Значит, война!
Шрифт:
Я никогда не вникала в папины дела, потому что мне не было интересно, и сейчас жутко жалела, потому что могла знать о семье Марко намного больше.
Мы вышли из машины и Марко сразу обнял меня, притягивая к себе и не позволяя отодвинуться от него. Он нагло поглаживал меня.
– Нас могут увидеть. – попыталась противостоять я, пытаясь освободиться из мягких объятий, но разве можно выбраться из стального капкана?
– И что? – Я не раз замечала, что в кругу друзей Марко очень общителен и разговорчив, но со мной он практически никогда не разговаривал,
– Не хочу, чтобы люди нас видели в месте. Думаю, что и тебе это не нужно. – Вдыхаю аромат его мускулистого тела и пьянею. Парень напрягается всем телом, как будто ему не понравилось сказанное мной. Луккезе щурится, но вместо того, чтобы огрызнуться или отпустить очередную колкость, он прижимает меня к себе крепче.
После сегодняшнего точно весь Рим будет знать, что у Марко новая шкурка для развлечений. Это сильно коробит.
– Якоб. – Марко звучно поздоровался с огромным мужчиной в рабочей одежде, стоящего у деревянного домика посередине виноградника. Лысый здоровяк с маленькой бородкой в ответ лишь кивнул, озабоченно поглаживая подбородок. – Так какие проблемы?
– Сеньор Марко, уже третий день кто-то ворует наши коробки с вином. Сначала я подумал, что это пацаны какие-нибудь, но столько коробок подростки не могли утащить. Да и на днях стащили со склада, отключив сигнализацию. – Якоб говорил с акцентом, периодически с интересом поглядывая на меня и на руку своего хозяина на моей талии. Мне стало не ловко, и я снова попыталась высвободиться.
– Я разберусь, не переживай. – Марко хлопает его по плечу, не прекращая обнимать меня, и я делаю открытие, что он выше рабочего. – Что говорит охрана?
– Ничего не видели. Я уже говорил Вашему отцу, что площадь виноградника слишком большая, нам нужно больше камер и людей. Не справляемся.
– Не переживай, Якоб! – обрывает со смехом парень. – мы найдем грабителей и напомним всем, что бывает с теми, кто трогает собственность Луккезе…
Звучит очень двусмысленно, Марко как будто обращается одновременно к своему рабочему и ко мне. Вспоминаю, как жестоко он избивал Уго и дергаюсь, дрожа всем телом от страха. Жуткий, чертов псих!
– Идем посмотрим виноградник. – Марко утягивает меня в гущу рядов с виноградной лозой. – Некоторые деревья я сажал здесь сам в детстве, это любимое место моего отца, он им дорожит и относится очень щепетильно к каждой веточке.
– Здесь красиво. – соглашаюсь с парнем. Марко останавливается у лозы с тяжелыми гроздями винограда, рассматривая идеальное творение господа с одинаковыми ягодками. Парень срывает несколько ягод и забрасывает их в рот, после чего притягивает ко мне и впивается в губы, заставляя приоткрыть губы для него. Марко перекатывает сладкие виноградинки мне в рот, чтобы я могла их попробовать.
Господи, это самое вкусное из всего, что я пробовала в жизни. И я не могу сказать, что слаще: его губы или виноград.
Марко проводит большими пальцами по моему лицу, разглаживая щеки. От его улыбки мне становится тепло. Трепет
– Если бы ты не следил за мной ради девственности, то я бы сказала, что ты романтик. – шучу я, чтобы заполнить неловкую паузу. Луккезе ничего не отвечает, продолжает серьезно изучать моё лицо. – Что-то не так с моим лицом?
Замечаю, что моя память стирает страшное лицо Марко из памяти, запоминая его лишь таким обаятельным с солнечными зайчиками в волосах. Как легко меня обмануть и расположить к себе.
– Всё. – грубо отвечает Марко, резко отстраняясь и тяжело вздыхая. Парень прячет за спину руки, напоминая ребенка, который сделал что-то, что ему запрещают родители. – Пойдем, осмотримся.
Послушно шагаю за ним, мне нравится это место. Раньше я не была на больших виноградниках. Замечаю рабочих, собирающий ягоды, они все учтиво здороваются Луккезе, низко кланяясь и не смея смотреть ему в глаза. Каждый из них боится парня, вижу это и понимаю почему. За спокойствием скрывается безбашенность, Марко без тормозов. Он способен убить, и ему ничего за это не будет.
– Я тебе не мешаю? – спрашиваю его через некоторое время, не выдерживая. Тишина меня напрягает.
– Мне спокойнее, когда ты рядом. – отвечает он, проходя вдоль забора с камерами.
– Переживаешь за меня? – улыбаюсь, придерживая юбку, развивающуюся на ветру. Она так и норовит продемонстрировать парню мои трусики. От Марко это не укрывается, он недовольно щурится, как будто его это невыносимо раздражает.
– За твою девственность. Вдруг от тебя только отвернешься, а ты её потеряешь. – его шутка обижает меня, он меня сравнивает с проституткой? Улыбка быстро сползает с моего лица, уступая место гримасе боли и отвращения к парню.
– Тогда давай пройдем в дом, ты сделаешь наконец-то своё дело и оставишь меня в покое! – показываю пальцем на небольшой дом в конце виноградника. Марко выгибает насмешливо одну бровь.
– Ну пошли. – протягивает он и направляется к дому, заставляя холодеть конечности. Прикусываю язык, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь. Иду за ним, рассматривая спину Марко, к которой рубашка прилегает как вторая кожа.
Не могу понять: парень издевается надо мной или что хочет?
Он заходит в дом первый, не придерживая мне даже дверь. Я шиплю, но с трудом открываю её, захожу следом. Галантный, что сказать!
– Мне раздеваться прямо здесь? – спрашиваю гневно парня. – Тут есть хотя бы кресло?
Не знаю, чем я пыталась разозлить этого хищника, сама же предлагая ему себя.
Издалека раздались характерные женские стоны, казалось, что где-то убивают женщину, потому что она умоляла прекратить и жарко стонала. Её крики заполняли весь дом.
Я видела порно и слышала все сопутствующие звуки, но в живую никогда ничего подобного не видела и не слышала. Краска тут же залила всё моё лицо, мне стало неловко и захотелось провалиться. Я прикрыла лицо руками. Марко же напротив позабавило все это.