Змеевик
Шрифт:
Я поняла, что мы на самом деле не подготовили Натаниэля к фотографиям, потому что мы не планировали приводить его к Мелани, пока он не предложил это. У меня был момент сожаления о том, что Натаниэля снова втянут в плохую сторону нашей работы. Я хотела защитить его, но, казалось, что независимо от того, что я делала в последнее время, он оказывался вовлеченным в плохие вещи.
Его лицо было мрачным, когда он смотрел на фотографии. Лицо Никки ничего не показывало, но он действительно был социопатом, поэтому у него не было глубоких эмоций, которое испытывал Натаниэль. Я была совестью Никки, его Джимини Крикетом, как он однажды назвал меня. Натаниэль не нуждался во мне, чтобы почувствовать сочувствие.
Люди были выведены одним из охранников Мелани. Мы были следующими, и не было времени выяснить, как эти фотографии повлияли на Натаниэля. Мы поговорим позже. Прямо сейчас мы могли видеть ламию, потому что именно об этом я и подумала: не Мелани, а Ламия. Ее кожа была темнее, чем я помнила, как будто она получила летний загар. Я полагаю, когда ты принадлежишь древнему вампиру, ты не выглядишь слишком загорелым, но теперь она принадлежала себе и могла загорать, если хотела. Ее волосы все еще были длинными, густыми и черными. Ее верхняя часть тела была покрыта короткой шелковой мантией, которая выглядела скорее восточной, чем арабской, но поскольку она уже была греческим мифом, мы не стремились к подлинности. Мантия исчезала там, где ее человеческое тело соединялось со змеиным, так что это было похоже на наблюдение за привлекательной женщиной, стоящей там, за исключением того, где ее ноги должны были быть витками гигантской змеи, сгибающиеся и движущиеся на ярком ковре и разбрасывающие подушки. Она повернулась с широкой профессиональной улыбкой; затем она увидела меня, и улыбка исчезла. Ее золотые глаза с вертикальными зрачками выглядели еще более экзотичными, со стильным, но драматичным макияжем вокруг них, хотя трудно было сделать более драматичные змеиные глаза на человеческом лице. Она посмотрела на меня так, словно в ней была настоящая ненависть. Она мне не нравилась, потому что она была опасна и пыталась убить меня, но я не ненавидела ее, так что я сделала, чтобы она меня ненавидела?
Натаниэль отпустил мою руку и сверкнул одной из улыбок, которая заставляла клиенток в Запретном Плоде выбрасывать дождь денег на сцену. Ее взгляд на меня поменялся на что-то более мягкое. Он подошел к ней, предлагая руку. Родина и Ру пошли вперёд, чтобы обойти его, как хорошие телохранители, но он приказал им держаться подальше.
Они перестали двигаться, но посмотрели на меня для подтверждения. Я только кивнула. Я не знаю, заметил ли Натаниэль это, но Мелани заметила. Она еще теплее улыбнулась ему и потянулась к его предложенной руке. Натаниэль сказал:
— Как ты становишься красивее каждый раз, как я тебя вижу? — в его голосе звучало то подразнивание, которое никогда не действовало на мне, независимо от того, кто использовал этот тон.
Она улыбнулась ему, взяла его за руку и обняла.
— Может быть, ты предпочитаешь женщин с более темной кожей, — сказала она, глядя на меня. Я была бледно-белого цвета по сравнению с её загаром, оттенком кожи Мики или даже Натаниэля. Ничто из того, что я могла сделать, не заставило бы меня загореть; сгореть, но не загореть.
— Ты выглядишь потрясающе с загаром или без него — сказал Натаниэль, пытаясь выйти из объятий. Мелани держала, прижимая свои груди к его груди, объятия были больше чем невинные, больше чем просто вежливые. Она смотрела прямо на меня, пока делала это. Происходило что-то личное, о чем я понятия не имела, а потом я поняла, когда увидела, как ее руки исследуют тело Натаниэля. Он начал убирать ее руки со своей задницы, смеясь и целуя ее в щеку, чтобы она не обиделась на него. Она ревновала к Натаниэлю? Думала ли она, что он оставил ее из-за меня? Просто потому, что он думал о них как о приятелях по траху, это не означало, что она думала об этом также. Отлично, как раз то, что мне было нужно: ревнивая Ламия.
Натаниэль повернулся с ее рукой в своей, улыбаясь, как будто только что не убирал ее руки со своей задницы. Я привыкла к такому дерьму на его работе, но за пределами это меня бесило. Вероятно, это отразилось на моем лице, потому что Мика притянул меня к себе, чтобы заставить меня взглянуть на него, а не на них, или, может быть, его это бесило тоже.
Я посмотрела на него, и он слегка покачал головой, что могло означать многое. Я бы спросила позже. Мелани не могла заставить меня ревновать, потому что не было причин ревновать ее и Натаниэля. Их просто не было. Он был здесь, чтобы помочь Мике получить информацию от Мелани, и это было все.
Мика сказал: — Мелани, мне очень жаль, что я вот так врываюсь. Я знаю, что у тебя есть небольшой перерыв перед следующей группой фанатов.
— Натаниэль написал, что ты нуждаешься в моем опыте по какому-то вопросу Коалиции, хотя я не могу себе представить, какой опыт, которым я могла бы обладать, поможет тебе. — Она была спокойнее, чем я ожидала или помнила. Конечно, когда я впервые встретила ее, она провела столетия в рабстве и контролировалась древним вампиром; скорее всего, это расстраивает.
— Ты должна что-нибудь выпить, пока мы будем говорить. У тебя еще толпа фанатов, ожидающих тебя, — сказал Натаниэль.
Она посмотрела на него с улыбкой, и снова ее лицо смягчилось больше, чем должно было. Я была почти уверена, что Мелани считала его бывшим, а не просто приятелем по траху, с которым перестала трахаться. Я задавалась вопросом, существовала ли концепция приятелей по траху в древней Греции.
Натаниэль провел ее к дивану, и я была зачарована, наблюдая, как мускулы ее хвоста двигаются. Она двигалась так же, как змея, сильная и мускулистая, за исключением того, что ее верхняя часть держалась на высоте, как змеиный кентавр, или, может быть, это был просто Натаниэль, державший ее руку, так что человеческая часть ее казалась более человечной. Когда я видела ее в такой форме много лет назад, она двигалась вперед гораздо больше, как змея, у которой просто были человеческие части. Сегодня вечером она двигалась как человек со змеиным хвостом. Я не была уверена, что смогла бы объяснить разницу, но это было так.
Один из охранников отодвинул навесную стену, чтобы открыть маленький холодильник. Он вытащил бутылку газированной воды, открыл ее и приготовил для Мелани к тому времени, когда Натаниэль усадил ее на кушетку. Он попытался отпустить ее руку и присоединиться к нам, но она опустила его рядом с собой на диван. Он сел рядом с ней, как будто, было что-то первоклассное рядом с ним.
— Задавай свои вопросы, Каллахан; как сказал Натаниэль, у меня много поклонников, которым еще предстоит увидеть меня.
Мика вышел вперед со своим телефоном, и Брэм преследовал его, как тень. Мика не велел ему оставаться на месте — я не уверена, что ему даже пришло в голову сказать своему высокому, темному человеку, его правой руке, остаться позади. Брэм ходил с ним почти везде, даже если через комнату было всего несколько ярдов.
Мика остановился рядом с охранником, который передал ей воду и теперь стоял снова возле дивана. Он даже не пытался объяснить, почему, просто открыл фотографии на экране своего телефона и попытался показать их ей, но она проигнорировала телефон, чтобы посмотреть на его руку. Она поставила бутылку с водой на пол и дотронулась до руки Мики, чтобы повернуть ее, и я поняла, что она смотрит на его обручальное кольцо. Натаниэль сделал предложение Мике, но сделал без кольца. Он подождал, пока Мика примет предложение, а затем удивил его тонким золотым кольцом, окруженным желтыми и зелеными сапфирами. Первоначально оно было задумано как юбилейный набор для женщин, что пара добавляет к первоначальному свадебному набору на десять или двадцать лет. Обручальные кольца изготавливались на заказ в mokume-gane, японской металлической технике, изначально предназначенной для мечей. Их кольца будут походить на текстуру древесины, но без древесины.