Змея и Крылья Ночи
Шрифт:
В конце концов, это было то, о чем так беспокоились родители Ибрихима. Он был тихим ребенком, но в то же время он был прирожденным талантливым воином. Поэтому они сделали все, что могли, чтобы сделать его менее эффективным убийцей. Они испортили ему ноги. Они порвали ему крылья. Они забрали у него зубы. Но они не могли лишить его возможности пользоваться магией.
Которая, к сожалению, тоже была очень, очень хороша.
Я упала на землю как раз вовремя, прежде чем мое лицо превратилось бы в ошпаренную массу плоти. Его магия, которая опиралась
Я нырнула за угол, возвращаясь в свой тупик. Я прижалась к стене, прислушиваясь и ожидая. Рука болела, ожог покрылся волдырями в том месте, где он задел мое плечо. Через две минуты после начала этого испытания я уже была ранена. Потрясающее начало.
Он не мог атаковать меня здесь, не придя за мной. А ему бы это понадобилось, потому что ему нужен был мой вес, чтобы открыть дверь.
Прошли долгие секунды. Ибрихим не был глуп. Он знал, что я делаю. Знал, что ставит себя в невыгодное положение, и что ему все равно придется это сделать.
Я напряглась, пытаясь расслышать его шаги сквозь шум толпы и драку вдалеке, черт, чего бы я только не отдала за этот вампирский слух!
Как только он приблизился, я прыгнула на него.
У меня был один удар. Мне нужно было попасть в кожу, прежде чем он успеет среагировать.
Он не ожидал яда и отшатнулся, задыхаясь от боли, когда яд прорезал первую рану — порез на предплечье. Наша схватка сразу же превратилась в дикий хаос, он заставлял себя не отступать, пока яд обжигал его кожу, а я страдала от ожогов его звездного света на своих руках, пытаясь прижать его к земле.
В обычной ситуации я бы попыталась вогнать свой клинок как можно глубже в его грудь. Сейчас это невозможно. У меня не было ни времени, ни расстояния, ни рычага для достаточно мощного удара, чтобы попасть в сердце. Но я все еще могла атаковать его сотней маленьких укусов. Пусть яд делает свое дело, медленно.
Ранен он или нет, он был больше меня. Я повалила его на землю, и ползала по его телу, оставляя метку за меткой в его броне. Но это продолжалось всего пару минут, прежде чем он отбросил меня. Я ойкнула, когда моя спина ударилась о песок, выбив из меня дух.
Я не успела поймать его, и он переполз через меня. Я едва успела переместить левую руку вниз, и она оказалась зажата между нашими телами, когда его вес прижал меня. Удушая меня. Я не могла пошевелиться. Он схватил мою правую руку и с сильным ТРЕСКОМ вывернул ее у меня над головой.
— Ты мне всегда нравилась, — задыхался он.
— Ты мне тоже, — сказала я и вывернула левую руку настолько, чтобы вонзить лезвие ему в живот.
Его глаза расширились. Он приоткрыл губы, возможно, собирался заговорить, но единственное, что вырвалось, это слабый, беззвучный вопль боли. Яд действовал быстро, с шипением растворяя его кожу. Он разъел и мою руку, по которой стекала его
Я оттолкнула его от себя. Он был жив, но почти терял сознание, хватаясь за свой живот. Он превратился в отвратительное месиво из порванной кожи, гноя и крови.
Я схватила его за руки и потянула. Черт, он был тяжелый. Я подтащила его к плите и опустила на камень.
Дверь за мной открылась, но я смотрела вниз на Ибрихима: его голова запрокинулась, глаза смотрели на меня.
Он будет жить. Жалко, и даже более искалеченный, чем прежде, но он будет жить. Я должна была положить этому конец.
Это не должно было быть трудно. Я убивала бесчисленное количество раз. Я не знала, почему колебалась, когда Ибрихим поднял на меня глаза. Может быть, потому что мы всегда видели друг в друге что-то знакомое, даже если никогда не признавали этого.
— Мне жаль. — Слова сорвались с моих губ без моего разрешения, когда я приготовилась вонзить свой клинок в его грудь.
Но прежде чем я успела опустить его, земля содрогнулась. Глухой стон наполнил мои уши.
Я вскинула голову, чтобы увидеть, как рушатся стены.
Глава
19
Я едва успела увернуться от падающего валуна, когда ныряла в дверь. Стены трясло. Я поняла, что они не просто рушатся, а движутся.
Я чуть не рассмеялась. Конечно. В легенде, царство Аларуса было постоянно меняющимся. Путь к нравственности вечно менялся, а значит, менялся и путь в загробную жизнь. Если это испытание должно было представлять подземный мир, то меняющийся лабиринт был просто еще одной преградой, которую нужно было покорить.
Я бежала. Из-за того, что камень крошился и пол сдвигался, я не знала, сколько времени у меня есть, прежде чем мой путь будет полностью отрезан. Туман здесь был гуще. Странный запах был сильнее, как и сладкий аромат.
Я принимала решения, основываясь только на инстинкте — влево, вправо, вправо, влево, вправо, влево. За углом я остановилась и увидела еще одну дверь, на этой была гравировка с широко раскрытыми глазами Аларуса и охапкой цветов в его руке. Красиво, хотя у меня не было времени оценить это, потому что перед ней стояла Киретта, Тенерожденная.
Никто из нас не колебался.
Мы ударили друг друга одновременно — мое тело врезалось в ее, когда ее магия окружила нас. Я не успела ощутить всю ее силу во время последнего испытания. Зеленый дым окутал меня. Боль пронзила мой затылок, ее магия вскрыла мой разум.
Я толкнула ее на землю, когда она вцепилась в меня когтями. Я зажмурила глаза.
Не смотри на нее. Не слушай ее.
— Открой глаза, — шептал певучий голос в моих мыслях. — Посмотри на меня, красавица. Посмотри на меня.