Змеёныш
Шрифт:
— Не догонишь! — крикнула она.
Девушка пробежала между деревьями, и тут ей на ум пришла забавная идея напугать Змеёныша. Она тихо нырнула в ближайшие кусты, притаилась, вслушавшись в тишину. Затем, разводя руками ветви, пошла в глубь леса, ступая осторожно, чтобы не хрустнул под кроссовкой сучок. Страшно не было — Лесной Дом недалеко, да и Змеёныш где-то рядом… Оксана до сих пор не понимала, насколько опасно в Зоне, не придавала значения словам Слона и других сталкеров, когда они остерегали её: она привыкла, что с ней-то ничего плохого случиться не может.
Подальше отойдя
Так, а где тропа?
Девушка покрутила головой, пытаясь сориентироваться, и поняла, что не помнит, откуда пришла. Пока пробиралась по чаще, несколько раз поворачивала, обходя раскидистые ёлки, перешагивая полусгнившие стволы поваленных деревьев… Затея не удалась! Придётся позвать Змеёныша.
Оксана только успела открыть рот. Змеёныш появился совершенно неожиданно, вырос будто из-под земли — прямо перед ней. Девушка не слышала ни его шагов, ни его дыхания… её пробрала дрожь, Оксана даже подняла руку и провела ладонью по его лицу — чтобы убедиться, что он живой человек, не фантом, не тень, не привидение.
— Не надо убегать, — серьёзно сказал Змеёныш, беря её за руку и осторожно привлекая к себе. Оксана секунду сопротивлялась, потом прислонилась к нему, заглядывая в невозмутимое лицо. Змеёныш запустил пальцы в её распущенные волосы, погладил по голове.
— Где ты живёшь? — тихо спросила Оксана.
— В Зоне.
— Это понятно, но где… — Девушка сама оборвала вопрос, сообразив, что Змеёныш имеет в виду. — То есть ты хочешь сказать… ты вроде Маугли?
— Не знаю, кто это, хотя иногда меня так называют.
— Только Маугли говорить не умел, кажется, — припомнила Оксана. — Или умел, но только на зверином языке? А кто твои родители?
— Мой отец — сталкер Мазай. Но… не настоящий.
— Как это?
— Он принёс меня из леса, младенцем.
— Но откуда ты взялся в лесу?
Змеёныш слегка пожал плечами. Они по-прежнему стояли рядом, его ладонь лежала на затылке Оксаны, другой рукой Змеёныш держал её за руку.
— Говорят, ты дружишь с мутантами? — Она немного отстранилась. — Ведь мутанты убивают людей, как ты можешь дружить с ними?
— Ты не понимаешь, — ответил он. — Мутанты — дикие звери, зла они никому не желают, просто у них такая природа. Ведь люди их тоже убивают, правильно? Тогда почему ты не осуждаешь людей?
Оксана поразмыслила над этим и наконец нашла верный довод:
— Потому что я сама — человек! Значит, я на стороне людей, а не каких-то чудовищ.
Глядя ей в глаза, Змеёныш сказал:
— Люди могут быть чудовищнее чудовищ, а чудовища человечнее людей.
— Но… — начала она и смолкла, не зная, что ответить на это.
— Это мне однажды сказал Мазай, — добавил Змеёныш. — А потом люди убили его.
Оксана молчала, прикусив губу, и Зона вокруг тоже молчала, лишь над головой тихо шелестели листья да еле слышно ухал вдали филин.
— А я живу в водокачке, — невпопад произнесла девушка. — Моя комната напротив кабинета отца. Знаешь её? Варвара мне рассказала, как ты сбежал когда-то — прямо по стене спустился. Это правда?
— Там легко можно
— А у меня не получилось, — огорчённо сообщила девушка и потянула Змеёныша к холму. — Зато я нашла секретный лаз. Я тебе покажу, идём! Ну, чего стоишь? Тогда ты тоже сможешь ко мне приходить. Никто не увидит. Прямо в комнату!
Он секунду колебался, потом зашагал рядом с Оксаной, держа её за руку.
3
Заточке и так не спалось, а тут ещё полная луна выглянула из-за туч, и свет её проник сквозь тусклое окошко. Порученец мрачно сел, скрипя раскладушкой.
Пол холодил босые ноги. Пошевелив пальцами, Заточка натянул штаны, носки и сапоги, накинул куртку поверх майки. Надо, что ли, посты проверить, раз всё равно ни в одном глазу.
Колобок дрых на раскладушке под дверями Оксаниной комнаты. Заточка остановился, прислушался — из комнаты не доносилось ни звука, — вздохнул и, спустившись по винтовой лестнице, вышел наружу.
Ноги сами понесли его к кухне. Порученец знал, что в холодильнике у Варвары всегда стоит бутылка водки — первичная анестезия, успокаивающее или снотворное, да мало ли что ещё, на всякий случай. Он своим ключом отпер дверь, проскользнул внутрь, шагнул к холодильнику. Варвару завтра усмирит, а то ворчливая баба шум поднимет, но это будет завтра, а пока ему надо принять сто грамм, чтобы согреться перед обходом постов, — собственно, это и была настоящая причина, почему он поднялся. Ветер холодный дует, будто и не лето на дворе, а глубокая осень. Правда, что осенью, что зимой Заточка обходил посты без всякой водки, но ведь то было перед сном, а не посреди ночи, со сна же, с бессонницы то есть, как-то зябко…
Мысли его были бессвязные, Заточка забивал голову этими глупостями, чтобы не думать о девчонке. Ведь на самом деле посты ни при чём, ему просто не спится, и виною тут, конечно…
— Хы-ы… — Заточка, выдохнув, опрокинул в глотку целый стакан. Занюхал рукавом, посидел, бездумно глядя перед собой, закрутил пробку и поставил бутылку обратно в холодильник.
На улице, ёжась под порывами ветра, подняв воротник, он побрёл вдоль окружающей Лесной Дом стены, иногда окликая часовых.
Последний пост находился на крыше водокачки. Водка подействовала, глаза слипались, и Заточка хотел было лечь обратно на свою раскладушку, но чувство долга пересилило, и он всё-таки выбрался наверх.
Закутанный в тулуп Филин сидел, нахохлившись, на табурете возле бордюра, клевал носом. Услышав за спиной скрежет открываемого люка, он резко повернулся, выставив пистолет.
— Это ты? — Сталкер с облегчением опустил ствол. — Блин! А я думал, кого среди ночи несёт… Чего не спишь?
Не отвечая, Заточка прошёлся по крыше, посматривая по сторонам. Бледной лентой вилась по склону грунтовая дорога, песок отблёскивал в свете луны. Потом туча закрыла её, холм погрузился в тень, только на севере у подножия вспыхивали отблески жарки. После последнего выброса аномалии высыпали, как грибы после дождя, к Лесному Дому подбираются, хотя обычно в этом месте их мало, а если и появится что — быстро исчезает. Надо будет сказать сталкерам…