Зловещий доктор Фу Манчи
Шрифт:
Хотя мы и спешили, как могли, была уже полночь, когда наша машина свернула на дорогу, на которую падали темные тени деревьев. В дальнем конце ее, как бы показываясь из туннеля, возникли в отблесках лунного света окна Роуэн-Хауза, дома сэра Лайонела Бартона.
Выйдя из машины перед крыльцом длинного приземистого здания, я увидел, что оно со всех сторон окружено зарослями деревьев и кустов. На фасаде вилось ползучее растение, упомянутое Смитом, воздух был пропитан едким запахом гниющей растительности, с которым смешивался густой аромат маленьких красных ночных цветов, буйно
Место выглядело поистине диким, и, когда инспектор Веймаут ввел нас в холл, я увидел, что интерьер соответствовал экстерьеру: холл был построен по образцу внутренних помещений ассирийских храмов. Приземистые колонны, низкие сиденья, то, что висело на стенах, — все красноречиво указывало на запустение, на всем лежал толстый слой пыли. Запах плесени был почти так же силен, как и снаружи, под деревьями.
Детектив проводил нас в библиотеку, содержимое которой частью валялось на полу, будучи слишком обильным, чтобы уместиться в шкафах.
— Боже! — воскликнул я. — Что это?
Что-то спрыгнуло с книжного шкафа и, легкой упругой походкой беззвучно пройдя по ковру, заваленному мусором, выбежало из библиотеки, как золотистая молния. Я стоял, потеряв дар речи, глядя вслед животному. Инспектор Веймаут сухо рассмеялся.
— Это молодая пума… или что-то вроде этого, доктор. Этот дом полон сюрпризов — и тайн.
Голос его звучал не очень уверенно. Он плотно закрыл дверь.
— Где он? — резко спросил Найланд Смит. — Как это произошло?
Инспектор Веймаут сел и прикурил сигару, которую я ему предложил.
— Я думаю, вы захотите услышать некую предысторию, перед тем как осмотреть его?
Смит кивнул.
— Так вот, — продолжал инспектор, — человек, которого вы договорились послать из Скотланд-Ярда, действительно приезжал сюда и занял наблюдательную позицию на дороге, откуда хорошо были видны ворота. До половины одиннадцатого ничего не произошло, затем в дом вошла молодая леди.
— Молодая леди?
— Мисс Эдмондс, стенографистка сэра Лайонела. Придя домой, она обнаружила, что ее сумка с кошельком пропала, и она вернулась посмотреть, не оставила ли ее здесь. Она подняла тревогу. Наш человек услышал шум и вошел в дом. Затем он выбежал и позвонил нам. Я сразу же послал вам телеграмму.
— Вы сказали, что он услышал шум. Какой шум?
— С мисс Эдмондс произошла сильная истерика!
Смит начал ходить по комнате в сильном возбуждении.
— Расскажите, что он увидел, когда вошел.
— Он увидел слугу-негра — в доме нет ни одного англичанина, — который пытался успокоить девушку вон в том холле, а малаец и еще один цветной били себя по лбу и выли. Ни от кого из них невозможно было добиться толку, и он начал расследование сам. Еще раньше, вечером, он определил координаты дома, а по свету в окне первого этажа — местонахождение кабинета, поэтому он пошел искать дверь в кабинет. Он ее нашел, но она была заперта изнутри.
— Ну, и дальше?
— Он вышел и, обойдя дом, подошел к окну. Там нет занавески, и из кустов можно видеть, что происходит в этом складе хлама, называемом кабинетом. Он заглянул туда, как это, очевидно, сделала
Мы со Смитом жадно слушали его рассказ.
— Посреди всего этого хлама на полу стоял ящик с египетской мумией, перевернутый набок, а сэр Лайонел Бартон лежал лицом вниз, обхватив его руками.
— Боже мой! Да-да, продолжайте.
— Горела только настольная лампа с абажуром. Она стояла на стуле, и свет ее падал прямо на него; она освещала участок на полу. — Инспектор развел руки, показывая размер участка. — Ну вот, когда он разбил стекло, открыл окно и полез внутрь, он увидел кое-что еще. Так он говорит.
Инспектор сделал паузу.
— Что он увидел? — кратко спросил Смит.
— Что-то вроде зеленого тумана, сэр. Он говорит, что этот туман был как живой. Он двигался над полом, на высоте примерно одного фута в направлении занавеса на другом конце кабинета.
Найланд Смит впился глазами в говорившего.
— Где он впервые увидел этот зеленый туман?
— Он говорит, мистер Смит, ему показалось, что туман шел из ящика с мумией.
— Так, продолжайте.
— Нужно отдать ему должное, он все-таки влез в комнату, увидев подобное. Не испугался. Он перевернул тело. Сэр Лайонел выглядел ужасно. Он был мертв. Вернув труп в прежнее положение, Крокстед — так звали агента — пошел к этой занавеске. Там была стеклянная дверь. Она оказалась закрытой. Он открыл ее; она выходила в теплицу, уставленную хламом от кафельного пола до самой стеклянной крыши. Внутри было темно, но из кабинета шло достаточно света — он ведь, по сути дела, является гостиной, — и Крокстед включил все лампы, чтобы еще раз взглянуть на зеленый ползучий туман. Вниз ведут три ступеньки, на которых лежал мертвый китаец.
— Мертвый китаец?
— Да, именно. Мертвый китаец.
— Вы вызывали доктора?
— Да, местного. Я видел, что он абсолютно ничего не мог понять. Три раза сам себе противоречил. Но нам и не нужны мнения других медиков, пока мы не получили заключения эксперта.
— А Крокстед?
— Крокстед почувствовал себя плохо, и его отправили домой в машине.
— Что с ним?
Инспектор Веймаут поднял брови и тщательно стряхнул пепел с сигары.
— Он держался до моего прихода, рассказал все и сразу потерял сознание. Он сказал, что ему показалось, будто кто-то в теплице схватил его за горло.
— В буквальном смысле?
— Я так и не понял. Девушку, разумеется, тоже пришлось отправить домой.
Найланд Смит задумчиво подергал себя за мочку левого уха.
— У вас есть какая-нибудь версия? — спросил он.
Веймаут пожал плечами.
— Насчет зеленого тумана — нет, — сказал он. — Ну что, войдем?
Мы прошли через ассирийский холл, где, объятые паникой, собрались слуги этого странного дома. Их было четверо: двое негров и двое азиатов. Я не нашел среди них китайца Кви, о котором говорил Смит, и секретаря-итальянца; и по тому, как мой друг всматривался в тени комнаты, я догадался, что он тоже удивлен их отсутствием. Мы вошли в кабинет сэра Лайонела, описать который у меня не хватает слов.