Злой король
Шрифт:
— Скажи мне, кто из нас достоин быть Верховным Королем, я или принц Кардан?
— Ты, — легко лгу я, глядя на него с отработанным обожанием. Я не говорю, что Кардан больше не принц.
— И ты сама ему это скажешь? — спрашивает он.
— Я скажу ему всё, что ты пожелаешь, — говорю я со всей искренностью, которую устало могу собрать.
— Могла бы ты пойти к нему в комнату и колоть его снова и снова, пока вся его красная кровь не вытечет? — спрашивает Балекин, наклоняясь ближе. Он произносит эти слова тихо, словно возлюбленной. Я не могу сдержать дрожь,
— Для тебя? — спрашиваю я, закрывая глаза от его близости. — Для Орлаг? С удовольствием.
Он смеется.
— Какая дикость.
Я киваю, пытаясь обуздать излишнее рвение при мысли о том, что меня отправят на задание подальше от моря, что у меня будет возможность сбежать.
— Орлаг дала мне так много, обращалась со мной, как с дочерью. Я хочу отплатить ей тем же. Несмотря на красоту моих покоев и деликатесы, которые я получаю, я не был создана для праздности.
— Красивая речь. Посмотри на меня, Джуд.
Я открываю глаза и смотрю на него. Черные волосы плавают вокруг лица, и здесь, под водой, видны шипы на костяшках пальцев и бегущие вверх по рукам, как острые плавники рыбы.
— Поцелуй меня, — говорит он.
— Что? — мое удивление искреннее.
— Разве ты этого не хочешь? — он спрашивает.
«Это пустяк, — говорю я себе, — определенно лучше, чем получить пощечину».
— Я думала, что ты был любовником Орлаг, — отвечаю ему. — Или Никасии. Не будут ли они против?
— Ни в малейшей степени, — говорит он мне, внимательно наблюдая.
Любые колебания с моей стороны покажутся подозрительными, поэтому я подхожу к нему в воде, прижимаясь губами к его губам. Вода холодная, но его поцелуй холоднее.
Выдержав достаточное, по моему мнению, время, я отступаю. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, явно испытывая отвращение, но когда он смотрит на меня, в его глазах появляется жадность.
— А теперь поцелуй меня, будто я Кардан.
Чтобы выиграть время для размышлений, я смотрю в его совиные глаза, провожу руками по его шипастым рукам. Это явно испытание. Он хочет знать, как сильно он контролирует меня. Но я думаю, что он хочет знать что-то еще, что-то о своем брате.
Я заставляю себя снова наклониться вперед. У них одинаковые черные волосы, одинаковые скулы. Все, что мне нужно сделать, это притвориться.
….
На следующий день мне приносят кувшин чистой речной воды, которую я с благодарностью выпиваю. На следующий день они начинают готовить меня к возвращению на поверхность.
…
Верховный король заключил сделку, чтобы вернуть меня.
Я вспоминаю многие команды, которые я дала ему, но ни одна не была достаточно конкретной, чтобы приказать ему заплатить выкуп за мое безопасное возвращение. Он был свободен от меня, и теперь он охотно возвращает меня.
Я не знаю, что это значит. Возможно, этого требовала политика, возможно, он действительно не любил ходить на собрания.
Все, что я знаю, это то, что я испытываю головокружительное облегчение наряду с диким ужасом, будто это какая-то игра. Если мы не выйдем на поверхность, я боюсь, я не смогу скрыть боль разочарования.
Балекин вновь «зачаровывает» меня, заставляя поклясться в любви и верности к ним, в моей жажде убийства по отношению к Кардану.
Балекин приходит в пещеру, где я расхаживаю взад и вперед, каждый шорох моих босых ног по камню громкий в ушах. Я никогда не был так одинока, и мне никогда не приходилось играть роль так долго. Я чувствую себя опустошенной, униженной.
— Когда мы вернёмся в Эльфхейм, мы не сможем часто видеться, — говорит он, как будто мне будет этого очень не хватать.
Я так нервничаю, что не доверяю себе, чтобы произнести хоть слово.
— Ты придёшь в Холлоу-Холл, когда сможешь.
Меня удивляет мысль, что он предвидит жизнь в Холлоу-Холле, что его не посадят в Башню. Полагаю, его свобода — часть цены за мое освобождение, и я снова удивляюсь, что Кардан согласился заплатить.
Я киваю.
— Если ты мне понадобишься, я дам тебе сигнал, — красная ткань упадёт на твоём пути. Когда ты её увидишь, ты должна прийти немедленно. Я ожидаю, что ты сможешь придумать какое-нибудь оправдание.
— Я приду, — говорю я, мой голос звучит слишком громко в моих ушах.
— Ты должна вернуть доверие Верховного короля, оставить его в покое, а затем найти способ убить его. Не пытайся сделать это, если люди вокруг. Ты должна быть умна, даже если это займет больше одной встречи. И, возможно, ты сможешь узнать больше о планах твоего отца. Как только Кардан умрет, нам нужно будет действовать быстро, чтобы обезопасить военных.
— Да, — говорю я. Я делаю вдох, а затем осмеливаюсь спросить, что я действительно хочу знать.
— У тебя есть корона?
Он хмурится.
— Очень скоро будет.
Долгое время я ничего не говорю. Я позволила тишине затянуться.
Наконец Балекин не выдерживает.
— Гримсену нужно, чтобы ты закончила свою работу, прежде чем он начнет свою. Ему нужна смерть моего брата.
— Ах, — говорю я, мой разум мчится. Когда-то Балекин рисковал собой, чтобы спасти Кардана, но теперь, когда Кардан стоит между ним и короной, он, кажется, готов пожертвовать своим братом. Я пытаюсь разобраться в этом, но не могу сосредоточиться. Мои мысли улетучиваются.
Балекин улыбается акульей улыбкой.
— Что-то случилось?
Я почти сломлена.
— Я чувствую слабость, — говорю я. — Я не знаю, что может быть не так. Я помню, как ела. По крайней мере, я помню, что ела.
Он озабоченно смотрит на меня и зовет слугу. Через несколько минут мне приносят блюдо с сырой рыбой, устрицами и чернильной икрой. Он с отвращением смотрит, как я его пожираю.
— Ты избавишься от любой защиты, поняла? Ни рябины, ни связок дуба, ясеня и терновника. Ты не будешь их носить. Ты даже не прикоснешься к ним. Если тебе их дадут, ты бросишь их в огонь, как только сможешь скрыть это.