Злой король
Шрифт:
Мадок смотрит на меня, прислонившись к стене. Его руки скрещены на груди, и он качает головой.
— Для меня это никогда не имело смысла. До сих пор.
Я останавливаюсь.
— Что?
— Я шёл за Оуком, когда услышал, что ты разговариваешь с Верховным Королем. Прости, что подслушиваю.
Я едва могу думать сквозь грохот в ушах.
— Дело не в том, что ты услы…
— Если бы это было не так, ты бы не знала, что я думаю, — отвечает Мадок. — Очень умно, доченька. Неудивительно, что тебя не соблазнило
— Нет, — говорю я. — Ты не понимаешь…
— О, я думаю, что знаю, — говорит он, не дожидаясь, пока я объясню, что Оук не готов к трону, что я хочу избежать кровопролития, что я даже не знаю, смогу ли я продержаться того, что у меня есть больше года и дня. Он слишком зол для этого. — Наконец-то я все понял. Орлаг и подводных мы победим вместе. Но когда они уйдут, мы будем смотреть друг на друга через шахматную доску. И когда я одолею тебя, я сделаю это так же тщательно, как сделал бы это любой соперник, который показал себя равным мне.
Прежде чем я успеваю подумать, что на это ответить, он хватает меня за руку, и мы вместе идем на лужайку.
— Пошли, — говорит он. — Нам еще предстоит сыграть свои роли.
Снаружи, моргая на закатном солнце, Мадок оставляет меня, чтобы поговорить с несколькими рыцарями, стоящими в узком узле возле декоративного бассейна. Он кивает мне, когда уходит, кивает, как будто признает противника.
Меня пробирает дрожь. Когда я столкнулась с ним в Холлоу-Холле после отравления его бокала, я думала, что сделала нас врагами. Но это гораздо хуже. Он знает, что я стою между ним и короной, и неважно, любит он меня или ненавидит — он сделает все возможное, чтобы вырвать эту силу из моих рук.
Не имея других вариантов, я направляюсь в лабиринт, к празднованию в его центре.
Три поворота и кажется, что гуляющие дальше. Звуки становятся приглушенными, и мне кажется, что смех идет отовсюду. Самшит достаточно высок, чтобы дезориентировать.
Семь оборотов, и я действительно потеряна. Я начинаю поворачивать назад, только чтобы обнаружить, что лабиринт изменил себя вокруг. Тропинки не там, где были раньше.
Конечно. Это не может быть обычным лабиринтом. Нет, это должно быть чем-то, чтобы добраться до меня.
Я помню, что среди этой листвы есть трифолк, ожидающий, чтобы Оук был в безопасности. Не знаю, шутят ли они со мной сейчас, но, по крайней мере, я могу быть уверена, что кто-то слушает, когда я говорю.
— Я прорежу себе путь насквозь, — говорю я зеленым стенам. — Давайте начнем играть честно.
За моей спиной шуршат ветви. Когда я поворачиваю, появляется новый путь.
— Лучше бы это был путь на вечеринку, — ворчу я, начиная с него. Я надеюсь, что это не приведет к тайной темнице, зарезервированной для людей, которые угрожают лабиринту.
Еще один поворот, и я прихожу к полосе маленьких белых цветов и каменной башне, построенной в миниатюре. Изнутри я слышу странный звук, наполовину рычание, наполовину плач.
Я достаю из ножен Закат. Не так много плачущих в Фейриленде. И плачущие вещи, которые здесь более распространены — как Банши — очень опасны.
— Кто там? — говорю я громко. — Выходи, или я войду.
Я удивлена, что Хизер оказалась в поле зрения. Ее уши стали пушистыми и длинными, как у кошки. Нос у нее другой формы, а над бровями и над яблоками щек растут обрубки усов.
Хуже того, так как я не могу видеть сквозь него, это не чары. Это какое-то настоящее заклинание, и я не думаю, что с ними покончено. На моих глазах вдоль ее рук растет легкая пушистая шерсть, похожая на черепаховую кошку.
— Что… что случилось? — Я заикаюсь.
Она открывает рот, но вместо ответа выходит жалобное рычание.
Несмотря на себя, я смеюсь. Не потому что это смешно, а потому что я напугана. Тогда я чувствую себя ужасно, особенно, когда она шипит.
Я присела на корточки, морщась от того, что стягивала швы.
— Не паникуй. Извини. Ты просто застала меня врасплох. Вот почему я предупреждала тебя, чтобы ты хранила защиту от зачарования при себе.
Она снова шипит.
— Да, — говорю я, вздыхая. — Никто не любит слушать, что я говорю. Не беспокойся. Какой бы придурок ни думал, что это будет забавная шутка, у него будет много сожалений. Пойдем.
Она идет за мной, дрожа. Когда я пытаюсь обнять ее, она отшатывается с новым шипением. По крайней мере, она держится прямо. По крайней мере, она достаточно человек, чтобы остаться со мной и не сбежать.
Мы ныряем в живые изгороди, и на этот раз лабиринт с нами не связывается. В три оборота мы стоим среди гостей. Фонтан плещется мягко, звук его смешивается с разговором.
Я оглядываюсь, ищу кого-то, кого знаю.
Тарин и Локка там нет. Скорее всего, они отправились в беседку, где дадут друг другу личные обеты — свой истинный фейский брак, неведомый и таинственный. В стране, где нет лжи, обещания не обязательно должны быть публичными, чтобы быть обязательными.
Виви бросается ко мне, берет Хизер за руки. Ее пальцы сжались, словно лапа.
— Что случилось? — требует Ориана.
— Хизер? — Оук тоже хочет знать. Она смотрит на него глазами, похожими на глаза моей сестры. Интересно, было ли это сердцем шутки? Кошка для девушки с кошачьими глазами.
— Сделай что-нибудь, — говорит Виви Ориане.
— Я не мастер колдовства, — говорит она. — Снятие проклятий никогда не было моей специальностью.
— Кто это сделал? Они могут это исправить. — Мой голос рычит так, что я звучу как Мадок. Виви смотрит на меня со странным выражением лица.