Змей-искуситель
Шрифт:
Работа приносила Барзову ни с чем не сравнимое удовольствие, если не сказать наслаждение. Свое призвание он почувствовал очень рано, лет в пять. Именно в этом нежном возрасте Аркаша впервые осознал, что путем нехитрых манипуляций может добиться от матери исполнения почти любого своего желания. Позже, в школе, он испробовал свои трюки на учителях и одноклассниках. Результат его поначалу огорчил. Приемы, которые безотказно действовали на мать, оказались гораздо менее эффективными в поединке с другими противниками. Кое-какие трюки срабатывали, но хуже или совсем не так, как ожидалось, иные не работали вовсе. Однако Аркаша был мальчиком умным и целеустремленным, а главное - он уже хлебнул отравы власти, и она пришлась ему по вкусу.
Все десять школьных лет он наблюдал, анализировал, ставил психологические эксперименты, короче говоря, подбирал ключики к чужим душам. Учился играть на женских сердечных струнках. Почему именно на женских? Из инстинкта самосохранения. На первых порах его психологические эксперименты не всегда оказывались успешными, и кое-кто из одноклассников демонстрировал неадекватную реакцию вплоть до применения грубой физической силы. Насилия Аркаша не любил, посему навыки свои старался отрабатывать на наиболее безопасном материале. Ну а после - так уж повелось.
После окончания школы он поступил на психфак университета. Отечественная психология, отданная на откуп идеологам коммунизма, была в ту пору наукой довольно примитивной и мало отвечала целям Барзова, но университет давал возможность работать с малодоступной зарубежной литературой. Ознакомившись с трудами западных корифеев, Аркадий отшлифовал собственные методики и довел технику обработки материала до совершенства. За долгие годы практики у него не было практически ни одной осечки.
Разговоры о женской непредсказуемости и загадочной женской душе вызывали у Аркадия Николаевича снисходительную усмешку. Ему достаточно было побеседовать с дамой несколько минут, и он уже точно знал, в какой семье она выросла, какими комплексами страдает, что любит, чего боится, о чем мечтает и за какие ниточки нужно потянуть, чтобы заставить ее исполнить тот или иной фокус. Иногда и беседы не требовалось: один взгляд - и диагноз готов. Подобно Брюсову, подметившему "тонкие таинственные связи меж контуром и запахом цветка", Барзов давно уловил соотвествие между типом внешности человека и складом его души. Черты лица, фигура, осанка, жесты, манера двигаться, держать голову открывали ему не меньше, чем подробная биография изучаемого объекта.
Однако, готовясь к очередной операции, Аркадий Николаевич полагался не только на визуальные впечатления и биографии. Он собирал сведения обо всех аспектах жизни своего будущего орудия - привычках, пристрастиях, круге общения, взаимоотношениях с родителями, друзьями, любовниками. Порой на получение подробного досье уходило больше времени, чем на собственно операцию. Многие клиенты, зная об этом, брали сбор информации на себя или поручали его детективным агентствам. От Аркадия Николаевича требовалось только указать, кого из женщин в окружении жертвы он выбрал для обработки.
В этот раз досье прибыло раньше, чем объявился заказчик. Курьерской почтой ему доставили пухлый конверт с фотоснимками, копиями документов и справок и расшифрованными записями неофициальных бесед некой Архиповой Веры Кирилловны с соседями, коллегами, родственниками и просто знакомыми. Судя по датам на копиях, досье собирали сразу несколько человек, причем работали они едва ли не круглосуточно. Стало быть, заказ очень и очень срочный. На это же красноречиво намекала сумма аванса, вложенного в тот же конверт. Странно только, что задание было сформулировано неконкретно. В короткой записке, пришпиленной к первой странице, сообщалось только, что Аркадий Николаевич должен войти в доверие к Архиповой.
Войти в доверие, а дальше? Обокрасть? Охмурить? Подбить на преступление? Неужели заказчик не понимает, что тактика определяется конечной целью? Как можно работать, не зная, каким должен быть результат? Впрочем, клиент всегда прав. Тем более такой щедрый клиент.
Вздохнув, Аркадий Николаевич погрузился в изучение досье. Начал, по обыкновению, с фотоснимков. Их было довольно много - старых и недавних, черно-белых и цветных, любительских и студийных, групповых и портретных. Последний сделали два дня назад. Женщина лет сорока с сигаретой в руке стояла под портиком трехэтажного кирпичного здания. Лицо невыразительное и какое-то бесполое. Впалые щеки, острый подбородок, тонкогубый жабий рот с уныло опущенными уголками, маленькие, близко посаженные глаза за стеклами дешевых очков, закрывающих брови. Короткая стрижка. Тревожный взгляд. Фигура смахивает на фонарный столб - узкая, длинная, сутулая. Классический пример лептосомного сложения с элементами диспластики, что характерно для шизоидного, астенического, психастенического и эндокринного типов. Но тревога во взгляде присуща, главным образом, астеникам и психастеникам.
Аркадий Николаевич неторопливо перебрал остальные снимки. Все верно. Везде тревожный взгляд и напряженная поза. Если фото групповое, Архипова всегда с краю, как бы на отшибе. Ну, понятно: коммуникативные проблемы. И астеники, и психастеники испытывают серьезные трудности в общении. Вот походный снимок, похоже, студенческих лет. Компания молодых людей в штормовках сидит у костра и поет под гитару. Молоденькая Вера стоит у того же костра и помешивает что-то в котелке. Значит, скорее всего, психастеник. Приземленный реалист. Астеник, мечтатель и романтик пел бы вместе с компанией.
Теперь биография. Так, москвичка, тридцать девять лет, незамужем, образование высшее... О, химфак МГУ! После окончания - ассистент кафедры органический химии. В двадцать семь лет защитила кандидатскую, тема реакции электрофильного замещения... дальше ни слова не понять. Список публикаций... ничего себе списочек, солидный. В тридцать лет - доцент. В тридцать один - докторантура. Словом, неглупа. Правильно, среди психастеников дураки попадаются редко. Их сильная сторона - логика и аналитическое мышление. Поэтому естественные науки им ближе гуманитарных. Химия как раз годится. А это что еще за новости? В девяносто восьмом году Архипова увольняется из МГУ и устраивается в школу. Какого черта ее туда понесло? Психастеники не работают учителями; такой груз ответственности им не по силам, да и выстраивать отношения с людьми, тем более с детьми, они не умеют.
"Неужто ошибся?" - удивился Барзов и принялся листать бумаги. Да нет, не похоже. Вот, по словам друзей, у Архиповой властная мамаша. Правильно, комплекс неполноценности, неуверенность в себе и тревожные сомнения, присущие психастеникам, - "заслуга" авторитарных родителей, чаще матерей. Что еще? Конфликты в семье, разрыв отношений с матерью. Вполне понятно, психастеники - люди мягкие, но давления не переносят. А "голос крови" для них мало значит... Тяжело сходится с людьми. Да, так и должно быть. Друзей немного, но отношения с ними давние и прочные. Все верно, психастеники очень разборчивы в связях и отличаются постоянством... Надежная, добросовестная. Ну разумеется! Замкнутая, "замороженная", отстраненная. Опять в точку. Замужем никогда не была, любовников нет. По мнению коллег-учителей, Архипова - типичная старая дева, хотя тут они ошибаются. По крайней мере один роман у Веры Кирилловны был, правда, давно. Так или иначе, ее сексуальная жизнь событиями небогата. И это опять-таки хорошо согласуется с версией Аркадия Николаевича: одна из главных особенностей психастеника блеклая чувственность.
Любимые писатели - Кнут Гамсун и Айрис Мёрдок. Гамсун, как припомнил Аркадий Николаевич, - типичный реалист-бытописатель. Главный роман, "Плоды земли", воспевает крестьянский труд и патриархальный уклад жизни. Подходящее чтение для приземленного психастеника. Мёрдок Аркадий Николаевич не читал, но пара ее книг у него в библиотеке имелась. Он взял наугад "Дикую розу", заглянул в предисловие. Три поколения рода Перонетт... семейный роман... Все ясно. Та же скучная проза жизни.