Змеиное логово
Шрифт:
Массаракш. «Рыжье» Нефтяника, за которое братки выкупили «самурай»!
— Золотой слиток действительно был, — отвечаю. — Только слиток этот не мой, я к нему даже не прикасался. Продал человеку машину. Не люблю таскать с собой крупные суммы, вот и попросил покупателя внести деньги прямо на мой счет в любой удобной ему форме. Покупатель принес золото, банк его принял. Ко мне-то тут какие претензии?
— Забавная история. А доказать сумеете?
— Сара там была, она может подтвердить.
— Сара? — заглядывает в папку. — А, ваша супруга? Сейчас с ней общается мой коллега, и если она скажет то же самое, это несколько улучшит ваше положение, однако
Потираю подбородок. Ладно, призываем на помощь Перри Мейсона.
— Значит, надо опросить операциониста, который принимал золото. Не так много времени прошло, человек наверняка вспомнит, что получал он слиток не от меня. Покупателя могу описать, имени его, к сожалению, не знаю.
— А вот это вы зря, Владимир, — качает головой зампрокурора, — абы с кем дело иметь, не спрашивая документов…
— Николай Семенович, ну сами посудите, зачем мне его айдишка? Прямой обмен товара на деньги, если б речь там шла о паре-тройке сотен экю, никто бы в банк и не ходил…
— Я-то понимаю. Но в результате, кроме ваших слов и поддельного слитка, никаких улик в деле теперь нет. И что прикажете делать?
Что делать, что делать — работу свою выполнять. Не вам лично, товарищ зампрокурора, а вашим московским коллегам. Вот как-то не верю я, что достопамятные Нефтяник, Хомяк и Плафон, пускай я и не знаю номеров их идекарт, сумели избежать внимания московских правоохранителей. Не осуждены — верю, не находятся в розыске — тоже могу согласиться, а вот что вовсе не состоят в разработке и на учете — сильно сомневаюсь…
— Можно мне компьютер или мой лаптоп? Он в нашей «Ниве», в рюкзаке на заднем сиденье.
Явное удивление.
— Зачем?
— Составить подробные показания и описание. Уж простите, но ручкой на бумаге больше двух слов сто лет не писал, а так будет в разы быстрее.
Винничук усмехается.
— Надо же. Прогресс, итить его. — Ненадолго задумывается. — А что, в принципе могу пойти вам навстречу. Дело все равно в разработке у орденцев, мы так, «оказываем услугу», до их прибытия вам все равно куковать в обезьяннике, можете заодно и показания набросать, сэкономите людям время и силы. Служебный компьютер предоставлять, хотя бы и в аренду — слишком, пожалуй, а собственным, будучи под присмотром, вполне можете воспользоваться. Сейчас распоряжусь.
Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса
Суббота, 35/06/21 18:13
Обезьянник в традиционном смысле одесситы оборудовать поленились, это ж надо занимать целую комнату, да еще и решетку ставить. Не то чтобы прокуратура (или где нас там припахали) испытывала затруднения с рабочим пространством, строятся в Новой Земле традиционно с размахом, но какой смысл облегчать задержанным жизнь и расходовать ресурсы на их комфорт? Так что роль КПЗ выполняет попросту кусок внутреннего дворика, отделенный от служебной автостоянки стандартным заборчиком, и в будке вахтера сидит вооруженный «бизоном» конвоир — все тот же Антон, — дабы особо опасный преступник, который я, никуда не испарился из огороженного «загона».
Я испаряться и не собираюсь, вот, как раз заканчиваю редактировать на тафбуке «собственноручные показания», спрятавшись под козырьком от солнца, чтобы экран не отсвечивал.
На автостоянке запаркована наша «Нива», в которой, настежь распахнув двери — хоть какое-то движение воздуха, — разместилась Сара, мирно потягивая купленный в забегаловке неподалеку сок. Бутерброды с креветками уже закончились — все четыре порции, на нас двоих, а также на охрану, которую в общем-то кормят, но зачем усугублять, тем более что это сущие копейки?
Откуда бутерброды? Так под арестом, дожидаясь орденских дознавателей, сижу исключительно я, любимая супруга проходит по делу как свидетельница, ее в «красный список» никто не включал, соответственно новоодесская прокуратура, сняв показания, отпустила Сару «под подписку о невыезде», вот она и прогулялась в кафешку за обедом. А на стоянке сидит и ждет, потому как не намерена пропускать зрелища. Услышав от Сони и тетушки Аллы о моральном разгроме инквизиторов в Виго, дико жалеет, что ее там не было, и вот теперь хочет увидеть, как я буду ставить на место орденских патрульных. В исходе не сомневается. Я в общем тоже не сомневаюсь, если там на весь отдел есть хотя бы капля мозгов, нас отпустят и займутся настоящими преступниками. Немного жаль потерянного времени, ну да тут уже «издержки производства».
Орденские служащие появляются как раз вовремя — только-только успеваю закончить писанину и послать Саре воздушный поцелуй. Двое, в стандартной песчаной повседневке и малиновых беретах; один маленький, остролицый и черняво-смуглый, лет двадцать с хвостиком, заметно прихрамывает; второй, напротив, большой и пузатый, с изрядно красной физией, сильно в возрасте — за полтинник точно. У хромого на поясе обычный «кольт» в нейлоновой кобуре, у пузатого оружия не видно вовсе. Неторопливо подходят к будке охранника, вроде как представляются, показывают идекарты; Антон связывается по ходиболтайке с начальством, явно получает «добро» и пропускает орденцев в «обезьянник».
Краем глаза смотрю на Сару, любимая располагается поудобнее: если разговор обойдется без криков, слышно ей на стоянке ничего не будет, но увидит она достаточно.
А орденцы подходят ко мне и присаживаются на соседнюю скамейку.
— Старший сержант Рассел Айвинг, Патрульная служба Ордена, — представляется хромой; легкий тягучий выговор то ли Аризоны, то ли Техаса. — А это Айк Резник из представительства, — кивает на пузатого.
— Раш, ты таки имеешь много времени на церемонии или просто хочешь поболтать с умным человеком? — лениво интересуется Резник уже по-русски. Вернее, по-одесски. Таки да, логично, или мы пребываем в каком-то другом населенном пункте? — Влад, этот шлемазл Винничук что-то там говорил за ваши собственноручные показания.
— А то, — отвечаю и разворачиваю тафбук.
Собеседники недоуменно смотрят на экран; Резник фыркает, Айвинг пробегает взглядом английский текст — кто ж знал, что оба орденца хорошо владеют русским, — качает головой.
— Таки это к делу не приложишь.
— Вы забыли за сверхсекретное устройство под названием принтер? — в том же тоне уточняю я. — Я таки могу даже переформатировать файл под рукописный шрифт, их у меня есть.
— Как говорила тетя Песя, чтоб она нам всем была жива-здорова, — не надо лохматить бабушку, — говорит пузатый орденец. — Слушайте сюда, Влад, Москва и эти ваши Нефтяник и Хомяк — оно все хорошо, но вот фальшивое золото формально на вас. А не так давно вы имели мигрень участвовать в захвате другой кучи золота, которое, что бы вы там себе ни думали, оказалось один в один таким же. Концы на него копали совместно испанцы и наш Патруль, пахали как дядя Фима в койке у тети Песи, и так ничего и не нашли. Имеете что-нибудь добавить?