Знак белой лилии
Шрифт:
– Вот именно! Тебе всегда что-то кажется, – ответила она сердито. – Я просто хотела спросить, есть ли у нас квас?
– Есть, – кивнул он и спросил, не скрывая иронии: – Хотите сделать окрошку и отправиться спать в погреб?
Она презрительно фыркнула:
– Нет, я хочу отправиться в сад, прихватив с собой кувшин с квасом.
Он закатил глаза, потом сказал:
– Так отправляйтесь! Квас я вам принесу.
Мирослава положила на голову книгу и зашагала к дверям. За ней увязался кот Дон. Вышагивал он так же важно, только вместо книги на голове гордо нес свой высоко поднятый хвост.
Морис не мог не улыбнуться, провожая их любящим взглядом.
Было без десяти четыре, когда сработал звонок у ворот. Миндаугас догадался, что это прибыл клиент.
Проходя мимо шатра старой яблони, в котором скрывалась Мирослава от жары, Миндаугас крикнул:
– Выбирайтесь из своей избы-читальни. Клиент прибыл.
В ответ до него донеслось что-то нечленораздельное, произнесенное голосом Мирославы, потом раздалось мяуканье кота. И все стихло.
Открывая ворота, Морис понадеялся на то, что это было все-таки положительным ответом на его сообщение, а не беседа между котом и его хозяйкой.
По тихому шуршанию травы он догадался, что его второе предположение верно.
Это так и было. Пока Миндаугас встречал машину клиента, знакомился с ним лично и препровождал его в дом, Мирослава уже успела оказаться в своем кабинете. И когда Морис едва слышно дотронулся до двери кабинета костяшками пальцев, она сказала:
– Да, войдите.
Пропустив Андриевского в кабинет, Морис закрыл за ним дверь.
Увидев кивнувшую ему из-за стола девушку, Эммануил Захарович почувствовал укол разочарования и замер на пороге. Она была молода.
«Откуда в этом возрасте у нее может взяться опыт?» – подумал он и даже предположил, что они одногодки со следователем, который расследует дело об убийстве его жены.
Мирослава догадалась об охватившем его сомнении и, ласково улыбнувшись, пригласила:
– Проходите, Эммануил Захарович, смелее. Садитесь в кресло, которое на вас посмотрит, а лучше – напротив меня.
Он так и сделал, после чего сказал:
– Я не называл вам своего имени.
– Вы назвали его моему помощнику, когда звонили по телефону и просили о встрече.
– Да-да, – подтвердил он, поняв, что она права.
– Итак, я детектив, Мирослава Игоревна Волгина. Вы Эммануил Захарович Андриевский. Вам нужна помощь нашего агентства. И я вас внимательно слушаю.
– Да, все так и есть. Просто я волнуюсь.
– Это естественно в вашем положении. – Она бросила на него ободряющий взгляд.
Андриевский решил приступить сразу к делу.
– Убита моя жена Елена Валентиновна Андриевская. Я хочу знать, кто это сделал.
– Разве полиция не занимается этим делом? – спросила Мирослава.
– Занимается. У следователя даже есть подозреваемый. Но я думаю, что это все ерунда.
– Почему?
– Не мог какой-то там алкоголик из личной неприязни убить мою жену.
Мирослава подумала про себя: «Еще как мог», но вслух спросила:
– Когда убили вашу жену?
Андриевский назвал число и приблизительное время.
– А где находились в это время вы? – спросила Мирослава.
– Дома, – тихо ответил мужчина.
– Простите. А ваша жена?
– Видите ли, – начал Андриевский, подавив невольный вздох, – у моей жены была своя личная квартира. В ней она в свободное время занималась репетиторством и иногда оставалась ночевать. – Заметив ее вопросительный взгляд, он торопливо добавил: – Случалось это в тех случаях, когда занятия поздно заканчивались или Лена чувствовала себя настолько усталой, что не хотела садиться за руль. Ведь до вечерних занятий днем Лена преподавала в школе физику.
– В таком случае ее можно понять, – согласилась Мирослава и спросила: – А кем работаете вы?
– У меня свой бизнес. Я занимаюсь грузоперевозками.
– Ваш бизнес стартовал недавно?
– Нет, что вы, моя компания уже более десяти лет занимает стабильное положение на рынке услуг.
– В таком случае ваша жена навряд ли нуждалась в подработке? – заинтересовалась детектив.
– Лена ни чем не нуждалась, – горячо заверил ее Андриевский.
– Тогда почему она занималась репетиторством?
– Просто она так хотела!
– Поясните, – мягко попросила Мирослава.
– Понимаете, – Андриевский замялся на несколько секунд, потом набрал побольше воздуха и выдохнул: – У нас с женой разница в возрасте двадцать лет.
– Она так молода?
– Нет! Вы неправильно поняли! Лене зимой исполнилось пятьдесят девять лет. Мне тоже зимой тридцать девять. У нас есть двадцатилетний сын.
– Ах вот оно что, – вырвалось у детектива.
– Да! Когда мы поженились, мне было восемнадцать лет. Я только что поступил в вуз. Мы жили небогато, и Лена уже тогда начала заниматься репетиторством. Но вы не подумайте, что я сидел у жены на шее, – торопливо проговорил Андриевский.
– Ничего такого я не думаю.
– Я тоже подрабатывал где только можно. Тем более что у нас родился ребенок, и мы нуждались в деньгах.
– Родственники не помогали вам?
– Нет! – резко ответил Андриевский.
И детектив догадалась, что родственники Андриевского его роман с великовозрастной учительницей, закончившийся браком, встретили в штыки. Родственники его жены тоже, скорее всего, не пришли в восторг.
– Так вот, – продолжил Эммануил Захарович, – Лена привыкла работать и зарабатывать. Поэтому, даже тогда, когда у нас появилось достаточно денег, она не захотела менять свои привычки. Я же, несмотря на то что был против, ничего с этим не мог поделать.
– Ваша жена успевала работать, заниматься домом и репетиторством? – решила уточнить Мирослава.
– Не совсем так, – ответил Андриевский. – От домашних дел я давно Лену избавил. У нас есть экономка, замечательная женщина Тамара Михайловна Прудникова. Она давно стала членом нашей семьи, – в голосе Андриевского прозвучала почти сыновья теплота.
– Правильно ли я поняла, – проговорила Мирослава, – что личная квартира вашей жены находилась далековато от вашей общей квартиры.
– Далековато, – кивнул Андриевский.