Злыднев Мир. Дилогия
Шрифт:
– Столько, да еще пол столько. А голова одна. А от вас совета ждать…, – что от червяка шерсти. Расскажите хотя бы где что располагается…., ну там, – города, реки, горы?
И опять наш герой пёр через лес, полагаясь на свое чутье и звериные тропы.
Куда вел его новый маршрут? – Этого он и сам не знал. По крайней мере точно. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, он при выборе путей бегства подальше от баронских земель, предпочел направление в сторону родной деревни. Причем, он почему-то точно знал, – что там находиться именно его родная деревня. Правда он не знал ее точного места расположения, но надеялся, почему-то, что придя на местность, сможет ее узнать.
О чем думал
Единственная мысль о дальнейшем существовании, что хоть как-то его грела, – была мыслью заняться ремеслом наемного убийцы. Поскольку он искренне продолжал верить в перспективность данной профессии. Вот только кого именно мочить, и кто за это заплатит?
Наняться в купеческий караван, или в войско какого-нибудь феодала, – тоже было перспективным вариантом, хотя и менее интересным.
Собственно, первым делом он должен был решить три основные проблемы.
Во-первых, – найти способ зарабатывать средства к существованию, во-вторых, – найти такой способ зарабатывать средства к существованию, чтобы не было скучно. И в третьих, – скрыться от возможных преследователей за смерть барона.
Что касается первого пункта, тут в общем-то большой проблемы и не было. Поскольку денег найденных в «его» мешке, – при разумной трате должно было хватить еще надолго.
Скучно, ему пока тоже не было. Беглецу вообще не до скуки.
А вот что касается – «скрыться от преследователей», – тут у нашего героя возникало множество сомнений.
Для начала, вообще было не ясно, – а будет ли преследование? Удалось ли ему замести следы, и совершить безупречное преступление?
Хотя в общем-то законов, запрещающих убивать баронов вроде бы и не было. Да и после бардака последовавшего за падением Магов, с законами было вообще негусто. Каждый Владетель или Городская Управа были сами себе законом. Однако там где не работают законы написанные на пергаменте, – начинают работать другие законы.
В том числе и закон мести. Захочет ли новый Барон, пришедший на смену Живодеру, искать убийцу своего предшественника? Или будет ему настолько благодарен, что предпочтет забыть об этом?
Если не станет, – то какой смысл скрываться от того, кто тебя не преследует? В этом случае перспектива, всю оставшуюся жизнь прятаться и бояться несуществующей мести, – куда страшнее самой мести.
Но если все же личная месть, или закон Чести, заставят нового барона искать убийцу, – то погибать из-за своей беспечности, невероятная глупость.
Поэтому-то, наш герой и решил, хотя бы на первых порах, вести себя так словно преследование ведется, и быть готовым к тому что враги идут по его следу. А значит, – ему предстояло долгие месяцы, а то и годы, скрывать свою личность, прячась неизвестно от кого. Этого он попросту не умел.
Только спустя два дня, после долгих и продолжительных раздумий на эту тему, ему пришло в голову придумать себе какую-нибудь «легенду». Здравый смысл подсказал, что злоупотреблять фантазией и излишними подробностями не стоит. А лучше, рассказывая о себе, побольше напускать туману, намекая на «некие жизненные обстоятельства». Самое главное, не употреблять своего старого имени, и не упоминать местности откуда пришел. А лучше вообще вести себя так чтобы у окружающих не возникало желания лишний раз завести беседу.
А чем заняться помимо решения всех этих проблем? – Ответ Седому был ясен, – выяснением собственной личности.
И первым шагом на этом пути, должно было стать возвращение на «историческую родину». Может там, в родных крах, среди знакомых (если таковые найдутся) лиц, – он наконец-то обретет свою память?
Да и так ли надо человеку искать причины для возвращения в родные края? Ведь в каждом из нас, где-то в глубине души всегда есть этот зов, – возвратиться в те благословенные места, где ты был молод и счастлив, как может быть счастлив только ребенок, чья бьющая ключом энергия, любопытство и жажда жизни, легко перевешивают любые невзгоды и страдания. Только в обычной жизни зов этот заглушают стоны и вопли наших повседневных забот и амбиций, и лишь когда нас вдруг припечет…, жизнь пойдет крахом, и мы окажемся в глубокой депрессии и растерянности, – вот только тогда и позволяем мы себе услышать этот зов. И спешим, подобно блудным сыновьям, припасть к груди нашей малой, часто захолустной, и при других обстоятельствах, скучной родины.
Вот и у нашего героя возник такой порыв. И следую зову сердца, пошел он напролом через лес, повинуясь лишь великому и страшному инстинкту, что заставляет каких-нибудь там селедок, пересекать океан в поисках той самой захолустной речонки в верховьях которой они соблаговолили вылупиться из икры.
Одно плохо. Как и большинство подобных благих порывов, – окончился он в ближайшем кабаке, залитый многими кружками разбавленного пива и подкисшего вина.
Дернул же Злыдень нашего героя зайти в этот дурацкий кабак. Любопытство, или какие-то забытые воспоминания подтолкнули его свернуть с большой дороги в это шумное, крайне неопрятное и как бы это сказать, – не слишком внушающее доверие, придорожное заведение? А может после долгого перехода через лес, ночевок под открытым небом, еды собственного приготовления, и общения лишь со зверями да деревьями, захотелось ему пойти туда где люди, свет, нормальная, (по меркам неприхотливого солдата), еда, стены и крыша над головой?
Ну в общем, он пошел…..
Спустя трое суток, ранним погожим утром его разбудили, привели к какой-то присяге, поставили в строй и заставили маршировать в неизвестном направлении.
Кого другого, подобный поворот событий мог бы сломать или расстроить. Но наш герой, в данный момент чувствовал себя практически в своей, очень знакомой тарелке, – то есть пребывал в коме. Ну разве что тогда у него не болела голова, не выкручивало желудок и не было ощущения, что кто-то перепутал его рот с отхожим местом. Двигался он на автомате, в полном бесчувствии и только это как-то извиняет тот факт, что в руках у него оказалось копье.
И лишь когда солнышко уже изволило приподняться над линией горизонта, хорошенько присушив ночную росу, – полное бесчувствие сменилось не менее знакомым ощущением, когда в голове начинают мелькать смутные образы и полустертые воспоминания.
Хотя начало он помнил довольно неплохо. Два первых кувшина вина и все что происходило пока он их выпивал, помнилось довольно отчетливо. Потом были какие-то другие кувшины, собеседники, собутыльники, соратники и побратимы. Потом он кого-то бил, и с кем-то обнимался… А эта толстуха на сеновале была вполне ничего… Что-то он ей такого подарил… она еще так страшно радовалась… А что потом? Кажется он встретил своих однополчан и угостил их по-королевски…. Потом кажется его били…. Потом….. А что же было потом?… кто-то рылся в его карманах, за что и получил перо в бок…. А потом? Опять какая-то драка… он один против целой толпы, и тут кто-то пришел к нему на помощь… А потом они опять пили. Обнимались и …