Змеиное гнездо
Шрифт:
«Моя дорогая Девина!
Я собираюсь поведать тебе обо всем, что было. Я обещаю, в согласии с известной формулой, говорить тебе правду, всю правду и только правду. И собираюсь открыть тебе ее по-своему, поскольку мне важно, чтобы ты поняла, как все случилось, и не теряю надежды на то, что ты не будешь судить меня чересчур строго.
Представь себе девушку, у которой почти ничего нет. Не хочу вдаваться в подробности своего происхождения, но они отталкивающи. Я была грустным, забитым ребенком. У меня была мать, я ее единственное дитя.
Не хочу утомлять тебя пересказом событий своей жизни, но в конце концов я оказалась в грязноватых меблированных комнатах, сдававшихся в доме возле Тотенхэм Карт-роуд. Единственным моим достоянием были рыжие волосы и внешность, благодаря которой меня замечали окружающие. К этому времени я уже поняла, что именно этим я могу воспользоваться для собственного блага, и, как только подвернулся случай, – воспользовалась.
В этой гостинице я заинтересовала одного мелкого театрального агента и получила через него одну или две незначительных роли. Актрисой я оказалась не слишком талантливой. Успехом пользовалась только моя внешность.
Этот период моей жизни не заслуживает внимания, поэтому я его опущу. Наконец, я попала в ансамбль «Веселых рыжеголовых» и начала выступать с ним в мюзик-холлах.
С этим ансамблем я и попала в Эдинбург. Здесь-то все и началось. Мужчины приходили в театр, чтобы поглазеть на девушек. Они караулили нас возле двери на сцену. Ты можешь себе представить, как это бывает, и однажды пожаловал Хэмиш Воспер.
Я знаю, как он тебе неприятен. Ты всегда к нему плохо относилась. Но в нем было нечто, привлекавшее определенных женщин. Он был самонадеян, себялюбив, но в нем чувствовалась мужская сила. Он считал себя неотразимым для женщин и каким-то образом умел убедить их в этом; на какое-то время и я подпала под его обаяние. Он приходил в театр каждый вечер, а после представления мы проводили время вместе.
Он рассказал мне о своем хозяине – джентльмене строгих правил и очень религиозном, но при всем том склонном позволять себе время от времени некоторые вольности. Хэмиш утверждал, что держит хозяина в узде, поскольку знает, на что тот способен. У него больная жена, говорил Хэмиш, и уже не один год между хозяином и ею ничего нет, а это для него невыносимо. Поэтому он и позволяет себе шалости. Хозяину было известно, что Хэмиш все знает, поэтому он доверил ему роль сводника, а взамен закрывал глаза на все проделки своего кучера.
Это меня заинтриговало… и однажды вечером Хэмиш представил меня твоему отцу.
Тот пригласил меня отужинать, и мы сразу понравились друг другу. Твой отец был любезным господином, я таких не часто встречала на своем пути. И могу сказать, он очень увлекся мною, что не осталось без ответа с моей стороны, вскоре мы начали останавливаться в отелях. Риск был велик из-за его высокого положения. Мне казалось, наша связь не протянется долго, но он все сильнее влюблялся в меня, проявляя несколько старомодную сентиментальность.
Хэмиша это очень забавляло, и у него родилась идея. «Ты должна войти в его дом, – сказал он однажды. – Я знаю, как это сделать! Ты можешь изобразить гувернантку. В доме растет девочка». Я очень смеялась – ничего себе гувернантка! «Рыжеголовым» пора было уезжать из Эдинбурга. Нас время от времени освистывали. Мы уже давно поняли, что не устраиваем даже Вест-Энд. Поэтому и колесили в провинции. Я мечтала о хорошем доме, мечтала прекратить вечные странствия из города в город, поэтому и согласилась стать гувернанткой.
Клянусь, я не знаю, как Хэмиш все устроил. Я не имела представления, что в доме уже есть гувернантка и что от нее придется избавиться. Я бы отказалась, а может, только думала, что отказалась, если бы знала. Видишь ли, я хотела быть совершенно честной. И в тот период меня частенько охватывало отчаяние.
Итак, Лилиас уволили, и Хэмиш предложил твоему отцу взять меня в услужение в качестве гувернантки. Сама видишь, как увлечен он был мною, коль скоро согласился с предложением кучера.
Я сразу взялась за тебя, зная, конечно, что ничему научить тебя не сумею. Ты уже получила хорошее образование – я на такое и рассчитывать не могла, но я находила свое новое положение забавным, и, кроме того, это было гораздо лучше, чем вместе с «Веселыми рыжеголовыми» выступать перед публикой, которая с каждым разом вела себя все агрессивнее по отношению к нам.
Затем твой отец попросил меня стать его женой. Я не могла поверить в свою удачу. Прежняя жизнь оставалась позади. Такой шанс упустить я не могла. Впереди меня ждал комфорт, ждало обожание со стороны влюбленного пожилого человека. Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.
Я оказалась сильнее вовлеченной в борьбу, чем ожидала. Забыла Хэмиша. Я хотела иметь надежный дом и перспективу провести остаток дней в благополучии. Хотела стать хозяйкой дома. А Хэмиш, как был, так и остался кучером.
Он был разочарован. Кому принадлежала идея? Кто оказался в выигрыше? Только не он. И он разработал хитроумный план. Поставил целью жениться на мне и стать хозяином дома. Я пришла в ужас, сразу увидев возможные катастрофические последствия. Мне очень нравилась моя новая жизнь, я любила своего мужа и приемную дочь. Мне нравилось все без исключения. И допустить к моему счастью Хэмиша было никак нельзя. Однако он затеял свою игру и твердо решил выжать из нее наибольший выигрыш.
Об остальном ты можешь догадаться. Сопротивляться я не могла. Хэмиш сохранил известную власть надо мной. Я знала, что у него на уме. Мне следовало разоблачить его. Следовало признаться в связи спим. О, много чего мне следовало бы сделать!
Девина, ты представить себе не можешь, как много значили для меня уют этого дома, ничем не обремененная жизнь и все остальное. Этого не понять никому, кто не прошел такую же школу жизни, как я. Я не прошу прощения. Его для меня не существует. С первого шага ступив на скользкую тропу, я лишилась, как мне тогда казалось, возможности выбирать.