Зловещий человек
Шрифт:
— Я собираюсь быть гигиеничной и идти пешком.
Они прошли по Ньюгэт-стрит, свернули к Олд-Бейли и остановились, чтобы полюбоваться пышным фасадом главного уголовного суда. Для Ральфа это здание представляло особый интерес, и он указал на место, где раньше находилась ньюгэтская тюрьма.
— Этот дом наводит на меня дрожь, — сказала Эльза и отвернулась.
— Я ручаюсь, что он наводит дрожь также на Мориса, — заметил неосторожно Ральф.
Эльза остановилась и взглянула на него.
— Что такое с мистером Тарном? — спросила она. — Он сделал что-нибудь ужасное, да? Вы не знаете, что именно?
Ральф рассмеялся и сменил тему. Он был плохой пешеход и потому обрадовался, когда они дошли до Эльгин Кресент.
— Вы ночуете сегодня у Лу, вы обещали ей вчера. Вы предупредили старика?
Она говорила с Тарном в тот день, но сомневалась, усвоил ли он, что она ему сказала. По какой-то причине, которую она не могла определить, она боялась этого предстоящего визита.
— Я не уверена, что мистер Тарн понял меня.
— А разве вы должны говорить ему? — спокойно спросил Ральф. — Морис сердит на меня за что-то, и мне сдается, что если он узнает, что вы едете к Лу, он станет возражать…
— Ну, что я могу ему сказать? — спросила удивленная Эльза. — Не могу же я лгать!
— Скажите ему, что вы собираетесь провести конец недели у подруги. Насколько я его знаю, он не станет спрашивать, у кого именно.
Эльзе это не особенно понравилось, но она согласилась.
— Я окажу вам моральную поддержку, — сказал он весело и, изменив свое первоначальное намерение расстаться с ней у подъезда, вошел в дом. Как Эльза и ожидала, мистер Тарн еще не возвращался.
Она оставила Ральфа в столовой, а сама пошла наверх собирать вещи.
Это заняло у нее больше времени, чем она предполагала, так как явилось одно новое и нелепое соображение. Одобрит ли ее поступок Поль Эмери? Действительно, нелепо! Она посмеялась над собой, продолжая собираться. Когда она спустилась вниз, Ральф сидел, развалившись в большом кресле у окна, и смотрел на игравших на Эльгин Кресент детей.
— Шум, который производят эти юные чертенята, должен действовать на нервы Морису, — сказал он. — Что он делает по вечерам? Пьет?
Эльза кивнула головой. Ей было противно разговаривать с ним о своем опекуне.
— Он не изменил своим привычкам, — сказала она.
— Да, насколько я знаю.
Эльза вздохнула.
— Он не всегда был таким. Только за последние несколько лет он стал пить.
Ральф кивнул.
— Странный субъект! Я бы хотел, чтобы он уехал в Южную Америку.
— Со мной? — улыбнулась Эльза.
Ральф покачал головой.
— Конечно, не с вами. Я не позволю ему взять вас.
Она поспешила перевести разговор на другой предмет.
В восемь часов мистер Тарн еще не приходил, и Ральф ушел после тщетных попыток убедить Эльзу позволить ему проводить ее до Херберт-Мэншонс.
— Я не могу, — сказала Эльза, пожав плечами. — Было бы нехорошо по отношению к нему, если бы я ушла, оставив лишь записку через прислугу. Я должна видеть его и объяснить все сама.
— Какая лояльность! — сказал Ральф с улыбкой.
Эльзе почему-то не понравился его тон.
После того как он ушел, ей пришло в голову, что, несмотря на полную возможность сделать это, она почему-то ничего не сказала ему про ночной визит Фенг-Хо. Странно было, что она не сделала этого. И вовсе не потому, что забыла. Дважды рассказ о ее ночном похождении был у нее на кончике языка, но что-то останавливало ее. Потом, в то время как Морис Тарн неверной рукой вставлял ключ в дверь внизу, она вдруг сообразила, в чем было дело, и сама удивилась себе. Она не сказала ничего Ральфу, потому что она укрывала Поля Эмери!
Глава 15
Инспектор Вильям Бикерсон написал последнюю строчку длинного доклада в управление. Он промокнул бумагу, сложил и запечатал ее. В этот момент вошел письмоводитель и спросил, примет ли он доктора Ральфа Халлама.
— Доктора Халлама? — удивленно переспросил инспектор. — Разумеется!
Он приветствовал Ральфа как старого приятеля.
— Я вас сотню лет не видел, доктор, — с жаром сказал он. Глаза его, однако, смотрели на часы. — Я жалею, что нет времени поболтать с вами, у меня дело в девять… Вы хотели меня видеть по какому-нибудь особенному делу?
— Если вы считаете кокаинные шайки чем-то особенным, тогда — да.
Инспектор свистнул.
— Кокаинные шайки? Вы знаете что-нибудь о них?
— Я знаю очень немного, но догадываюсь о многом. Я думаю, вы тоже кое о чем догадываетесь…
Инспектор ничего не ответил.
— Вы приятель мистера Тарна, не правда ли?
Ральф кивнул.
— Да, мы приятели. Но мы были раньше гораздо большими приятелями, чем сейчас.
— Что такое с ним?
Ральф пожал плечами.
— Я не знаю. Запой, должно быть. Он последнее время много пьет. Почему вы спрашиваете меня, приятель ли я ему?
Инспектор подумал немного.
— Потому что я с ним должен видеться в девять. Он просил меня зайти, сказал, что должен сообщить мне что-то весьма важное. Он дал мне понять, что собирается сделать важное заявление. Вы думаете, это он с пьяных глаз?
Ральф тут проявил осторожность.
— Может быть, — сказал он. — Какого рода заявление?
На этот раз инспектор пожал плечами.
— Не знаю. Вы его доктор.
— Был когда-то, хотя мне не приходится хвастаться медицинскими познаниями. В девять, вы говорите? Вы ничего не имеете против, если я пойду с вами?
Инспектор снова посмотрел на часы.
— Нет, вы можете идти со мной. Хотя, если это серьезно, не думаю, чтобы он стал много говорить при вас.
— В таком случае я могу уйти…
Бикерсон встал в тот момент как зазвонил телефон. Он взял трубку.
— Алло!
Ральф увидел, что он удивленно поднял брови.
— Это наш приятель, — сказал Бикерсон вполголоса, прикрывая ладонью трубку.
Это был голос Мориса Тарна, глухой и неясный, еле различимый.
— Это вы, Бикерсон… Вы придете ко мне? Они пытались покончить со мной сегодня… да, сегодня… Она в этом замешана… я не был удивлен. Она неблагодарна… После всего, что я сделал…