Зловещая лесопилка
Шрифт:
— Невероятно, — сказал мистер По, — что Ширли собиралась усыновить детей для того, чтобы завладеть состоянием Бодлеров. К счастью, мы раскрыли ее план, и ей придется вернуться к обязанностям регистратора.
После этого заявления Вайолет больше не могла хранить молчание.
— Ширли не регистратор! — воскликнула она. — Она даже не Ширли! Она Граф Олаф!
— Ну а уж эта часть истории, — сказал Сэр, — настолько невероятна, что я ей не верю! Я встречался с этой молодой женщиной, и она вовсе не похожа на Графа Олафа! Да, у нее одна бровь вместо двух, но множество замечательных людей обладают той же отличительной чертой!
— Вы должны простить детей, — сказал мистер По. — Они имеют склонность повсюду видеть Графа Олафа.
— Потому что он и есть повсюду! — с горечью в голосе сказал Клаус.
— Ну-ну, — сказал Сэр. — Здесь, в Полтривилле, его не было. Мы ведь его искали, помнишь?
— Велиф! — крикнула Солнышко. Она имела в виду нечто вроде: «Но он, как обычно, переоделся!»
— Может быть, нам стоит взглянуть на эту особу, я хочу сказать — на Ширли, — робко предложил Чарльз. — Дети уверены, что не ошибаются. Если бы мистер По смог взглянуть на эту регистраторшу, нам бы удалось прояснить дело.
— Я поместил Ширли и Мастера Флакутоно в библиотеку и велел Филу за ними приглядывать, — сказал Сэр. — Наконец-то библиотека Чарльза принесет хоть какую-нибудь пользу: послужит тюрьмой, пока мы разберемся в этом деле.
— Библиотека уже принесла пользу, Сэр, — сказала Вайолет. — Если бы я не нашла материалы о гипнозе, ваш компаньон Чарльз был бы мертв.
— Ты действительно очень умный ребенок, — сказал Чарльз.
— Да, — согласился Сэр. — В интернате ты прекрасно себя проявишь.
— В интернате? — спросил мистер По.
— Конечно, — ответил Сэр, кивая облаком дыма. — Уж не думаете ли вы, что после всех неприятностей, которые они учинили на лесопилке, я оставлю их у себя?
— Но они случились не по нашей вине! — крикнул Клаус.
— Это не имеет значения, — возразил Сэр. — Мы заключили сделку. Она состояла в том, что я должен стараться держать Графа Олафа подальше отсюда, а вы — не устраивать больше аварий. Вы свою часть не выполнили.
— Хеч! — возмутилась Солнышко, что означало: «А вы не выполнили свою!» Сэр будто не слышал.
— Ну что ж, пойдемте посмотрим на эту женщину, — сказал мистер По. — Тогда мы раз и навсегда сможем решить, был здесь Граф Олаф или нет.
Трое взрослых кивнули, и трое детей проследовали за ними по коридору к двери библиотеки, перед которой на стуле сидел Фил с книгой в руках.
— Привет, Фил, — сказала Вайолет. — Как ваша нога?
— О, нога поправляется, — сказал Фил, указывая на гипс. — Дверь я сторожу, Сэр, и ни Ширли, ни Мастер Флакутоно не сбежали. Ах, кстати, я читаю вот эту книгу, «Конституция Полтривилля». Не все слова мне понятны, но, похоже, платить людям зарплату только купонами незаконно.
— Об этом мы поговорим позже, — буркнул Сэр. — У нас кое-какие дела к Ширли.
Он протянул руку, открыл дверь, и все увидели Ширли и Мастера Флакутоно, которые спокойно сидели за двумя столами у окна. В одной руке Ширли держала книгу доктора Оруэлл, а второй махала детям.
— Привет, детки! — крикнула она поддельно высоким голосом. — Я так о вас беспокоилась!
— И я тоже, — сказал Мастер Флакутоно. — Слава Богу, я вышел из гипноза и поэтому больше не буду так плохо с вами обращаться!
— Вы тоже были под гипнозом? — спросил Сэр. — Конечно, и он, и я! — воскликнула Ширли. Она наклонилась и погладила детей по голове. — Иначе мы никогда не были бы так жестоки, да еще с такими замечательными маленькими детьми!
Из-под накладных ресниц блестящие глаза Ширли смотрели на детей с таким выражением, словно она собиралась съесть их при первой возможности.
— Вот видите? — сказал Сэр мистеру По. — Что ж тут странного, что Мастер Флакутоно и Ширли совершали все эти ужасные поступки. Конечно, она не Граф Олаф!
— Граф кто? — спросил Мастер Флакутоно. — Никогда не слышал о таком человеке.
— Я тоже не слышала, — сказала Ширли, — но я только регистраторша.
— Возможно, вы не только регистраторша, — сказал Сэр. — Возможно, вы еще и мать. Что скажете, мистер По? Ширли действительно хочет взять этих детей на воспитание, а для меня они слишком, слишком большая обуза.
— Нет! — закричал Клаус. — Она Граф Олаф, а не Ширли!
Мистер По долго кашлял в белый носовой платок, и трое Бодлеров напряженно ждали, когда он кончит и что-нибудь скажет. Наконец он убрал платок от лица и сказал Ширли:
— Мне очень неприятно вам это говорить, мэм, но дети убеждены, что вы мужчина по имени Граф Олаф, переодетый регистраторшей.
— Если желаете, — сказала Ширли, — я могу отвести вас в приемную доктора Оруэлл… покойной доктора Оруэлл… и показать табличку с моим именем. На ней ясно сказано: «Ширли».
— Боюсь, этого недостаточно, — сказал мистер По. — Не будете ли вы любезны показать нам вашу щиколотку?
— Но ведь смотреть дамам на ноги невежливо, — ответила Ширли. — Вам это, разумеется, известно.
— Если на вашей левой щиколотке нет татуированного глаза, — сказал мистер По, — то вы определенно не Граф Олаф. Глаза Ширли ярко-ярко заблестели, и она всеми зубами улыбнулась тем, кто находился в комнате.
— А если есть? — спросила она, слегка приподнимая юбку. — Что если на ней есть татуированный глаз?
Глаза всех присутствующих обратились к щиколотке Ширли, и им ответил взгляд одного глаза. Этот глаз был похож на здание доктора Оруэлл, которое, как казалось бодлеровским сиротам, следило за ними с самого их прибытия в Полтривилль. Он был похож на глаз с обложки книги доктора Оруэлл, который, как казалось бодлеровским сиротам, наблюдал за ними с тех пор, как они начали работать на лесопилке «Счастливые Запахи». И уж конечно, он ничем не отличался от татуировки Графа Олафа, каковой и был, и, как ощущали бодлеровские сироты, постоянно следил за ними после смерти родителей.