устроили все это?
– Ну, - Маэкарн шмыгнул носом, - тут дело скорее семейное, нежели политическое. Видите ли, мэтр, у меня есть два замечательных сына. Но только одно королевство. Но два сына. Но одно королевство. Улавливаете мысль?
– Вы боитесь, что Брудас пойдет против Церцериона, когда настанет время делить наследство.
– Я не просто боюсь, я в ужасе от самой мысли! Оба моих мальчика умны, сильны и амбициозны, и как только я умру, дворянство разделится на две половины, дабы стравить их друг с другом. Мой отец передал мне страну на грани гражданской войны, которая все же случилась и в которой я все же победил. Архаддир моим потом и кровью пришел к процветанию, я не могу позволить ему погибнуть вместе со мной. Наследие, мэтр Тобиус, именно наследие определяет место человека в истории.
– И поэтому вы решили вот так вот взять и завоевать для Брудаса отдельную страну, дабы ему не было обидно и они с братом жили в мире.
– Да, именно так. Не мог я противиться воле отцовского сердца, не мог...
– Значит, - свистящим шепотом заключил волшебник, - ради того, чтобы ваши сыновья не разругались, вот-вот начнется война, в которой погибнут, быть может, тысячи, если не десятки тысяч чужих сыновей, а также братьев и отцов? Я верно понимаю?
– Да, звучит и выглядит паршиво... паршиво оно и есть, но поймите и вы меня, я - отец, а еще я - король. Будучи политиком, ты волей-неволей учишься принимать тяжелейшие, а порой и просто страшные решения. Это отдаляет тебя от обычных норм и понятий человечности...
– Я знаю многое о потере человечности, поверьте.
– Верю.
– А что ваш союзник, король Радован, он понимает, что творит?
– Понимает ли?
– усмехнулся Маэкарн Зельцбург.
– Разумеется. Он искусно нагнетал напряжение в своей стране, готовил войска к завоеваниям. Авангардом его наступательной операции будут полки ильжберитских фанатиков, которые уже давно и упорно тренируются в своей провинции, наращивают потенциал в живой силе и вооружаются тем, что он им поставляет. Радован молод, умен, дерзок и амбициозен, он жаждет построить ни много, ни мало, свою империю.
– А ваши планы на будущее Марахога ему известны?
– Думаю, он догадывается о моих планах, как я догадываюсь о его. В итоге преуспеет тот, на чьей стороне окажется наш третий, м-м... соучастник.
– Шивариус.
– Да, Второй Учитель. Я уверен, что и Радован Багряный надеется перетянуть на себя благосклонность великого ренегата, и до последнего времени мне хотелось иметь на руках козырь в виде черновика и шкатулки, но, видно, не судьба. Да и сама моя жизнь уже ничего не значит, так что...
– Ваша смерть остановит военную машину?
– Что? Нет, конечно!
– рассмеялся король.
– Я так разогнал экономику, готовясь к войне, что даже моя казна опустеет наполовину, если все сейчас отменить! Нет! Генералы знают, что должны делать, дворянство жаждет битвы, а мои сыновья достойно закончат начатое мною дело. Церцерион завоюет для младшего брата страну, и вместе они будут решать будущее Вестеррайха. Мои мальчики любят друг друга настоящей братской любовью, и, достойно обеспечив каждого из них, я спасу свой дом от разорения.
– Ценой гибели других.
– За все надо платить, порой - очень щедро. Но оно того стоит.
– Почему именно меня вы решили использовать для устранения Дегерока?
– Глупый вопрос! Уже не раз было сказано, вы - непредсказуемый знаменатель, мэтр. Само ваше присутствие здесь говорит о том, что вы способны почти на что угодно! Задача по устранению помехи в виде Мистакора была невыполнима, но я пообещал Второму Учителю, что окажу ему помощь, и ваша непредсказуемость мне в этом помогла.
– Шивариус знал, что я работаю на вас?
– Боже, нет, конечно! Если бы он узнал, где вы, то немедля сам бы явился, чтобы вас схватить и выбить из вас книгу со шкатулкой, а мне бы не поздоровилось за укрывательство. Я решил пройтись по грани и не прогадал.
Тобиус некоторое время помолчал, обдумывая услышанное.
– Экселлент, прежде чем я окончательно уверюсь в том, что вы такое же чудовище, как Шивариус Многогранник, ответьте честно, вы не сомневаетесь в своих решениях? Вы не жалеете о содеянном?
– Нет, - твердо ответствовал король и зажмурился, готовясь принять смерть.
– Совсем?
– Нет!
– Совершенно?
– Говорю же: нет! Нет, нет и нет! Тысячу раз нет! Я делал то, что нужно ради своей семьи, и я не жалею об этом!
Внезапно сильный порыв ветра распахнул двери на веранду, и сквозь них в кабинет проник скудный свет месяца, который сверкнул на хищном лезвии штакхорна в руке серого мага.
– Мне не нужно было тысячи 'нет', - глухо произнес Тобиус, пряча топор под плащ, - в принципе, хватило бы и восьми. Желаю вам долгой жизни, экселлент, прощайте.