Злом за зло
Шрифт:
Скованного сдерживающими чарами, его доставили в Лерьезаль и поместили в меблированную комнату под усиленной охраной. Прошло два часа, прежде чем в дверь прошел Летье де Наруз, еще более суровый и угрюмый, чем запомнилось Тобиусу.
– Монсеньор.
– Мэтр Тобиус, - кивнул де Наруз и бросил магам-охранникам: - Ведите его за мной.
Лерьезаль кишел людьми, гудел как растревоженный улей, казался переполненным, что было фактически невозможно при его размерах, однако суета происходила в главных помещениях, а Тобиуса вели окольными путями, чтобы никому не показывать.
– Что произошло, мэтр?
– спросил капитан гвардии, не сбавляя шаг.
– Нас предали. Информатор Мерата оказался
– Мистакор уничтожен, - безжалостно отрубил де Наруз.
– Нам докладывают, что долины больше нет.
Тобиус и сам это понимал. Спустя несколько часов после его побега по Астралу прокатилась такая ударная волна, что маг упал и долго корчился на земле, сотрясаемый судорогами и харкающий кровью пополам с рвотой. В это время мир был синим от столба магического света колоссальной яркости, который вырос на месте Мистакора. Это могло значить лишь одно: университет уничтожен, а его Сердцевина дестабилизирована. Хотя, несомненно, кто-то безмерно могущественный ограничил радиус поражения, ибо иначе ударная волна магии дошла бы до пригородов столицы Архаддира, попутно создав на теле Вестеррайха невиданных размеров кратер.
– Все, кто не смог или не захотел его покинуть, уже мертвы, и в следующие семьсот лет жить рядом с границами области взрыва будет невозможно. Якобы остаточная магия станет причиной неконтролируемых мутаций, пространственно-временных аномалий, прорех в ткани реальности и прочей волшебной чепухи, которая совершенно никому не нужна по соседству с их столицами. Вот такая язва появилась на теле нашей страны.
– Что же я натворил...
– белыми губами прошептал Тобиус.
– Риденские наймиты говорят, что о происшедшем уже известно половине континента, ибо астральное эхо прокатилось по всему Вестеррайху и даже могло перевалиться через Драконий Хребет.
Все было как во сне... в самом кошмарном и мучительном сне из сотен кошмарных снов, виденных Тобиусом на его коротком веку. Борьба скорби, стыда, ненависти и гнева, с новой силой разразившаяся у серого магистра в душе, на какое-то время вытеснила все остальное, и он даже не заметил, как скромны стали окружавшие интерьеры, как мало слуги сил уделили их освещению.
– Куда... куда мы идем?
Распахнувшись, следующая дверь выпустила их в ночь, на один из спрятанных хозяйственных дворов Лерьезаля, не предназначенных для глаз придворных, где стояла карета, запряженная неземными лошадьми, и нетерпеливо прохаживался взад-вперед Кавидус. Тобиуса ударили в спину так сильно, что он упал и разбил лицо о брусчатку.
– Благодарю за сотрудничество, - протянул агент Тайного кабинета, гадливо улыбаясь.
– Забирай, и чтобы больше он здесь не появлялся, - распорядился капитан королевской гвардии.
– Не извольте беспокоиться, монсеньор, не появится.
Кавидус улыбнулся шире, вскинул руку и ударил в Тобиуса мощным, но не смертельным разрядом молнии.
Он пришел в себя, лежа в темноте, на чем-то холодном и твердом. Шевелиться не спешил, желая понять, явь эта тьма либо он вновь провалился куда-то внутрь себя, дабы потешить Шепчущего бессилием перед накатывающими волнами безумия. Очень скоро на передний план сознания выступила жгучая боль в шее, которая вместе с отсутствием Дара могла значить лишь одно: против Тобиуса опять применили керберит.
Руки нащупали ошейник, сработанный из толстой кожи, укрепленной железной проволокой и с маленьким замком сзади. Внутри ошейника было как минимум три тонких керберитовых пластинки, которые нещадно жгли кожу. Окончательно осознав свое положение, серый маг запустил левую руку в волосы и глухо застонал сквозь зубы. Как же ему надоело постоянно оказываться в таком положении! Иные волшебники всю жизнь проживали, не соприкасаясь и даже не видя проклятого металла, жили себе и в ус не дули, в то время как его, Тобиуса, уж не раз, не два и даже не три лишали сил и швыряли в застенки. Надоело это безмерно, а от клокотавшей внутри злобы, тошнотворно горькой и нестерпимо горячей, хотелось просто убить... просто бить кого-нибудь до тех пор, пока в его теле не останется ни одной целой кости. Немного поборовшись с этим чувством, словно с поднимающейся по пищеводу желудочной кислотой, волшебник резко себя осадил, приказав избавиться от скверны в мыслях и вновь стать человеком.
Привыкшими к темноте глазами он осмотрел тесный каменный мешок, пропахший выделениями человеческого тела, высохшей кровью и плесенью. Окон не было, вместо них под потолком чернела крохотная отдушина, а в противоположной стене имелась железная дверь. Зрение обострилось настолько, что удалось разглядеть на ней царапины и даже прилипший кусочек чьего-то ногтя.
Тишина, темнота и слабость располагали к мыслям, которые, в свою очередь, совсем не радовали. Волшебник очень быстро пожалел, что когда после дестабилизации Сердцевины Мистакора с ним пытался связаться Талбот Гневливый, он эти попытки пресекал. Для Тобиуса тогда невыносимой была сама мысль, что архимаг, один из немногих людей, чье мнение для него было важно, узнает, что натворил серый магистр по своему скудоумию. Наберись он смелости тогда... и что? Он смог бы предупредить Талбота, что будет в Лерьезале? Или что там его сдадут с рук на руки людям Паскаля Мерата, шпиона, который наверняка не был обманут Гараликом, а сам участвовал в его обмане? Все перемешалось в голове, и, медленно скребя скальп пальцами единственной действующей руки, маг сидел в темноте, проклиная все на свете - прежде всего себя - и думая над тем, что за заговор плелся вокруг его фигуры все это время.
Чувство времени и направления отказало, Тобиус не знал, сколько просидел так, но казалось, будто прошли не одни сутки, поэтому, когда снаружи скрежетнул засов, он сильно вздрогнул от неожиданности. Железная дверь приоткрылась, но больше ничего не произошло.
– И что, я должен броситься наутек, чтобы меня схватили притаившиеся снаружи?
– Нет, - ответил бесплотный шепот во мраке, - вы должны бежать, чтобы завтра вас не потащили в пыточную камеру, где мадемуазель Беатрис начнет вытягивать из вас правду вместе с жилами. Бегите, пока Мераты не вернулись с большого королевского совета, пока охрана не ждет подвоха.
Тобиус не пошевелился.
– Я обязан в это поверить?
– Не обязаны, но, как молвил Молотодержец: 'Судите их по делам их'.
Волшебник вздрогнул вновь, когда щелкнул замочек и ошейник упал. Тело наполнил поток великой силы, благословенная магия вернулась к нему, выдернув из ничтожества человеческого бытия и вновь сделав могущественным волшебником. Рядом с ошейником на полу уже лежал аккуратно сложенный плащ и сумка Тобиуса.
– Когда на вас надели эту штуку, все ваши двойники, где бы они ни были, мгновенно исчезли, - сообщил шепот.
– Я также взял на себя труд заманить внутрь то ушастое существо, которое путешествует с вами. Это было нелегко.
В руках Тобиуса появился его посох, коим серый магистр принялся медленно водить из стороны в сторону.
– Все еще не доверяете. Ваше право. Если бы меня так гнусно обманули, я бы тоже никому не доверял. А теперь уходите, двигайтесь к порталу, припугните тех, кто его обслуживает, они не воины и откроют проход, а у вас достаточно знаний, чтобы проверить координаты и не оказаться в каком-нибудь неприятном месте.
– Сначала несколько вопросов...
– Неподходящее время.
– Шеф архаддирской разведки служит Шивариусу?