Злой Орк
Шрифт:
Завершали находки связанные веревкой огниво с кресалом. На каждого по связке.
Всю мелочь вроде камней и колец с амулетами, я завернул в парадный эльфийский комплект одежды, чтобы не гремело, и утрамбовал на дне сумки. Тряпки взял на случай необходимости рану перевязать. Кри’зары рядом нет, «Кровотечение» с меня теперь снимать некому, не резать же собственную потную рубаху со штанами?
Итак, подобьем итоги. Тащить с собой столько барахла мне совершенно не зачем. Но и бросать попросту жалко. Те же одеяла вполне могли бы сгодиться самому.
Брать лошадь, чтобы
Тайника здесь тоже не устроишь. В конце концов, это игра, я здесь далеко не один. Стало быть, заначку обязательно найдут. Да и вообще не факт, что барахло останется в нем дольше какого-то определенного срока, скорее исчезнет через какое-то количество времени. А возвращаться сюда ради, честно говоря, проходного шмота, я не планирую.
Закончив с упаковкой одеялом, я перекинул подготовленную сумку через плечо и двинулся дальше. Заскучавший Мрак радостно оскалился и рванул вперед, вздымая клочья пыли.
Вся эта возня с эльфами затянулась. По итогу я убил часов пять, чтобы все обыскать и обдумать. Непозволительная роскошь.
Снова потянулась пыльная дорога. Хотя растительности стало больше, кроме диких кустов нам ничего не попадалось. Сверчки трещали со всех сторон, доводя своими песнями до сумасшествия. Пищали мыши, разбегаясь от весело гоняющегося за ними питомца.
До самого заката я топтал колючий кустарник. Во рту скрипело от набившегося в пасть песка. Отхаркивая очередную порцию грязной слюны, я оглядывал горизонт, но лучников видно не было. Либо они остались у водоема, либо держатся на расстоянии.
Уставший, как черт, я ввалился в зеленые заросли, сбросил сумку с плеча и, облегченно вздохнув, направился к явно рукотворному водоему.
Посреди оазиса возвышалась горка булыжников, среди них проклевывался тоненький ручеек. Ледяная вода сбегала по сглаженным граням в сложенную из шлифованного камня же чашу. Рядом, болтаясь на ржавой цепочке, висела выточенная из камня кружка. Сделано было очень аккуратно, к тому же украшено красивой резьбой, почти как тот свисток, что мне демонстрировал соклан.
Точка воскрешения. Сменить привязку?
Точка воскрешения. Особое место Нойлэнда, где возрождаются погибшие в округе аватары.
Привязка это возрождение в одной определенной точке, без учета места гибели аватара. Осуществляется по желанию игрока. В случае отсутствия привязки аватар воскресает у ближайшей точки воскрешения.
Выскочившая перед глазами справка заставила шестеренки у меня в голове закрутиться быстрее.
После смерти расовая ветка будет для меня закрыта. Зачем тогда Урд'ара оставила меня жить? Как вообще Орда узнает, что я умирал? Сомневаюсь, что Духи нашепчут шаманам о моей смерти. Не припомню, чтобы за время сбора Большого Круга оглашался список погибших, а ведь их было порядочно еще на Арене. Вывод? Нужны свидетели.
Я один посреди
Могу ли я умереть, возродиться и сделать вид, что ничего не было? Обмануть систему.
Сама матриарх Урдов достигла 127-го. И что-то мне подсказывает, она не единственный хардкорный игрок, достигший подобных высот. Как ей удалось ни разу не подохнуть?
Пока что мне тупо везло, но как долго это везение продлится? Нойлэнд — не ферма, тут на убийствах все завязано. Рано или поздно придется отбросить коньки. Это пока удача на моей стороне, попадаются только слабые противники. Но следующий же отряд эльфов может оказаться куда лучше предыдущего. И вот тогда из меня просто сделают ежика.
От тяжких дум меня отвлек Мрак. Питомец с гордым видом показался среди густых зарослей с очередным тушканчиком в пасти. Отринув всякие сомнения, я быстро подобрал валяющийся кругом в изобилии хворост. Следующие полчаса ушли на попытку развести огонь. Это оказалось сложнее, чем я думал.
Ну, а когда соблазнительный запах жареного на костре мяса потек над оазисом, на небе уже было светло от высыпавших звезд. Сглотнув голодные слюни, мы с питомцем стали ждать, когда же можно будет есть. При этом Мрак смотрел на меня с видом заправского знатока, советующего переворачивать, чтоб не подгорело.
Первый прут достался варгу. Тот не стал мелочиться, сгрыз свою долю в пару секунд, и теперь кидал голодный взгляд на мою долю. Смилостивившись, я отдал и второй прут. Именно в этот момент возле источника отчетливо булькнуло, и на траву упала совершенно голая эльфийка.
Совпадение? Не думаю. Передо мной — один из лучников. Да еще и игрок!
Держа секиру наготове, я встал на ноги. Мрак, проводив оставшееся мясо голодным взглядом, испустил такой печальный вздох, что я чуть не прослезился от сочувствия.
Маринэ, эльфийка. Уровень 52.
Возрожденная пошевелилась, и я приложил лезвие секиры ей к шее.
— Не двигайся, — рыкнул я.
Не знаю, что она ответила, но хоть и звучало, как строчка из песни, очевидно ушастая ругалась сквозь зубы. А до меня дошло, что мы говорим на разных языках. И если это так, толку от нее не будет совсем.
— Твою мать! — плюнул я в сердцах. — Ты меня понимаешь, ушастая?
— Понимаю, орк. Убери оружие.
Судя по ярко выраженному акценту, у каждой расы действительно свой язык. Как же я это упустил-то?! И как играют изгнанные, если им приходится язык учить?
— Кто ты и откуда взялась?
Она медленно повернула голову и скривилась. А я смотрел на кукольно идеальное лицо и не мог вспомнить, где его видел. Большие зеленые глаза, длинные волнистые волосы, высокие скулы.
Пожалуй, если бы я был любителем греметь костями, счел бы ее привлекательной. Но в сравнении с Кри’зарой эльфийка явно проигрывала по всем статьям — ни груди, ни задницы. Еще и ребра торчат… Третий сорт не брак, в общем.
— Моего хозяина убили, — отозвалась она. — И меня тоже.