Зловещий человек

Уоллес Эдгар Ричард Горацио

— Ральф, тут были деньги? Вы ничего не сказали мне.

— Разумеется, здесь были деньги! — нетерпеливо воскликнул он. — Я хотел сделать вам сюрприз! Здесь была уйма денег! Я знаю это, потому что Тарн сказал об этом на днях…

Он снова обыскал сейф и пересмотрел некоторые находившиеся в нем бумаги. Вдруг она услышала его восклицание.

— Что такое?

— Ничего, — сказал он, пряча лист бумаги, который он вынул из одного из ящиков в заднем отделении сейфа. — Я думаю, что я нашел… что-то.

Он явно торопился уйти из конторы и, почти вытолкав ее в коридор, запер дверь.

— Не

то, чтобы это было особенно полезно, — пробурчал он. — Если этот человек действительно тот, за кого я принимаю его, то такая маленькая вещица, как замок, не остановит его…

— Вы говорите о майоре Эмери? — удивленно спросила Эльза. — Что вы подразумевали, Ральф, говоря, что в Англии нет места вам обоим? И насчет денег… Неужели вы думаете, Ральф, что он взял бы их?

У нее была смутная мысль, что деньги принадлежали Эмери и были, может быть, украдены, и что весь интерес «зловещего человека» к ним был связан именно с этим. Неужели мистер Тарн занимался расхищением доверенного имущества в больших масштабах?

— Эти деньги… были украдены? — выпалила она. — Мистер Тарн?..

— Ради Бога, не задавайте вопросов!

Ральфу хотелось уйти куда-нибудь одному и еще раз прочесть записку. Его нервы были так напряжены, что он не мог даже соблюдать видимой вежливости.

Всю дорогу обратно в отель Эльза молчала. Она была рада, когда ее кавалер извинился и поспешно покинул ее у подъезда. Ей тоже необходимы были одиночество и возможность спокойно подумать.

Халлам дошел до Халф-Мун-стрит, едва обратив внимание на двоих людей, которых он обогнал перед своим домом. Ключ уже был в замке, когда внезапное предчувствие опасности заставило его быстро обернуться. Удар, предназначавшийся ему в голову, пришелся мимо. Ответным ударом он сбил с ног одного их своих противников, но второй увернулся. Ральф увидел, как блеснула сталь, и почувствовал, как треснула ткань в том месте, где прошло острие…

— Это за Сойоку! — прошипел ударивший его человек. Халлам успел вытащить из кармана револьвер. В следующее мгновение налетчики уже мчались по улице в сторону Пиккадилли… Одну секунду Ральф держал палец на спусковом крючке, потом, сообразив, какой шум последует за выстрелом, спрятал револьвер в карман.

Ральф Халлам вошел в свой маленький кабинет бледный и дрожащий.

Сойока нанес второй удар!

Глава 20

На следующее утро Ральф рано явился с визитом в банк Стеббинга на Олд-Брод-стрит, и после обычных таинственных вопросов и ответов, неизменно предшествовавших всякому визиту к главному управляющему и владельцу, был проведен в комнату правления, где восседал мистер Тэппервиль.

Мистер Тэппервиль, поправив свой крахмальный воротничок, встретил Ральфа радушной улыбкой, протянул ему широкую мягкую руку и кивнул на кресло в стиле Людовика XV, которое он держал для почетных гостей.

— Я получил ваше письмо, Тэппервиль, и счел за лучшее лично явиться к вам. Я жду кое-каких денег — большой суммы — в течение ближайших нескольких дней, поэтому вам придется потерпеть с моим перебором…

Мистер Тэппервиль сложил губы, как будто бы собирался свистнуть, но потом раздумал.

— Конечно, вы можете иметь перебор, любезнейший, но…

— Есть значит какое-то «но»? — сказал Ральф несколько раздраженно.

— Есть небольшое «но», — важно ответил Тэппервиль. — Мы ведем дело весьма консервативно — от слова «консерваре», держать вместе — в данном случае держать вместе наш… гм… актив. И когда весы спускаются вниз из-за перебора, мы хотели бы иметь какой-нибудь противовес на другой чаше, чтобы они снова поднялись. Но в вашем случае, милейший Халлам, мы дадим весам опуститься без противовеса. Сколько вам нужно?

Халлам назвал требуемую сумму, и владелец банка Стеббинга записал ее на костяной табличке.

— Так! — сказал он. — А теперь я хотел спросить у вас про одну вещь… Правду говоря, я думал позвонить вам позавчера после того, как я видел вас, но я боялся надоедать. Кто такой Эмери?

— Эмери? Вы хотите сказать: Поль Эмери? Я думал, что вы знаете его.

Мистер Тэппервиль кивнул.

— Я знаю его. Я знаю также его странного телохранителя. Халлам, хотя я нарушаю этим все правила банка, я скажу вам, что он имеет у нас счет, и довольно большой. Он явился с очень хорошими рекомендациями и… — Тэппервиль потянул себя за длинную верхнюю губу — я не знаю, что думать о нем, и склонен ликвидировать его счет…

— Почему? — спросил изумленный Ральф.

Мистер Тэппервиль, казалось, боролся с самим собой. — При нашей клиентуре, — продолжал он медленно, — мы не можем позволить себе связываться, даже отдаленно, с сомнительными проектами. Мои директора никогда не простили бы мне, если бы я позволил использовать банк… гм… для целей, не имеющих ничего общего с коммерцией.

Ральф подумал о том, как часто он сам пользовался банком для своих целей, и усмехнулся про себя.

— Почему вы подозреваете Эмери? — спросил он.

— Я не подозреваю его, — укоризненно ответил банкир. — О подозрениях нет речи, Я просто указываю, что банк Стеббинга прежде всего семейный банк. У нас в книгах нет ни одной торговой фирмы, за полвека наша контора не выдала ни одного свидетельства о банкротстве.

Он оглянулся, как будто боялся, что какой-нибудь чрезмерно ловкий шпион прячется в этой целомудренной комнате. Понизив голос, он прибавил:

— Халлам, вы мой друг, иначе я не стал бы говорить вам это. Вчера он вложил большую сумму денег. Я не вправе сообщить вам цифру, но там было…

Ральф так и замер.

— Двести тысяч фунтов? — взволнованно спросил он. — В американской валюте?

Мистер Тэппервиль удивленно уставился на него.

— Откуда вы знаете это? — спросил он.

Его гость перевел дыхание.

— Я верно назвал сумму?

— Приблизительно. И как вы проницательно угадали — в американской валюте. Говоря, что он вложил эти деньги, я не совсем точен. Он лишь доверил на хранение в сейфе шкатулку. Я могу сказать вам — я не сказал бы этого моей собственной жене, если бы Бог наградил меня оной, — что мы не любим этих, я бы сказал «тайных депозитов». У нас есть способ, который я не стану раскрывать, узнавать их содержимое. В банках происходит многое, о чем вы не имеете понятия, но цифра, которую вы назвали, почти верна — почти совсем верна. Каким образом вы угадали?