Змеевик
Шрифт:
— Так лучше, спасибо.
Я ожидала, что она будет оскорблена упоминанием про леди, но, очевидно, ее оскорбить труднее, чем я думала. Она отошла, чтобы присоединиться к своей высокой подруге, которая начала качать головой почти сразу, как только они начали говорить. Беттина еще продолжает игру, чтобы попробовать оказаться в объятиях Бернардо, но ее подруге уже надоело, что я порчу им веселье, а может ей, просто не нравятся ее шансы. Вокруг Бернардо было много женщин.
Пару женщин, воодушевленных уходом Беттины, мне пришлось даже прогнать самой за пределы слышимости. Бернардо очаровал еще пару, которые парили поблизости, как стервятники,
Он подвинул стул, чтобы я могла сесть, и наклонился ко мне.
— Что Дикси угрожает сказать Бекке?
Я рассказала ему.
На его лице отразился шок.
— Ебать, — сказал он с чувством.
— Да — сказала я.
— Но я думал, что Донна и Эдуард все прояснили. Донна не верит, что вы, ребята, были любовниками, верно?
— Больше нет — сказала я.
— Тогда в чем проблема Дикси?
— Я не уверена.
— Что мы можем сделать, чтобы минимизировать ущерб?
— Ты все расскажешь Эдуарду, когда он и Донна вернуться из своего номера — сказала я.
— Почему ты не можешь рассказать ему?
— Потому что это должно быть романтическое путешествие для нас троих, и мы с Микой сегодня уже один раз разочаровали Натаниэля. Сейчас они ждут меня в нашем номере.
Он указал на ожидающих женщин.
— А меня никто не ожидает?
— Ты свою еще не упаковал и не пометил табличкой; А меня уже ждут.
Он откинулся на спинку стула.
— Ты думаешь, что я не мог бы иметь женщину в своей постели в течение следующих нескольких минут?
Я засмеялась. — Я знаю, что ты мог бы, но будет ли это та, которую ты хочешь?
— Я хочу их всех — сказал он, улыбаясь и явно довольный собой.
Я покачала головой. — Я знаю, что это неправда.
Он выглядел немного менее довольным. — Откуда ты это знаешь?
— Ты более разборчив, чтобы соблазниться одной только красотой.
Он изучал меня через свои темные очки, откинувшись на спинку кресла, — Как и ты.
— Не сравнивай мои предпочтения в свиданиях со своими. Я намного придирчивее, чем ты.
— Справедливо, — сказал он, а затем, улыбнувшись, добавил: — Знаешь, если бы ты захотела, то могла бы присоединиться ко мне с одной из красавиц здесь, у бассейна.
Я засмеялась. — Там в номере меня ждет моя собственная тройка, но спасибо, что подумал обо мне.
Он тоже засмеялся. — Я думал, тебе сейчас нравятся девушки, или ты просто встречаешься с ними, чтобы сделать своих парней счастливыми?
Я покачала головой. — Я говорила тебе, Бернардо, фантазируй обо мне с другими женщинами в свое свободное время, и когда ты встретишь других женщин в моей жизни, ты захочешь фантазировать.
Он улыбнулся мне почти насмешливой улыбкой. — Не могу дождаться встречи с ними.
— Так ты скажешь Эдуарду? — спросила я.
— Я скажу ему, прежде чем выберу себе послеобеденное наслаждение.
— Ты не просто сказал послеобеденное наслаждение. — Я опустила свои солнцезащитные очки достаточно, чтобы он увидел, как я закатила глаза.
Он засмеялся, опустив свои очки, чтобы покоситься на меня.
— Удачи — сказала я и начала уходить. Никки и Родина пристроились по обе стороны от меня.
— Я начинаю понимать, почему ты никогда не спала со своим другом по работе.
— Да, мне не нравится быть частью стада — сказала я.
Она оглянулась и сказала: — Му.
Я тоже оглянулась. Беттина забралась на колени Бернардо, но другие женщины не сдавались. Одна начала массировать ему плечи. Я шла за Никки, а Родина шла за мной. Я смотрела на спину Никки, на его плечи и задницу, пока он шел впереди меня. Я была рада знать, что он мой. Мика и Натаниэль ждали меня в номере, и я с нетерпением ждала возможности присоединиться к ним. Мне нравилось, что в моей жизни есть люди и мы уверены друг в друге. Мы были поли, но мы были в безопасности в нашей группе. Мне это очень нравилось. Моя собственная любовная жизнь всегда интересовала меня больше, чем чья-либо еще.
28
Мы уже почти вошли в наш номер, когда я увидела шедшего к нам высокого темноволосого мужчину. Должно быть, он был выше шести футов ростом, потому что иначе, я бы не смогла его увидеть за стоящим передо мной Никки. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это Питер Парнелл, сын Донны и Эдуарда. Когда он успел так вырасти, что я его не узнала? Отчасти я его не узнала из-за того, что все еще была в солнцезащитных очках в тускло освещенном коридоре, но во многом это было из-за того, что в девятнадцать лет он, наконец, стал мужчиной, которым будет до конца своей жизни. Если бы я не знала, что и Натаниэль, и я выросли на несколько дюймов уже после девятнадцати лет, я бы сказала, что он больше не прибавит в росте.
Никки слегка отодвинулся в сторону, чтобы Питер и я могли видеть друг друга лучше. Думаю, что я была полностью скрыта за ним. Генетика и тренировки сделали плечи Питера широкими, а так же помогли подкачать его руки, ноги и все, что между ними, поэтому он выглядел более законченным, чем даже год назад. Его волосы превратились из темно-каштановых в почти черные. Они были коротко стрижены, за исключением верхней части, где он оставил их длиннее так, что его челка, если это было правильное слово, падала на край одной брови, потому что он убирал волосы в сторону и что-то сделал с ними, чтобы они оставались на месте. Уже привычным жестом он пробежался пальцами только по этой части его волос. Я не была уверена, проверял ли он что волосы лежат, так как он хочет, или они теперь так лежат из-за этого жеста.
Я изучала его лицо, пока мы шли навстречу друг другу, пытаясь увидеть того молодого мальчишку, которого я впервые встретила, но все, что я могла видеть, — это большой, спортивный незнакомец, идущий ко мне. Ну, не совсем незнакомец, потому что он был так похож на своего мертвого отца с фотографии, которую Донна хранила в гостиной, это, кстати, немного беспокоило. Она была единственной из моих знакомых, кто на всеобщее обозрение хранил фотографию своего первого мужа, встречаясь с кем-то еще при этом, но, возможно, это было потому, что она овдовела. Нет, причина не в этом, потому что мой отец не выставлял ни одной фотографии моей матери, и моя мачеха Джудит тоже никак не афишировала своего первого мужа, а они были вдовой и вдовцом. Возможно, это была Донна, или она хотела, чтобы ее дети помнили его. Каким бы ни был ее мотив, я задумывалась, как Питер чувствовал себя, видя каждое утро в зеркале лицо своего покойного отца.