Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Войдите, раздался за дверью, недовольный голос командира роты.
Саша, открыл дверь, и спокойно ступив на паркет, вскинул руку к фуражке и отрапортовал:
– Товарищ командир, курсант Карно, из увольнения прибыл. Без замечаний, добавил он, запнувшись. На него, недовольно смотрел командир роты, Алексей Алексеевич Шустров. Он щурил глаза, двигал желваками, и сжимал в руке, секундомер. Черноволосый, с квадратным лицом, он походил на "бульдога", с отвисшей нижней челюстью.
– Вот бля..ь ! Карно! Повезло тебе гов...к! Не стесняясь в выражениях, жестко говорил Шустров. Всего пятнадцать секунд, тряс он в руке секундомер. Ох, и "жучара"
– Ладно, иди, махнул рукой Шустров. Доложишь старшине, что замечаний от командира роты, не имеешь,- понял?
– Так точно, ответил Саша с готовностью. Разрешите идти?
– Да иди уже, поморщился Шустров, доставая из ящика стола пустой стакан.
Саша выскочил из канцелярии, как "ошпаренный". "Повезло, подумал он, поднимаясь по лестнице на третий этаж. Если бы хоть на секунду, опоздание,- все, бессонная ночь, и наряды,- замучил бы". Поднявшись на этаж, он свернул на право, и прошел в свой кубрик. Старшина был на месте, поэтому спешить было некуда. Саша спокойно подошел к кровати, на которой сидел взъерошенный старшина, с книгой в руке.
– Товарищ старшина, из увольнения прибыл без замечаний.
– У ротного был? не поднимая глаз, спросил старшина.
– Так точно, зачет!
– Тогда свободен, негромко сказал старшина.
– Есть, ответил Саша, и пошел переодеваться.
Переодевшись в рабочую форму, он стоял у окна в коридоре, и мечтательно смотрел вдаль, вспоминая ее, Алену. " Какие красивые у нее губы, а грудь! Она такая!"
– Эй, мечтатель айда на "очки"! услышал он за спиной.
– Чего, обернулся расстроенный Саша. Какие "очки"?
Перед ним стоял улыбающийся курсант Кретов, с зачесанными назад, короткими волосами. Он держал в руке "пожеванную" зубную щетку, и чуть наклонившись вперед, шепотом говорил:
– "Очки" в нашем заведении, только одни. А тебя лично, командир роты отправил, понял?
– Хорош болтать, улыбнулся Саша. Я был у него, никаких нарядов, и у старшины тоже, так что иди, гуляй.
– Ты чего Карно, став серьезным, заговорил Кретов. Ты совсем что ли оху...ел !Или ты на командира роты "забил"! Если такой борзый, можешь сходить к нему, и спросить, махнул рукой Кретов.
– Тебе наряд дали, вот и иди, усмехнулся Саша.
– Ты чего, полез грудью вперед Кретов.
Саша, приготовился к защите, когда хриплый голос старшины, буквально "прорезал " коридор:
– Кретов! Сука долбанная! Ты еще здесь! Бегом на "очки", "залетчик" хренов!
– Ну, сука, прошипел Кретов, зло, глядя на Сашу. Ты еще попомнишь!
Повернулся, и быстрым шагом, пошел в конец коридора, где находился туалет. Старшина, высунувшись по пояс из кубрика, посмотрел на Кретова, и, сплюнув, вернулся обратно. Саша еще постоял у окна, вспоминая Алену, а потом, пошел в свой кубрик.
Ночь. Мореходное училище. Третья рота.
Это только казалось, что рота спит. На самом деле, почти все знали, ночью будут бить, знали, и молчали. В тишине кубрика, Саша услышал, как скрипнула кровать старшины, и зашуршала сигаретная пачка. Потом тяжелые, шаркающие шаги, скрип входной двери, и все - тишина.
– Пацаны, раздался голос Олега Пронева, все не спят?
– Ты чего тупой, раздался в ответ, голос Максима Веснина, с другой стороны комнаты. Конечно, не спят. Поспишь тут.
– И чего, будем ждать, как девка кавалера, недовольно вымолвил Пронев. Может, приготовимся, и "накостыляем"!
– Что толку, тяжело вздохнул Костя Губанов. В кубрике нас пятеро. Мы дадим, а нас никто не поддержит. Вот тогда из нас точно котлет наделают.
Саша слушал, молча, его никто не спрашивал. Но для себя, он уже решил. Будет сопротивляться. Сколько можно терпеть эти ночные выходки пьяных "старшаков"! Не боги они, что бы нас, первокурсников "щемить". Если дашь себя наклонить, не слезут, подумал он, повернувшись на другой бок. Он прикрыл глаза, и снова вспомнил Алену. " Глаза, улыбку, и томный взгляд... Я сделаю для нее все! Я горы сверну, подумал он. Мы будем вместе, я люблю ее! Да, правильно,- люблю!"
Дверь в кубрик, с грохотом распахнулась, и на пороге появились пьяные старшекурсники.
– Подъем, салаги! кричал конопатый Пудов. Дедушки в гости пришли - встречайте!
Саша рывком сел на кровати, зажмурился на секунду от яркого света, открыв глаза, увидел все ту же компанию. Пудов, Морошко, Зябликов, и Сараев, ввалились в кубрик, размахивая руками. Саша зло посмотрел на них, и медленно поднялся с кровати. А у кровати Олега, уже шел "разбор". Пудов, дышал перегаром в лицо Олега, и тряс его как грушу.
– Ну что ты мямлишь, щенок, заплетающимся языком выговаривал он. Смотри как надо.
Он размахнулся, и сильно ударил Олега в грудь. От удара, он отлетел в стену, и сполз вниз. Кровь хлынула из носа, и он, утираясь, с трудом, пытался встать на ноги. Пока, его не трогали, но он, хорошо понимал, дойдет очередь и до него. Самое обидное, что он, видел как в углу, посмеиваясь, стоял их старшина, и наслаждался. " Скот, подумал Саша, сжимая кулаки. Ничего, отольются тебе наши слезы, и синяки. Получишь ты свое!" К нему подошел мрачный Морошко, и без разговоров замахнулся. Саша рывком уклонился от удара, и ударил в ухо. Морошко крякнул, и боком, свалился на пол. В кубрике наступила тишина, а старшекурсники, замерли от неожиданности, выпучив глаза. Теперь Саша рассуждал очень быстро. "Только бы успеть, думал он, дернув дверцу своей тумбочки. Достав коробок спичек, он нагнулся и поднял с пола, бутылку, из темного стекла, в которую он вчера, напихал тряпок, обрезая рабочую "фланку". Сейчас я вам устрою, век помнить будете. Скоты!" Трясущейся рукой, он зажег спичку, потом поднес ее к тряпке, и когда занялся огонь, он поднял руку над головой, и громко крикнул:
– Разбежались суки! Взорву всех падлы! Бегом! В бутылке бензин! Ну!
Тряпка разгоралась, а пьяные старшекурсники, молча, хлопали глазами в ступоре. Саша понимал, что обман может быстро открыться. Он с силой пнул ногой, лежащего на полу Морошко.и еще раз замахнувшись, крикнул:
– Разбежались падлы! Тридцать секунд осталось!
Лицо его было перекошено от злости, и вот тут, наконец, они все поняли. Старшина словно проснувшись, схватил за руку стоящего рядом Зябликова, и потянул его к двери. Пудов, пригнувшись, подбежал к своему товарищу Морошко, и, подхватив, потащил на выход. Сараев, пятился назад, выставив вперед руки, и не умолкая, бубнил: