Злые глаза, злые сердца
Шрифт:
Однако девушку он не отпускал. Держал - живой рукой, а протезом сжимал
разряженный обрез. Размахнувшись, прыгун выбил стальным кулаком засов,
толкнул дверь и вышвырнул Анжелику наружу.
Девушка упала на траву, пребольно ударившись локтями, и
застонала. Из легких вышибло воздух; спина заныла, напомнив, как
щупальце вчера протащило добычу от свалки до самого болота.
Яков навис над Анжеликей, покачиваясь на ногах-протезах. Плечи
были виновато опущены, концы алого шарфа трепетали на ветру.
– Аня, я не за то тебе помогал, - молящим голосом произнес
прыгун.
– Не ради чего сказал Карский. Клянусь.
Девушка посмотрела ему в глаза. Он только что снова спас ей жизнь.
– Я не знаю, что было раньше между тобой и ими, Яков, - сказала
Анжелика, чеканя слова.
– Мне ты не сделал ничего плохого.
Отец свёл бы противостояние прыгуна и мародёра на нет. Мать
посоветовала бы никому не доверять. Артур не стал бы влезать в чужие
разборки. Но здесь и сейчас с Анжеликей не было ни родителей, ни брата.
Ей пришлось выбирать самой, как поступить, и она приняла сторону Якова.
За неделю девушка привыкла считать его другом. То, что он для неё
сделал, не могли перечеркнуть несколько чужих фраз.
Яков протянул ей левую руку:
– Я не как Карский... Я хотел использовать... Выбрал... Выбрал... не
походить на него...
– Больше неважно, - выдохнула Анжелика и схватилась за его
ладонь.
Девушка встала на ноги и тут же едва не упала обратно.
Земля покачнулась - позади рухнул дом Торговца. Машинные остовы
погнулись, камни разлетелись в стороны, и пламя вырвалось на свободу.
Огонь поднялся в небо голубой пружиной и разделился в вышине надвое.
Пара гигантских светляков закружилась в гипнотизирующей пляске:
сближаясь, расходясь и снова сближаясь. Пока не превратилась в знакомые
нестерпимо-яркие, как многозеркальные прожекторы, глаза.
Зеленовато-льдистые, холодные, жуткие. Дикие и злые глаза
разъярённого Зверя.
– Яков...
– пролепетала девушка.
Прыгун бросил взгляд через плечо и убрал обрез в кобуру. Не дав
Анжелике сказать ни слова больше, он подхватил её на руки и короткими
прыжками двинулся вверх по склону свалки. Вокруг сгустился Смог, не
желая отпускать жертв. Девушка мельком посмотрела на холмы, обвила
руками шею Якова и спрятала лицо в пропахшем потом воротнике плаща;
на шее прыгуна неистово колотилась жилка.
Глаза-звёзды за спинами беглецов вспыхнули гневом. Из топи
выплеснулись на зов хозяина вездесущие щупальца. Анжелика быстро
подсчитала, что пройдёт не меньше трех минут, пока те дотянутся до
пустоши. За это время Яков с ней успеет доскакать до середины склона, и в
густом тумане Зверю придется искать жертв наощупь. Если повезёт, то они
окажутся наверху раньше, чем их настигнут.
– Яков...
– девушка подняла голову.
– Я тут подумала... Если ты
поможешь мне выбраться, то твоё сердце оживёт, не так ли? Тогда, может,
выйдем вместе? Это должно сработать, как считаешь?
Яков не ответил.
Ведомый собственной правой рукой, он молча двигался вперёд, и
вскоре Анжелика перестала понимать, куда прыгун её несёт: к брату,
обратно или куда-то в сторону. С каждым прыжком Смог становился
плотнее, наваливаясь тяжелым мокрым брезентом. Влага оседала на плаще
Якова, волосах Анжелики, и девушка чувствовала, что ей тяжело дышать.
От недостатка воздуха лицо прыгуна расплывалось у неё перед глазами.
– Яков...
– Тихо, - резко ответил он, остановился и прислушался.
Клацание щупалец раздавалось слева, совсем близко, и от него
волосы на затылке Анжелики поднялись дыбом. Она теснее прижалась к
прыгуну и в панике осмотрелась, ища извивающиеся силуэты. Но пока
никого не было видно, а до конца пути оставалось с три десятка метров.
Смог впереди уже начал редеть, обнажая стены знакомого котлована,
залитый полднем мусор и уголок синего неба.
Девушка потянулась туда:
– Скорее, Яков!..
Он решительно поставил её на землю:
– Дальше ты одна.
– Что?..
– Я обратно, - Яков перезарядил обрез и локтем прижал его к
груди.
– Наверх мне нельзя.
– А как же правила Торговца?
– возразила девушка.
– Не хочешь
попробовать?
– Нет.
– Но...
– Так не сработает, - прервал её прыгун, сдавил пальцами живой
руки протез и с силой отсоединил.
– На, возьми. Укажет дорогу.
Анжелика широко раскрытыми глазами уставилась на его правую руку
и невольно схватилась за левое ухо. Там, где пятерня-автоматон раньше
переходила в живую плоть, кровь превратилась в кристаллы, и с вросших в
мышцы стальных нитей капало розоватое масло. Живое и неживое в Смоге
срастались в единое целое, и Яков предлагал Анжелике часть самого себя
– у девушки желудок подкатил к горлу.
– Не спорь! Иди!
– в ометаллевших глазах промелькнула мольба,
горько оттянутый уголок рта и дрожащая рука были выразительнее крика.-
Не стоило вести тебя к Торговцу! Следовало сразу отдать! Я дурак...