Змея Давида
Шрифт:
И вот она в этом легендарном кабинете. Вдоль круглых стен до самого потолка – книжные полки, заставленные древними фолиантами в потемневших от времени переплетах, движущиеся портреты прежних директоров Хогвартса. У одной из стен, на специальной жердочке сидела крупная птица невероятной малиново-огненной раскраски и с хрустом разгрызала какие-то орешки.
Портреты на стенах разглядывали ее с нескрываемым любопытством, и до нее донесся тихий голос одного из них: «Новенькая… первый раз здесь появилась…»
Одна из дверей, имитирующая книжные полки, распахнулась, и в кабинет вошел
– Здравствуйте, директор, – сказала Диана, стараясь держаться непринужденно и скрыть свое смущение. – Профессор Снейп сказал, что вы хотите со мной поговорить…
Ярко-синие глаза Дамблдора разглядывали Диану, как ей показалось, с ласковой усмешкой, однако что-то в его взгляде ее насторожило. Может быть, ощущение непринужденного спокойствия, разливающееся в душе при этом. Жестом он пригласил ее сеть на стул, стоявший около его стола, а затем сам уселся напротив нее в свое кресло.
Несколько секунд директор продолжал ее пристально разглядывать, причем под его взглядом Диана поняла, что ругать ее пока никто не собирается. Наконец, Дамблдор спросил ее:
– Не хотите ли лимонных леденцов, Диана?
– Нет, спасибо, сэр. Я не любитель сладкого.
– Может, это и правильно – улыбнулся Дамблдор, – говорят, от конфет портятся зубы, – он выдержал несколько театральную паузу и продолжил: – Вы, наверное, уже поняли, что я вас пригласил не только для того, чтобы предлагать вам сладости.
– Да, сэр. Я даже примерно знаю, зачем вы меня вызвали.
– Вы очень проницательны для своего возраста. Значит, вы понимаете, почему после того, что произошло, недовольство некоторых вашим увлечением только возросло?
– Я не виновата в том, что происходит в школе, – Диана смело взглянула в глаза директора. – Я бы никогда не рискнула заниматься подобными вещами. Мне интересны Темные искусства, но вовсе не потому, что собираюсь применять их в жизни.
– Мисс Беркович, – начал Дамблдор уже более серьезным тоном, – тогда скажите мне честно: в чем причина вашего интереса Темными искусствами? Неужели только в любопытстве?
Диана опустила взгляд, мысленно старательно подбирая слова – ей очень хотелось, чтобы директор понял ее правильно.
– Не только любопытство, сэр. Знание делает нас сильнее. Я хочу знать, чему придется противостоять в будущем.
– Вы готовитесь к худшему?- директор глядел на нее с нескрываемым интересом.
– В общем – да. Признаться, когда я только начала ими интересоваться, мне было просто интересно. Но теперь… – Диана запнулась, – можете считать меня ненормальной, сэр, но я уверена, что Тот-кого-нельзя-называть, вернется рано или поздно. И я хочу быть готовой к его возвращению.
Несколько секунд прошли в молчании. Наконец, директор встал и подошел к окну.
– Почему вы так в этом уверены? – спросил он, наконец.
– Не знаю, – Диана пожала плечами, – просто у меня есть предчувствие. Его ведь никто не видел мертвым, верно? Пока нет тела – нет уверенности в том, что он мертв.
– Не видел, вы правы. Более того, я вам скажу, что сам считаю его возвращение лишь вопросом времени.
– Значит, вы не против того, чтобы я продолжала изучать Темные искусства?
–
Дамблдор повернулся к ней, на лице его играла улыбка. Диана встала и подошла к нему.
– Профессор, я даю вам слово, что так и будет. Вам не придется за меня краснеть.
15 февраля, возвращаясь из Хогсмида, Диана пребывала в несколько растрепанных чувствах. Вчера она получила «валентинку» от Мортона, при этом сама она ему подарок к празднику Святого Валентина не посылала, что вызывало в ней кратковременные приступы мук совести в сочетании с робкими попытками оправдаться отсутствием особых чувств к парню. Она остановилась у каменного парапета, тянувшегося вдоль дороги в школу. Как ни ненавидела она выяснение отношений, все-таки объясниться с Мортоном придется. И пусть Хильда ворчит, что Диана странная, нелюдимая и не умеет общаться с парнями, она это как-нибудь переживет, но давать ему надежду было, по ее мнению, нечестно.
И тут произошло то, чего она не ждала, по крайней мере, сейчас. На ближайшей опушке леса снова показался тот странный человек, не то призрак, не то инфернал. Он остановился, сделав несколько десятков шагов, и уставился прямо на Диану, как ей показалось.
Словно какой-то бес вселился в нее и заставил забыть то, в чем она еще недавно клялась подруге. Диана перекинула ноги через забор и, оскальзываясь на мокрой от ночного дождя траве, пошла в сторону леса.
Человек словно этого и дожидался. Он повернулся к ней спиной и зашагал обратно в лес. Расстояние между ними было шагов сто. Когда же он углубился в лес, Диана потеряла его из виду, но все же надеялась нагнать.
Она шла достаточно долго. Лес вокруг нее начал темнеть. Она вдруг поняла, что забрела туда, куда точно не следовало заходить. От всего, что ее окружало, исходило странное ощущение жути, как в ночном кошмаре, когда все вроде бы такое же, как обычно, но тебя не покидает присутствие чего-то страшного, но невидимого, после которого просыпаешься в холодном поту и не можешь понять, что же тебя так напугало. Диана стала ощущать, как липкий страх проникает внутрь нее, но остановиться уже не могла, ноги словно сами вели ее дальше. И тут, буквально метрах в двадцати она увидела того, из-за кого она притащилась в заколдованный лес.
Не в силах пошевелиться от изумления и ужаса, Диана разглядывала существо. Это был человек, по крайней мере, внешне. Одежда на нем была такая же, как и в прошлый раз – грязная, словно он вылез из-под земли, а лицо… Диана даже не смогла бы назвать это лицом. Цвет его был землистым, с черными пятнами и струпьями. Глаза были абсолютно мертвые – черные, без белков, в них совершенно отсутствовало выражение. Волосы торчали на черепе отдельными кустиками, на губах словно запеклась черная кровь. Существо стояло в той же странной, искривленной позе, что Диана видела в прошлый раз, его тело было будто изломано падением или колесами тяжелого автомобиля.