Злом за зло
Шрифт:
– Пошлю личное письмо, - согласился главный шпион, - ваша одежда и зимбула ждут. Желаете повторить план?
– Прибываю в Мистакор, проникаю в главную башню, поднимаюсь на этажи, отведенные под ректорат и личные покои ректора. Систему ловушек я изучил полностью, так что, если их не переустановили, пройду быстро. Если же обновление имело место быть...
– Мы запомним вас как героя. Когда и если маска будет разрушена, мы надеемся, разум ректора Дегерока прояснится и вас не станут испепелять за содеянное. Хм? Что за взгляд?
– Я, конечно, не настоящий шпион, но и мне кажется, что все задумано слишком топорно.
– Отчего же? Все вполне ладно.
–
– К тому же не стоит множить вероятности, - добавил Мерат.
– Мы располагаем секретной информацией о внутреннем устройстве, о системе защиты, о людях, которых стоит знать и которых следует остерегаться. К тому же у вас есть неповторимые умения, которые вместе со всем прочим составляют рецепт успеха. Позавтракайте и отправляйтесь. На кону будущее Архаддира.
– Спасибо, что совсем не давите.
Тобиус обошелся чашкой кофе и куском свежей архаддирской булки с толстым слоем масла, после чего облачился в одеяние, приличествовавшее магу Дыма и Искр: длиннополый камзол пепельно-серого цвета, украшенный оранжевыми и красными повязками на рукавах и штанинах. Артефакт ему достался скромный - тонкий медный жезл, похожий на факел, со вставленным в чашу мутным аловитом. Именно в таком виде серый магистр сел на омнибус, приводимый в движение гномским тягачом, и добрался до Мистакора.
Второй въезд в долину оказался не столь впечатляющим и ярким, да и волшебнику не было дела ни до чего вокруг. Голова полнилась мыслями, деталями безукоризненно зазубренного плана, схемой внутреннего устройства главной башни и наиболее охраняемых ее частей. Оказавшись внутри стен волшебного городка, он отправился прямиком в центр, к сияющему фиолетовому шпилю. Когда Тобиус вышел из-под тени бесконечных навесов, он наконец оказался на территории кампуса - высота и красота зданий, а также простор, окружавший их, аккуратные клумбы и выложенные фиолетовым кирпичом дорожки явственно на это намекали. Стены, делившей внутреннее пространство Мистакора на части, не построили, но она существовала, и все, кто не имел на груди блестящей зимбулы, точно знали, где им ходить можно, а где нет.
Громада вечного кварца возносилась в небеса и сверкала на солнце, разбрасывая множество бликов, которые не ослепляли напрочь лишь потому, что самые яркие из них падали на парившие в воздухе круглые зеркала и, отраженные, уносились в небо. Когда-то таких зеркал было намного больше, и они, ежедневно паря по одним и тем же орбитам, могли защищать весь город, но время беспощадно ко всему, и к нынешнему моменту сохранились лишь ближайшие отражатели.
Кампус жил своей жизнью, полный молодых волшебников и волшебниц, постоянно спешивших на лекции, семинары и практические занятия. Все это выглядело весьма хаотичным, что устраивало Тобиуса более чем, он стремился в потоке людей, никому неинтересный и никем не узнанный, с чужой зимбулой и поддельной аурой слабенького пироманта.
В подножье башни имелось шесть симметрично расположенных по кругу порталов, хрустальные двери которых охранялись аметистовыми стражами - непохожими друг на друга статуями чудищ, выточенными из минерала характерного цвета. Как сообщил Гаралик, они были напрямую связаны с главными защитными чарами башни, и лучше бы тайному агенту Тобиусу было пройти мимо них, не разбудив ни одного.
Как только ступил под свод портала, он сразу почувствовал, что некий пристальный взгляд впивается в него, в его астральное тело, в отнятую у другого зимбулу. Появилось ощущение... вопрошания. Нечто взывало к глубинам его разума, желая узнать, не замыслил ли он злого против Мистакора, его воспитанников и преподавателей? Тобиус как мог четко проговорил про себя, что нет, ничего злого не замыслил. В конце концов все, что он намеревался сделать, было искренне направлено во благо Мистакора, его воспитанников и преподавателей. Затем, поскольку ничего из ряда вон не произошло, волшебник продолжил путь вместе со студентами, непрерывно двигавшимися сквозь хрустальные двери, но когда он почти прошел, земля дрогнула, послышались взволнованные голоса. Магистр обернулся и с холодеющим сердцем обнаружил, что одна из статуй, огромная, похожая на горного примата, сошла со своего места и двинулась на него.
– Тьери Лермон, - прогудел аметистовый страж, нависнув над Тобиусом, вокруг которого мигом образовалось свободное пространство.
– Да, это я, Тьери Лермон...
– За тобой числится задолженность, которую ты должен был погасить полгода назад. Немедленно отправляйся к казначею и погаси ее, либо получишь неоплачиваемое задание от университета.
– Я... так и сделаю. У меня есть деньги, я погашу... задолженность.
Кивнув рогатой головой, страж вернулся на свое место и замер в прежней позе. Движение сквозь арку портала возобновилось, как ни в чем не бывало, хотя на Тобиуса стали бросать неодобрительные и насмешливые взгляды. Тот же тихо кипел от ярости на хитрозадого иллюзиониста, ни словом не обмолвившегося о возможности подобного происшествия! Да и Мерат хорош, нашелся тоже всезнающий шпик!
Внутри башни его тоже никто не замечал, стайки студентов курсировали между большими лекционными залами и малыми семинарскими аудиториями, между кабинетами преподавателей и лабораториями. Никому не было дела до выпускника некой мелкой кафедры факультета Огня, что помогло ему, обходя все опасные места, которые неизбежно возникали в областях с насыщенной магической энергетикой, подняться довольно высоко, к самому ректорату. Там разместился аппарат управления всеми делами Мистакора, и из кабинета в кабинет порхали магические вестники с кипами бумаг и свитков.
Задачей Тобиуса было подняться на самый верх, туда, где над ректоратом находились личные покои ректора, и пробраться к хранилищу его коллекции артефактов. Сделать это было практически невозможно, проход перекрывала гигантская бронзовая дверь, пропитанная таким количеством защитных заклинаний, что хватило бы на целый город, но Тобиус знал, что нужно подождать.
День ректора, то бишь верховного мага королевства Архаддир, был расписан по часам, и дабы университет продолжал работать, он в обязательном порядке производил определенные действия, такие как ежедневное собрание деканов. Каждый день в десять часов утра Осмольд Дегерок покидал свои покои и воцарялся, иначе не сказать, в отдельной зале с остальными старшими магами, тем самым образуя нечто вроде совета управителей Академии Ривена.
Время будто замерло, когда открылась бронзовая дверь и волшебники всех мастей почтительно склонились перед верховным. Отошедший в тень, прижатый к стене Тобиус следил и анализировал.
Без магии обойтись не могло, люди сами по себе не вырастали до двадцати футов1 и не весили как взрослые слоны. Осмольд Дегерок был громаден, безволосая, как у дельфина, кожа его гладко блестела, сверкающая лысина возвышалась над маленьким лицом и многоярусным массивом подбородков, а оттянутые мочки ушей лежали на укрытой оранжевым бархатом мантии груди. Передвигаться самостоятельно такой великан не мог или не хотел, так что нес его парящий над полом трон, созданный в виде огромного золотого бутона лотоса.