Зловещие тени Стинадлы
Шрифт:
От Центрального вокзала по красной линии «Ц» я доезжаю до следующей станции «Флоренц», там перевожу себя на жёлтую линию «Б» и отправляю в дальний путь до «Райской заграды». Моя станция предпоследняя на этой линии.
«Бла-бла-бла, двержесезавирайи!»
…
«Бла-бла-бла, двержесезавирайи!»
…
«Бла-бла-бла, двержесезавирайи!»
…
И так целых семь раз. Наконец: «Бла-бла-бла, двержесезавирайи! Пржишти станице Райска заграда!»
Вздрагиваю. Это же моя станция! Оказывается, я задремал.
Когда я выбираюсь из метро на тёмную улицу, там снова идёт дождь.
Глава 4
Шлёпаю
Похоже, что мы заблудились. И спросить не у кого, где эта проклятая улица Врановска. Вокруг ни души. Только равнодушные стены домов, да редкие автомобили, с тревожным воем проносящиеся по шоссе, вдоль которого мы куда-то шагаем. Наугад выбираю новое направление. Мы преодолеваем ещё пятьсот трудных метров. С трудом переводя дыхание, останавливаюсь, чтобы сориентироваться. Так. С одной стороны – шоссе, с другой – бесконечные заборы, за которыми виднеются производственные постройки. Гаражи не гаражи, мастерские не мастерские. Передо мной полуоткрытая калитка с вывеской какой-то фирмы. Заглядываю внутрь участка. Может быть, хоть там найдётся добрая душа? От калитки каменная дорожка ведёт к дверям небольшого домика. В незашторенном окне рядом с дверью горит свет. Видно, как пожилая дама за столом, заваленным бумагами, занимается бухгалтерией. Офис? Вот он – мой шанс! Решительно распахиваю калитку и гремлю чемоданом по камням дорожки. Малыш от меня не отстаёт ни на шаг. Тоже устал и замёрз, бедолага.
Дверь не заперта, поэтому я без труда попадаю в офис. Дама испуганно поднимает на меня глаза, когда я вваливаюсь в комнату.
– Халло!
– Бла-бла-бла? – нервно спрашивает дама.
Я понимаю её реакцию. Сам бы испугался, если ко мне в офис поздно вечером внезапно ворвался бы, тяжело дыша и вращая глазами, насквозь промокший незнакомец. К сожалению, я понимаю её реакцию, но не понимаю слов.
– Вы говорите по-английски?
Следует отрицательный жест.
– По-немецки?
Тоже мимо.
– По-русски?
– Немного говорю, – уже улыбается дама, глядя на Малыша, стеснительно просовывающего башку в дверь.
Объясняю даме свою ситуацию. Так, мол, и так: не могу найти улицу Врановскую, где меня ждут друзья, а мой мобильник не работает. Дама придвигает ко мне телефонный аппарат.
– Пожалуйста, звоните.
Набираю номер, полученный от Ульяны Сергеевны.
– Ой, Вадим! Ну, где же вы? В Праге? Замечательно! А почему не позвонили, я бы вас встретила?
Снова объясняю ситуацию.
– Не волнуйтесь, Вадим, – волнуется Ульяна Сергеевна. – Вы уже почти добрались до цели. Я сама в данную минуту нахожусь в центре с мастерами российской словесности, но в гостевом доме должен быть Валера.
– Кто такой Валера?
– Ой, Валерий Водостой – это очень известный рязанский поэт! Он вас встретит и устроит. Я ему сейчас же позвоню. Но учтите, Вадим, если вы хотите сегодня принять участие в ужине «У фландрского короля», то поторопитесь. Оставьте свои вещи в доме и с Валерой приезжайте на
– О’кей.
– Чудесно! Тогда до встречи!
– До встречи.
Пока я разговариваю с Ульяной Сергеевной, дама разворачивает на столе большую карту Праги.
– Вам нужно вернуться к «Райской заграде» и пойти в другую сторону. Улица Врановска от метро недалеко.
Дама показывает на карте пропавшую улицу.
– Запомнили?
– Да. И спасибо вам.
Дама улыбается:
– Двадцать лет назад я целый месяц жила в Киеве. Крещатик, Днепр… Это было чудесное время! С тех пор я обожаю Россию.
Тактично не напоминаю, что Киев давно уже не Россия. Зато обещаю себе непременно подарить этой добросердечной женщине коробку конфет. Топая сапогами, в офис заходят двое рабочих в грязных комбинезонах. Они недоумённо косятся на нас с Малышом. Ясно, что нам пора уходить.
– До свиданья, пани!
– До свидания, пан!
Ещё через четверть часа стоим с Малышом на крыльце ничем не примечательного двухэтажного дома, обнесённого невысокой оградой. Такие похожие друг на друга дома с елями, растущими на участках, и формируют местный ландшафт. Нажимаю кнопку звонка. Дверь открывает невысокий плотный седоватый мужчина.
– Здравствуйте. Вы, наверное, Вадим?
– Да.
Мужчина хватает меня за руку и сильно трясёт, словно проверяя, не отвалится ли она от меня.
– А я Валерий Водостой из Рязани. Можно просто Валера. Ульяна Сергеевна мне только что звонила. Да вы проходите.
Рязанский поэт впускает нас с Малышом в квадратную прихожую. От бульдога он опасливо отодвигается подальше.
– Хорошая собачка, хорошая…
Малыш поворачивает ко мне башку и вопросительно поднимает левую бровь – мол, куда нам теперь? Я успокаивающе киваю псу. Сейчас узнаем.
– Та дверь – в вашу комнату, – показывает Валера. – Ключ висит на гвоздике. Берите, открывайте, располагайтесь. Если что – туалет и кухня рядом.
Снимаю ключ с гвоздика, отпираю дверь. К счастью, комната находится на первом этаже. После инсульта лестницы стали моим проклятием. И зачем люди придумали эти опасные сооружения? Лестницы нужны только для того, чтобы постоянно с них падать.
Открываю дверь, осматриваю место, которое должно меня приютить на ближайшие дни. Ну, что я могу сказать? Помещение, разумеется, не апогей роскоши, удобства и барских размеров. Шкаф, стол, два стула, две узких кровати, телевизор на тумбочке. Окно без рольставней – в гостевом доме их нет. На подоконнике стоит горшок с какой-то органической жизнью. В целом – ничего лишнего. Чешский минимализм.
Малыш первым входит в комнату, пробегает, оставляя мокрые следы, к одной из кроватей и хлопается на коврик.
– Ваша собачка угадала. Эта кровать свободна, а другую занимает Закарлюка, – сообщает мне Валера.
– Что за Закарлюка такая?
– Василий Закарлюка – сибирский пчеловод и автор рассказов о жизни в сельской глубинке.
– Не слышал.
– Ну, вот и познакомитесь. Вы едете в ресторан, Вадим?
– Да.
– Тогда я с вашего позволения быстренько переоденусь, и мы тронемся.