Змеи и лестницы

Платова Виктория Евгеньевна

– Они встретились в Гонконге, – нараспев, тоном казахского акына, затянул Вересень. – Вернер Лоденбах и русская по имени Ника Бартош. Она занималась переговорами о закупке лекарственного сырья и некоторых редких препаратов. Ника жила в той же гостинице, где остановился Вернер Лоденбах – «Mandarin Oriental», и даже номера их оказались рядом…

Стоило только Вересню упомянуть всуе слово Мандарин, как дурацкий парень вытянул шею в сторону доски и возмущенно затрубил.

– Ну, понятное дело, назвали в честь тебя. Так я продолжаю? В общем, они должны были встретиться, не могли не встретиться – и встретились. И поначалу все происходило по накатанной схеме –

так, как было с Катей Азимовой, и всеми другими его женщинами. Вот только Ника оказалась под стать Вернеру: жестокой, хитрой и вероломной. А еще – обладающей незаурядным математическим умом. И способностью конструировать любые схемы с извлечением максимальной выгоды. Вернер Лоденбах просек это почти сразу, он просчитал Нику и открыл перед ней свой карты. Не все, но часть – уж точно. И любовники стали партнерами. Потому что общее дело, неважно, темное оно и светлое, сближает не хуже любви. Вместе они провернули несколько операций в Гонконге, как потом проделали то же самое в Европе. Холодный расчет почти не изменял Нике, но Вернер иногда действовал слишком рискованно – он ведь был карточный игрок, как сообщила нам фройляйн комиссар, – Вересень с полупоклоном повернулся к Мише. – Это, а, может, слухи о собранных им документах, и привели к тому, что на него объявило охоту слишком много сильных и влиятельных людей в Азии.

– Может быть, даже Триада, – в голосе Литовченко послышалось невольное уважение.

Мандарин же взглянул на Литовченко со своей обычной чеширской улыбкой и издал несколько гортанных звуков, что означало: «Не свистите, а то улетите!»

– Ну, а может и не Триада, – тут же пошел на попятный капитан. – Проехали. Продолжай, Боря.

– И тогда, накопив достаточное количество денег, он решил исчезнуть, – снова воодушевился Вересень. – Этот план они с Никой разрабатывали несколько месяцев. Вернер должен был приехать в Россию и умереть здесь. В стране, где он побывал до этого только один раз и где его никто не знал. Но для начала нужно было пропасть без вести, чтобы спокойно сделать пластическую операцию и возродиться в личине другого человека. Ника нашла хорошего хирурга-пластика. А всем известно, что для такой операции и последующего восстановления, нужно время.

– Месяц, не меньше, – ввернул Литовченко.

– Да, – добавил Вересень глубокомысленно. – Таков был первоначальный план. Он включал в себя и поиск жертвы – того, кто мог бы стать Вернером Лоденбахом. Похожий на него молодой мужчина, с похожей фигурой и мастью. И Ника нашла такого мужчину – на собственном дне рождения, на большой вечеринке в честь ее тридцатипятилетия.

– Он оказался официантом. И актером. И звали его Денис Рупасов, – Литовченко, как обычно, тянул одеяло на себя и бежал впереди поезда.

Вересень устремил на Литовченко испепеляющий взгляд.

– Молчу, молчу, – пробормотал тот.

Переместившись к другой части доски, где висели фотографии Дениса Рупасова и русской инкарнации Шэрон Стоун – Марины Даниловой, Боря ткнул пальцем прямо в лоб артиста второй категории.

– Вот, пожалуйста. Лучший кандидат из всех возможных. Нищий, как церковная крыса. Не слишком удачливый. Одинокий, без семьи и особых привязанностей. Никто такого и не хватится. Кроме работников жилищной управляющей компании – да и то, через сто лет, когда пойдут штрафы за неоплаченную коммуналку. Но… Что-то в нем такое было.

– Не было, – в голосе Литовченко послышались ревнивые нотки.

– Было, Витя. Сам знаешь… Короче… На женщин он действовал прямо магически. Вот только никогда их не использовал. Что, безусловно…

– Минус.

– Плюс, Витя. Плюс. И когда Ника Бартош познакомилась с ним на вечеринке – произошло непредвиденное… Ну… с ее точки зрения. И точки зрения нормальных деловых людей, которые кассируют денежки в полной тишине.

– Она влюбилась! – заорал капитан и хлопнул рукой по колену. – Тридцатипятилетняя крутейшая тетка… Мегамозг! Калькулятор с сисяндрами. Она влюбилась! Курам на смех.

– Ты опять за свое? Да что ж такое?

– Молчу же.

– В общем, она влюбилась, да. И это поначалу забавляло Рупасова, который начал уставать от своих вечных проблем. Ему нравилось все, кроме ее страсти.

– Влюбленная женщина – потерянный для общества человек, – философски заметил Литовченко.

Подхватив фотографию Рупасова, Вересень воткнул ее на другой стороне доски, рядом со снимком Ники Бартош. И голосом популярного переводчика Гоблина произнес:

– В какой-то момент Ника поступила так, как обычно поступал Вернер: она открыла карты. И рассказала Рупасову о Лоденбахе, и о его возможном светлом будущем. А потом предложила артисту второй категории стать обновленной версией Вернера. Но не мертвого, а живого. То есть, все будет именно так, как задумано, только погибнет не Денис, а сам Лоденбах.

– Вопрос на засыпку, Мандарин, – видимо, у Литовченко чесались все гондурасы сразу, и ему не терпелось их почесать. – Если бы ты был нищим актером и тебе вдруг предложили Рио… Или Каймановы острова и мешок деньжищ в придачу… Что бы ты сделал?

Дурацкий парень беззвучно открыл рот и тут же закрыл его.

– Вот и я тоже… В больших сомнения насчет правильности выбора.

– Ну, у Рупасова из коммуналки выбор был не особенно велик, и он согласился с планом Ники. Но было одно условие: не настоящий Вернер Лоденбах поселится в гостинице, а он, Денис.

– Идиотское условие, – Литовченко пожал плечами.

– Вовсе нет, – парировал Вересень. – Это ведь была не просто гостиница. Это была дорогая гостиница. Где проживали очень состоятельные люди. Где проходили важные переговоры и, по мнению Рупасова, вершилась история. Финансовая, во всяком случае. Он должен был обязательно посмотреть на это. И прикинуть роль финансового воротилы на себя.

– Артист, ептить!

– Ничего плохого в том, что человек вживается в роль, нет. В конце-концов, его этому учили. И Нике понравилась эта идея. Ей нравилось все, что делал Рупасов. Синдром влюбленной женщины, как тут правильно заметили… некоторые. Это не смутило и настоящего Вернера, к тому же, он нашел немалое сходстве между собой и человеком, который должен был умереть вместо него. План, разработанный до мелочей, Ника обсуждала с двумя разными мужчинами параллельно. Все было похоже до последней детали: вплоть до засветившегося в автосалоне и на ресэпшене Гарри Арнольдовича Мараховского. Старый шулер и раньше выполнял некоторые деликатные поручения Арсена Бартоша. Вот и сейчас он, получив письменные распоряжения Арсена (на самом деле эти распоряжения инициировала его жена), нанял нужного человека – Дениса Рупасова, а затем арендовал красный кабриолет по подложным документам и забрал письмо, адресованное Бартошу.

– Представляю эту сцену. Старый хрыч Мараховский вводит в курс дела Рупасова, который и без того в курсе. И задаток ему дает. Какой там был задаток? – спросил капитан у Вересня.

– Вроде бы – десять тысяч. Рублей.

– Десять тысяч деревянных, когда у тебя на горизонте маячат миллионы долларов. Я бы точно не выдержал. Покатился бы от смеха.

– У актеров это называется расколоться. А вообще история с Мараховским, который был уверен, что выполняет очередное поручение своего хозяина, косвенно подставляло аптечного магната. Но именно этого и добивалась Ника, ей давно хотелось захапать прибыльный бизнес мужа целиком.