Змей Искуситель. Исцеление
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты смотрел, как кончаешь, — потребовала Натали, прекратив сладкие пытки.
Ну, Джон, старина, ты сам знал, на что шел, когда впускал Ведьму в свое сердце. С ней всегда так. Никакого одностороннего движения. За любой проступок неизменно наступала расплата.
Он разомкнул веки и уже не смог оторваться от этого восхитительного зрелища.
А она снова и снова заглатывала и отпускала. Он держал ее за волосы, покачивая бедрами в такт ее ненасытному рту и в момент, когда она поглотила его особенно глубоко, дернулся от вспыхнувшей
Натали прошлась руками по его торсу и всем телом прижалась к нему, ища опоры. Какая же она мягкая, нежная и…
— Настоящая Ведьма, — прошептал он, глядя на ее победную улыбку грешницы.
— А ты — коварный Змей, — парировала она, дрожа от прикосновений к его коже и пламени в его глазах.
Он поднял ее на руки и отнес в кровать. У них, конечно, разное бывало. Но чтобы вот так, стоя у входа в ванну, когда она в эротичном белье и на каблуках…
Натали завелась от оргазма Джона и теперь снова готова к продолжению. Они слишком долго находились в разлуке. Их тела стремились восполнить упущенное время, не тратя мгновения на прелюдии.
Уложив Натали в центр их огромной кровати, Джон раздвинул ей ноги и сел между них, любуясь электризующим зрелищем. Легкие горели от напряжения. Готов смотреть на нее вечно. Пах тут же откликнулся, восставая. Прошло несколько секунд после разрядки, а он уже снова хотел Натали.
Джон нетерпеливо снял с нее туфли, отбросив куда-то позади себя. Натали застонала в неистовстве, когда он зацепил край чулка и потянул вниз, оголяя кожу, что намного нежнее любого шелка.
Вскрикнула, стоило ему «случайно» задеть ее клитор при освобождении от чулка другой ноги.
— Все время забываю, что еще не вылезла из песочницы, — она заерзала перед ним, мечтая о его члене. Горячая, мокрая, манящая.
Он двумя руками разорвал комбинацию, обнажив ее живот.
Его зверская расправа над остатками ее одежды вспышкой пронзила оголенные нервы внизу живота.
— Милая, ты давно из нее выросла, — не согласился Джон проведя рукой по ее разгоряченному лону. Она дернулась и застонала. Он тут же убрал руку. — Кричать нельзя. Детей разбудим.
— Что? Но…
— Ты слышала. Будешь кричать — никакого наслаждения.
— Ты псих, — едва слышно прошептала она, находясь где-то на границе бреда.
Он наклонился и легонько прикусил ей шею зубами, оттягивая тонкую кожу. Она вцепилась в его плечи, но он поймал ее руки и придавил к матрасу. Языком коснулся ложбинки у основания шеи. Она обхватила его ногами и терлась о его бедра, пока он по очереди заигрывал с ее сосками, то покусывая, то посасывая, оставляя влажный след от своих губ и языка. Она воскликнула и он тут же прекратил пытку.
— Натали.
— Я буду слушаться, клянусь, — взмолилась она, всхлипывая.
— Так уж я тебе и поверил, — усмехнулся он, отпустив ее руки, чтобы своими горячими ладонями поласкать и слегка сжать ее чувствительную грудь, перекатывая вершинки, словно маленькие шарики. Джон с особой нежностью погладил ее уже слегка выступающий живот, осыпав легкими поцелуями, вызвав в Натали запредельное чувство восторга.
Затем он раздвинул ее ноги шире и ввел пальцы в ее лоно, вынуждая получать новое удовольствие. Она схватила зубами угол подушки и застонала. Из глаз едва не лились слезы.
Он сам едва держался. Нуждался в ней. Хотел быть так глубоко, насколько это возможно. Он вытащил пальцы, порочно слизав с них ее сок. Она смотрела на это и до боли прикусила губу, но легкий стон из ее груди он услышал.
Не в силах продолжать эту пытку, Джон закинул ее ноги себе на плечи, с силой обхватив ее бедра, и погрузился в ее жаркие глубины.
— Джон, — простонала Натали его имя, пока он двигался медленно, доводя до тонкой грани сумасшествия и ее и себя.
— Чего ты хочешь, Натали? — спросил он. Задавал этот вопрос и раньше. Но каждый раз ответ был не тем.
— Тебя-я, — она стонала и извивалась под ним.
— Я и так твой, — обещал он. — Ты чувствуешь меня?
— Да, о, да!
— Так чего ты хочешь, любимая?
— Хочу быть твоей, — наконец сказала она, не в силах больше совладать с разумом.
— Ты моя, Натали. Ты — моя, — прорычал он, ускоряясь и доведя их обоих до пика наслаждения. Ее била крупная дрожь, пульсирующим кольцом сжимая его внутри, а он изливался в нее и никак не мог остановиться, пока силы не покинули его и он не упал на нее. Они растворялись друг в друге. Их тела говорили за них больше, чем могли сказать слова.
Джон перевернулся на спину и потянул Натали за собой. Она продолжала вздрагивать от отголосков оргазма, каждый раз, когда он касался ее спины или бедер.
Долго же она боролась с собой и своими желаниями. Между существованием и жаждой жить. Удобная и праведная Натали против принимающей свою порочную натуру Ведьмы.
Наконец, она успокоилась и пришла в себя, расслабившись в объятиях Джона, слушая его размеренный стук сердца. Их мокрые от пота тела сплелись и не желали расставаться ни на секунду.
Натали медленно забралась на него и оседлала его бедра, заинтриговав своим поведением. Раньше ее волосы закрывали тело, сейчас он видел ее целиком. Все-таки кое-какие преимущества от ее новой прически имелись.
— Джон Ноулз, — позвала она строго. Он улыбнулся. Во-первых, вид все же потрясающий. Во-вторых, ее интонация всколыхнула воспоминания, когда она призывала сохранять серьезность. А потом заигрывала сама. Бессовестно. Как на их первом свидании, бесстыдно лапая его.
— Да, любовь моя? — он потянулся к ее груди, но она шлепнула его по рукам.