Змей книги бытия

де Гуайта Станислас

Всем известны та популярность, которой пользовались эти личности, и тот восторг, который они вызывали, благодаря ловкости или знанию, вздымая пыль своими роскошными экипажами.

В том, что их шумно приветствовал необразованный люд, наивный поклонник всех авторитетных людей — начиная с дантистов в ярмарочных костюмах и заканчивая генералами в парадных мундирах, — нет ничего, что могло бы нас удивить; но то, что в самом XVIII столетии скептический и насмешливый свет, находивший ежедневное удовольствие в Вольтере, д’Аржане и Дидро, радушно принимал, холил и расхваливал людей, конечно, выдающихся, но шагавших в окружении сомнительных чудес, манеры которых, какими бы «хорошими» и галантными они ни были, сохраняли привкус откровенного шарлатанства и необычайной дерзости — вот что поразительно!

Но это сущая правда. Сен-Жермен, рассказывая мелодичным и всегда ровным голосом о своих беседах с Пифагором, Вергилием и Иисусом Христом, конечно, не мог не понравится; и когда его пальцы, унизанные перстнями, пробегая по клавишам клавесина, будили в глубине

инструмента необычные и пронзительные архаические аккорды, если на безмолвный вопрос какой-нибудь прекрасной герцогини он бросал самым естественным тоном такой, по меньшей мере, странный ответ: «Этот мотив, мадам, я записал в 2008 году до Рождества Христова, в городе Уруке, ухаживая за юной принцессой Халдеи», все изумлялись, но никто не совершал бестактности, ставя под сомнение правдивость рассказчика.

Для того чтобы узнать, кто он, следовало бы стать им самим.

Что уж говорить о знаменитых ужинах Калиостро, за приглашения на которые боролись самые знатные придворные вельможи; об этих фантастических ужинах, на которых голос Великого Копта населял залу во время десерта зримыми душамис трепещущими крыльями и усаживал справа и слева от герцога Ришелье Семирамиду и Клеопатру, воскрешенных во всем очаровании своей сказочной красоты?

Волшебство, наваждение, некромантия, как знать?.. Ах, извините, я забыл, что выоб этом знаете, любезный читатель: внушение, не так ли?.. Вот именно, благодарю вас! Итак, самое скептическое, самое надменное и самое учтивое общество в мире повиновалось внушениямвсяких Калиостро и Сен-Жерменов.

Но пока высшее парижское общество, убаюканное чарами этих знатных вельмож оккультизма, предавало себя в их руки с обреченностью отдающейся женщины, Сен-Жермен первым организовывал в тайне завтрашние шумные клубы и «оплодотворял» своим неиссякаемым золотом грядущий мятеж — способный насильственным путем свергнуть власть короля; с другой стороны и чуть позже, инфернальное предвидение божественногоКалиостро затевало смелую интригу — способную путем подозрения лишить чести и престижа королеву.

Великому Копту стоило только захотеть, чтобы проникнуть в придворное общество; в это время он создавал свое Египетское масонство, власть которого благосклонно принимала маленькая принцесса де Ламбаль по категорическому приказу Марии-Антуанетты. Бедная королева! Ее наперсница и близкая подруга была отныне помечена, заклеймена тайным знаком Калиостро: L. Р. D. — инициалами, толкование которых предлагало три смысла, словно бы речь шла о каббалистическом иероглифе. В отличие от обычной экзегезы эзотерических символов, иерофант охотно раскрывал два высших значения: превосходное [442] — Liberte de Penser( Свобода Мысли) — это утверждение независимой инициативы в сверхчувственном порядке; и сравнительное — Liberte, Pouvoir; Devoir( Свобода, Власть, Долг) — это тернер в нравственном порядке. Но он тщательно скрывал существование низшего, положительного смысла: здесь- таился главный секрет Ордена, социально-политический аркан Неотамплиеров, приговор, вынесенный около пяти столетий назад наследникам Филиппа Красивого: Lilia pedibus destrue, «растопчи ногами лилии».

442

Согласно масонской перестановке: L. D. Р.

Расскажем по поводу этого цареубийственного девиза и в подтверждение его древности один поистине убедительный исторический эпизод: «Депутат Грегуар представил Конвенту медаль, отчеканенную в 1642 году: с одной стороны на ней изображена рука, выступающая из туч и скашивающая три лилии острым мечом. Надпись гласит: Talem dabit ultio messem(такова жатва, которую принесет месть). На обратной стороне другая рука поражает молнией разбитые корону и скипетр со словами: Flamma metuenda tyrannis(при виде этого огня тираны затрепещут)» [443] .

443

Тотbеаи de Jacques Molay,page 3.

Среди Пророчеств, относящихся к Великой революции, следует отметить, в первую очередь, 32 пантакля Предсказаний Парацельса, а также несколько сивиллических гравюр, приписываемых аббату Иоахиму Флорскому (или Калабрийскому).

У меня имеется два латинских издания аббата Иоахима: одно 1589 г. (Венеция, in-4), с фронтисписом, гравюрой на титульном листе и 33 эстампами, отличающимися часто поразительным предвидением; другое издание тоже венецианское (1600, in-4), украшенное фронтисписом и шестью гравюрами в форме колес.

Что же касается «Предсказаний» Парацельса, то у меня имеется тоже два их экземпляра: редкостное издание 1536 г., S.-L. in-4, латинский текст, с 32 еще более удивительными рисунками. Вот его точное название: Prognosticatio Theophrasti Paracelsi(ad illustrissimum ac potentissimum Principem Ferdinandum Romanorum Regem, etc…, anno 1536). Другой экземпляр — очень красивый оригинальный манускрипт, содержащий неизданный французский перевод Кристалена (библиотекаря графа де Шаролуа), написанный его собственной рукой (с параллельным латинским текстом), с псевдоключом, состоящим из 32 смелых адаптаций к событиям правления Людовика XIV. Этот ценный манускрипт датируется 1712 г. (за три года смерти Великого Короля). Формат in-4, старинный телячий переплет, украшенный на сторонке гербами принца Конде; корешок, усеянный лилиями и лучистыми солнцами, указывает на эпоху и отсылает нас к правлению Людовика XIV:

«Король-Солнце, оплодотворяющий распустившиеся лилии».

Я привожу факсимильные образцы пророческих гравюр Парацельса и Иоахима.

ПРОРОЧЕСТВО ПАРАЦЕЛЬСА О БУРБОНАХ

Тот, чье могущество заставило выйти из-под земли Цветок, более славный, нежели все другие, приведет к тому, что в своё время и в своем месте он высохнет и загниет: вот что случится с Тобой, нынешняя Полевая Лилия! Завтра, как говорит Христос, Ты будешь брошена в печь… это означает, что ты уйдешь в одиночество, гибель и изгнание; и в этом всеобщем и беспримерном уничижении Ты будешь смирена воспоминанием о минувших годах. Благодаря благоразумию и страху перед Господом, Ты могла бы сделать свое положение стабильным и цветущим; но Твое собственное лукавство привело Тебя к гибели, и вот Тебе надлежит выйти из того места, в которое Ты вошла.

(Prognosticatio eximii doctoris Paracelci, s. l., 1536, in-4, fig. 11).

ПРОРОЧЕСТВО ИОАХИМА ФЛОРСКОГО

Confusio & Error vitiabitur. (Vaticinium XIX)

На двух колоннах неравной высоты возвышаются Символы двух Властей — папской и королевской. Над третьей колонной (которая ниже остальных) выступает рука, вооруженная косой, которая угрожает этим двум Властям.

Как не признать в ней слепую и безличную Силу народа, обрушивающуюся на Корону и на тиару?

Мне совершенно безразлично, к какому именно папе подобный комментатор мог применить этот пророческий рисунок. Для меня этот и без того ясный иероглифу носящий эпиграф: Повсюду распространятся лишь Смута и Заблуждение, в Развращении, выражает то положение вещей, которое достигло своего апогея в 1793–1794 годах, в эпоху Террора.

Эту медаль можно увидеть в Национальной библиотеке, где она хранится.

А вот, со слов Каде де Гасикура, перевод зашифрованного масонского уведомления, которое распространялось стараниями Калиостро во Франции, равно как и в Англии: «Всем истинным масонам, во имя Иеговы!Настало время, когда должно начать строительство нового Иерусалимского храма.Этим извещением мы призываем всех истинных масонов в Лондоне собраться во имя Иеговы, единственного, в ком есть божественная троица, встретиться завтра вечером, 3 числа сего месяца 1786 года, в 9 часу, в таверне «Рейли», great queen street(на улице Великой королевы), дабы составить план и заложить краеугольный камень истинного храма в видимом мире…

КАЛИОСТРО» [444] .

Я полагаю, для тех, кто знаком с масонскими символами храма Соломона, смерти Адон-Хирама и его грядущего воскресения, это уведомление понятно.

Но довольно о Калиостро и путешествующих адептах: рассказы и комментарии, которых потребовала бы их история, заполнили бы половину этого произведения…

Но если я вдаюсь во все эти подробности в главе, которая должна, по-видимому, касаться колдовских процессов, то лишь потому, что, умножая число документов, я стремлюсь наглядно показать титаническую борьбу между адептами двух различных посвящений; борьбу, таинственные приготовления которой были символизированы и неизбежный исход которой был предсказан Сен-Мартеном, по всем правилам самого изысканного эзотерического искусства, в эпико-магической поэме в ста двух песнях: «Крокодил, или Война Добра и Зла, происходившая в правление Людовика XV; посмертное творение любителя сокрытых вещей» [445] .

444

Le Tombeau de Jacques Molay, pages 36–37.

445

Paris, an VII de la Rep., 1 vol. in-8 de 450 pages, petit texte.