Змеиные полосы

Впервые ко мне в контору пришли сразу трое. Молодой мужчина в очках и деловом костюме, а с ним пожилая супружеская пара, тревожно жавшаяся друг к дружке. Хотя я только предположил, что они супруги, поскольку оба были одного возраста и повадками походили друг на друга, как обычно бывает с людьми, долго прожившими вместе. Оба были щуплые, невысокого роста и, несмотря на здоровый калифорнийский загар и морщины, выдававшие частое пребывание на свежем воздухе, выглядели, как две испуганные мыши. Я также предположил, что они не местные. По случаю поездки в большой город мужчина надел синий шерстяной костюм, а его спутница серое платье со стоячим воротом и немодную шляпку.

Возникла явная неловкость, потому что моя конура, гордо именуемая «Дуглас Стин: частные расследования», явно не была рассчитана на такое количество посетителей. В комнате помещались пара шкафов для бумаг, письменный стол, мое собственное кресло, еще одно кресло для клиента, а также дополнительный стул, которым я иногда пользовался, чтобы сменить лампочку. Пока что на нем никто еще не сидел.

Теперь же втиснулись сразу три человека. Чтобы решить эту проблему, я извинился и пулей вылетел из кабинета, устремившись в соседний офис, который занимали какие-то молодые рекламщики. Они были немало удивлены моему внезапному появлению, как и просьбой одолжить стул. За те полтора года, что мы соседствовали на этаже здания в Эхо-парке, мы едва ли обменялись парой слов, кроме дежурных приветствий. Мне кажется, что мы взаимно подозревали друг друга в полном отсутствии клиентов и пустой трате времени.

Когда я торжественно внес добытый стул в кабинет, возникла новая неловкость. Молодой человек пытался усадить в кресло пожилую даму, но она решительно отказывалась, цепляясь за мужа и уверяя, что ей всегда было удобнее сидеть на твердом. В результате после пятиминутного спектакля мои гости, наконец, расселись – тот, что помоложе, сел все-таки в кресло, а его пожилые спутники (судя по тому, как формально они общались друг с другом, те явно не были его родителями) умостились на стульях, сдвинув их к стене и заняв практически одинаковые позы с руками, сложенными на коленях.

– Я хочу, чтобы вы нашли мою невесту, – заговорил наконец мужчина.

Он придвинул кресло ближе к столу и достал из портфеля продолговатый конверт, из которого извлек какую-то бумагу.

– Меня зовут Виктор Хьюго. Моя невеста Грейс Крупник пропала почти месяц назад. Это ее родители, мистер и миссис Роберт Крупник. Я принес ее фотографию.

Я придвинул к себе снимок, воспользовавшись паузой, чтобы внимательней рассмотреть самого Виктора. На вид ему было около тридцати, хотя он выглядел старше, возможно потому, что смотрел на мир и говорил очень серьезно. Темные волосы были аккуратно зачесаны на косой пробор, глаза были почти круглыми и казались выпуклыми за линзами строгих очков в широкой черной оправе. Если бы не слишком чувственный рот с пухлой нижней губой, его можно было бы смело помещать на рекламный плакат с изображением компетентного доктора или честного адвоката.

Затем я взглянул на черно-белую фотографию пропавшей невесты. С первого взгляда мне показалось, что она вполне ему подходила: девушка глядела с любительского снимка предельно серьезно, словно не ждала от жизни никаких сюрпризов и удовольствий. Впечатление завершал белый лабораторный халат, надетый поверх накрахмаленной блузки. В отличие от жениха в ее лице не было ничего чувственного и капризного. Темные глаза смотрели строго и прямо, скромная улыбка не могла скрыть решительный рот и тяжелый подбородок. Обычно такой тип лиц частенько встречался у жителей «хартленда» – штатов в середине страны, где европейским переселенцам пришлось сжевать тонну вяленой конины и даже лошадиной подпруги, прежде чем их потомки пришли к относительному процветанию. Выпуклый крупный лоб, характерный для портретов различных мыслителей, венчали каштановые или темно-русые волосы с выразительным «вдовьим мыском» 1 . Определенно, Грейс не была бы звездой студенческой вечеринки, но ее лицо намекало на умного и интересного человека.

– Расскажите все по порядку, – обратился я к Виктору, положив фотографию его невесты обратно на стол.

– Как я сказал, Грейс пропала месяц назад. Мы поссорились из-за ерунды, она уехала. Когда я обнаружил, что она не появилась на работе, не вернулась к себе в квартиру, я забеспокоился. Подумал, что она могла поехать к родителям. И там она тоже не появлялась. Тогда я заявил в полицию. Вначале они не хотели отнестись ко мне серьезно, а потом даже стали подозревать, что я с ней что-то сделал. А, когда сняли с меня подозрения, то снова махнули на дело рукой…

– Подождите, – я поднял руку. – Давайте не будем торопиться. Расскажите мне все о Грейс. Например, как вы познакомились. Каковы были ваши отношения. Каков был характер Грейс, – обратился я к ее родителям.

Миссис Роберт Крупник вздрогнула, но потом ее лицо озарила улыбка.

– Наша Грейс настоящее чудо, – пробормотала она. – Такая добрая, такая веселая. Когда она входила в комнату, как будто солнышко вставало. У нее не было ни одного недоброжелателя, – по лицу женщины заструились слезы, муж сжал ее руку.

– Грейс хорошая дочь, – тихо добавил ее муж. – В последнее время ей редко удавалось к нам выбраться из-за работы. Но она часто нам звонила и всегда посылала деньги. Моей пенсии на все не хватает.

– Какое все это имеет отношение к делу? – раздраженно сказал Виктор Хьюго. – Я специально взял отгул на работе, чтобы прийти к вам. Из-за всех этих дел с полицией на меня там и так стали косо смотреть. Роб и Сара приехали в Лос-Анджелес издалека и сегодня хотят вернуться обратно. Хотя я им предлагал переночевать в нашем доме.

– Мы не привыкли надолго отлучаться, сынок, – примирительно сказал мистер Крупник.

– А мы тратим время на обсуждение характера Грейс, – закончил Виктор. – Хорошо, я расскажу. Хотя я все это уже рассказывал полиции. Я занимаюсь радиологией. Точнее, я инженер, работаю в фирме, которая занимается созданием и поставкой оборудования для лабораторий и больниц. Иногда я посещаю медицинские семинары, чтобы узнавать новейшие направления в исследованиях и понять, что мы можем сделать, прежде, чем лаборатории обратятся к нашим конкурентам. На одном из таких семинарах чуть более года назад я и познакомился с Грейс. Оказалось, она работала ассистенткой рентгенолога в частной клинике в Лос-Анджелесе. Обычно я стесняюсь знакомиться с девушками, точнее считаю это неприличным. Но Грейс сама подошла ко мне, задала мне несколько дельных вопросов о наших недавних разработках. Мы разговорились, понравились друг другу, начали встречаться. Она познакомила меня со своими родителями, они живут в городке Гленн в округе Фресно.

Родители Грейс степенно кивнули, подтверждая правильность своего места жительства.

– Я сам сирота, чета Хьюго усыновила меня из церковного приюта. Но мы не были никогда особенно близки. Им больше нравились ребята, которые могли работать на ферме, а не те, которые хотели поступить в колледж. Хорошо, что я получил стипендию штата, – зачем-то добавил Виктор, невесело усмехнувшись. – В общем, три месяца назад я сделал Грейс предложение. Вначале, конечно, спросил у ее отца.

Мистер Крупник снова подтвердил сказанное кивком.