Змеиное гнездо
Шрифт:
– Из-за этой лестницы. Кажется, кто-то хочет сообщить мне, что Маргарет вовсе не упала сама, потому что якобы слишком много пила. Я думаю, мне намекают, что это не был несчастный случай.
– И вам кажется, что…
– Мне… иногда кажется, что фигурки в игрушечном доме – своего рода предупреждение.
– О, Майра!
– Я боюсь приближаться к лестнице. Но меня словно магнитом тянет к ней. Такое впечатление, что кто-то приманивает меня туда.
– Кто-то?
– Звучит нелепо, но в доме творятся странные вещи. Роже ведь очень привлекательный
– Но ведь он женился и сделал это по собственной воле.
– Мне вдруг пришло в голову – а что если Маргарет ревнует?
– Но ведь она мертва!
– Говорят, иногда мертвые возвращаются. И мы живем в том же доме, что она. Только вообразите себе! Здесь она была счастлива с Роже. Прежде она не ведала ничего подобного.
– Пауль утверждает, что при жизни его отца их семья была счастлива.
– Но он не имеет представления о той любви, которую испытывала его мать к Роже. Я готова поверить, что в этом доме пребывают те, кто здесь жил когда-то, и мне кажется, она старается улучить момент, чтобы разлучить нас… убить меня…
– Вот теперь, Майра, вы говорите полную чепуху.
– Знаю, но я только передаю вам свои ощущения.
– И все же она не могла вырезать фигурки и положить их в игрушечный дом, чтобы напугать вас. И еще – каким образом эти куклы способны заставить вас упасть в лестничный пролет?
– Иногда я прихожу туда, стою на верхней площадке и представляю, как она падала вниз.
– Послушайте, Майра, вы не в себе. Из-за болезни теряете стойкость и мужество. Отсюда ваши странные сны и фантазии – возможно, их правильнее было бы назвать галлюцинациями. Вам необходимо полностью восстановить здоровье. Никакой дух не может заставить вас сделать что-либо против вашей воли, не может подбрасывать в определенные места эти фигурки. Пообещайте мне не бродить в одиночку по той части дома.
– Обещаю, – отозвалась она.
Я очень тревожилась за Майру. Рассказала обо всем Лилиас. Этот разговор позволил нам отвлечься от неотвязной темы войны, хотя для меня был почти так же тревожен.
– Вероятно, у нее мутится рассудок, – в своей обычной рассудительной манере заметила Лилиас. – В наших местах поговаривали, что у Майры не все дома.
– У нее светлый разум. Она просто нервничает. Она никогда не была уверенной в себе особой. А это другое дело.
– А ты не думаешь, что она тайком попивает?
– Я допускаю, вино может быть источником всяких фантазий.
– То-то и оно. Мне кажется, именно здесь зарыта собака.
– Но несомненно фигурки там были. Роже видел их.
– Вот это мне кажется действительно странным.
– Понимаешь, сначала появилась фигурка у подножья лестницы, а теперь – мужчина с женщиной на руках, приготовившийся сбросить ее вниз.
– Я могу предположить только одно. Я кивнула.
– Он столкнул ее в пролет, – закончила свою мысль Лилиас.
– Или кто-то еще.
– Маргарет принадлежал алмаз, стоивший целого состояния. Женился он на ней довольно поспешно. Кто-то мог затаить против него злобу.
– Интересно узнать – кто.
– Знаешь, у нас сейчас есть более важные заботы. Я хотела бы знать, как долго мы будем жить в окружении буров. Поверь, они – угроза посерьезнее маленьких резных куколок.
Поступавшие в город новости по-прежнему были неутешительными. Быстрой и легкой победой, на которую надеялись англичане, даже не пахло.
Я помнила с юности одну старую легкомысленную песенку, которую с началом военных действий вспомнили многие. Как только пошли разговоры о войне, я не раз слышала ее в Кимберли:
Нет, мы драться не хотим,Но, уж коль начнем, —Черт возьми, найдем деньжатИ солдат найдем.Сейчас она явно была не к месту. Суровая реальность войны не походила на мечты о победах.
Мы впали в уныние. Война началась в октябре, приближался декабрь, но ни одной весточки о победе до нас не долетало. Все, что мы знали, не внушало надежды.
Настроение буров в Кимберли было торжествующим. Мы не общались с ними; между уитлендерами воцарилась подозрительность – любой и каждый мог оказаться шпионом.
Настали тяжелые времена. Молодые люди, желавшие сражаться, покидали город.
Однажды, придя в Рибек-хаус, я встретила в саду Нджубу. У него на лице было написано такое страдание, что я не удержалась и спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Мой сын… исчез, – ответил он.
– Умгала! – воскликнула я. – Но куда он делся?
– Не знаю, мисси. Просто исчез. Сегодня не ночевал.
– Он не мог уйти далеко. Ради чего такому мальчику, как Умгала, покидать родительский дом?
– Он хороший мальчик. Не говорит… не слышит… но хороший.
– Знаю. Сколько времени его нет?
– Одну ночь… и один день.
– Кто-нибудь пытался его найти?
– Я попросил массу. Он сказал, постарается. Но сейчас уходят многие, сказал масса. Может, Умгала тоже ушел.
– Уверена, он вернется, Нджуба.
– Знаю, – он постучал себе по груди, – чувствую вот здесь, мисси. Он ушел навсегда и не вернется.
Несчастный так и стоял, отрицательно качая головой, когда я уходила.
Подавленный Пауль при встрече сразу заговорил о происшедшем:
– Умгала сбежал.
– Его отец сказал мне об этом.
– Куда он мог направиться? Он же не говорит. И потом – за кого ему сражаться? На чью сторону встать?
– Он необычный мальчик, Пауль. У него могла быть причина для бегства.
– Я его знаю. Он не хотел никуда уходить из дома.
– И тем не менее ушел. Сейчас город покидает множество людей. Настали нелегкие времена.
– Хорошо бы прекратилась эта глупая бесконечная война.
– Не сомневаюсь, почти все хотят того же. Разговор с Роже состоялся у меня на другой день. Я зашла повидать Майру, Роже поджидал меня в саду.