Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе (сборник)
Шрифт:
Мистер Тадеуш Шолто замолчал и теперь сидел на своем роскошном диване, подрагивая от волнения. Мы тоже молчали, пораженные неожиданным оборотом, который приняло это загадочное дело. Первым очнулся Холмс.
– Сэр, вы правильно вели себя от начала до конца, – сказал он, вставая. – Возможно, мы могли бы в качестве небольшой благодарности пролить свет на то, что еще остается не понятным вам. Но, как недавно заметила мисс Морстен, уже поздно и лучше завершить дело, не откладывая его в долгий ящик.
Наш новый знакомый бережно свернул трубку кальяна и вытащил из-за гардины очень длинное, отделанное тесьмой пальто с каракулевыми манжетами и воротником. Хоть вечер был теплый, он застегнул пальто на все пуговицы и довершил свой наряд,
– Здоровье у меня хрупкое, – сказал Шолто, когда мы по коридору двинулись к выходу. – Приходится его беречь.
На улице нас ждал кеб, видно, поездка наша была предусмотрена заранее, потому что, как только мы заняли места в экипаже, возница тут же хлестнул лошадей.
В дороге Тадеуш Шолто болтал без умолку. Его тонкий голос даже перекрывал стук колес.
– Бартоломью умен, – рассказывал он. – Как, по-вашему, он догадался, где спрятаны сокровища? Он пришел к выводу, что они находятся где-то внутри дома. Поэтому высчитал объем строения и измерил все до последнего дюйма. Мой брат выяснил, что высота здания – семьдесят четыре фута, но, сложив высоту всех комнат и потолков, которые он узнал, просверлив в них сквозные отверстия, Бартоломью увидел, что цифры не сходятся. Куда-то пропали четыре фута! Они могли находиться только под самой крышей, поэтому он отправился в самую верхнюю комнату и пробил в оштукатуренном потолке дыру. И что вы думаете? Там оказался крохотный чердак, о котором никому не было известно. Прямо посередине на двух балках и стоял ларец с сокровищами. Он спустил его через дыру в потолке, и теперь все это богатство стоит у него в комнате. Бартоломью подсчитал стоимость драгоценностей, вышло не меньше чем полмиллиона фунтов.
Услышав эту гигантскую цифру, мы в изумлении переглянулись. Если мисс Морстен получит свою долю, она из бедной гувернантки превратится в одну из самых богатых женщин Англии. Конечно же, меня, как преданного друга, такая новость должна была обрадовать, но, к стыду своему, должен признаться, что на душе у меня начали скрести кошки, а сердце в груди словно налилось свинцом. Я выдавил из себя несколько слов поздравлений и всю оставшуюся дорогу сидел мрачнее тучи, понурив голову и пропуская мимо ушей болтовню нашего нового знакомого. Шолто был ярко выраженный ипохондрик [20] , и я смутно помню, что все это время он рассказывал мне о своих болячках и умолял поведать о составе и воздействии на организм многочисленных шарлатанских снадобий. Некоторые из них он даже носил с собой в кожаном мешочке. Надеюсь, в его памяти не отложились те рекомендации, которые я давал ему по дороге, потому что Холмс впоследствии рассказывал, что я советовал Шолто не принимать больше двух капель касторового масла, поскольку это очень опасно для организма, и настоятельно рекомендовал употреблять в больших дозах стрихнин [21] в качестве успокоительного. Как бы то ни было, когда кеб резко остановился и кучер спрыгнул с козел, чтобы открыть нам дверь, я вздохнул с облегчением.
20
…ипохондрик… – Ипохондрия (от греч. hypochуndria, буквально – подреберье) – чрезмерное внимание к своему здоровью, необоснованная тревога за него, страх заболевания неизлечимой болезнью. // (Коммент. канд. филол. наук доцента А. П. Краснящих)
21
…стрихнин… – Алкалоид, содержащийся в семенах тропических растений из рода стрихнос (чилибуха). Экстракт, настойку и соли стрихнина применяют как тонизирующее средство
– Вот, мисс Морстен, – сказал мистер Тадеуш Шолто, подавая руку нашей клиентке, – это и есть Пондичерри-лодж.
Глава пятая
Трагедия в Пондичерри-лодж
Было уже почти одиннадцать, когда мы достигли конечного пункта нашего ночного путешествия. Пропитанный влагой городской туман остался позади, и ночь теперь казалась намного приятнее. Дул теплый западный ветер, тяжелые облака медленно плыли по небу, иногда открывая взору яркий месяц. Было еще достаточно светло, но Тадеуш Шолто снял с экипажа один из фонарей, чтобы осветить дорогу.
Пондичерри-лодж стоял в глубине парка, обнесенного высокой каменной стеной, которая сверху была утыкана осколками стекла. Обитая железом узкая дверь была единственным входом на территорию поместья. Наш провожатый подошел к ней и как-то по-особенному постучал, так иногда стучат почтальоны.
– Кто там? – раздался из-за двери сердитый хриплый голос.
– Это я, Мак-Мурдо. Могли бы уже и запомнить, как я стучу.
Послышалось сопение, какое-то бряцание, скрежет ключа в замочной скважине, и тяжелая дверь медленно отворилась. Мы увидели невысокого мужчину с очень развитой грудной клеткой. Он высунул голову в дверной проем и, щурясь на яркий свет фонаря, стал недоверчиво нас осматривать.
– Это вы, мистер Тадеуш? А кто это с вами? Насчет них мне хозяин указаний не давал.
– Не давал? Странно. Вчера вечером я говорил брату, что приеду с друзьями.
– Он сегодня вообще не показывался из своей комнаты, мистер Тадеуш. Поэтому я ничего не знаю. Вам прекрасно известно, что я должен строго соблюдать правила. Вас пропустить я могу, но друзьям вашим придется остаться здесь.
Такого никто не предвидел. Тадеуш Шолто растерянно оглянулся на нас.
– Как вы можете, Мак-Мурдо? – сказал он. – Если я говорю, что это мои друзья, вам этого должно быть достаточно. К тому же здесь юная леди, она не может оставаться на улице в такое время.
Но бдительный страж был непреклонен.
– Мне очень жаль, – твердо сказал он. – Эти люди могут быть вашими друзьями, но не быть друзьями хозяина. Мне хорошо платят за то, чтобы я выполнял свои обязанности, и я буду их выполнять. Никого из ваших друзей я не знаю, поэтому не пущу.
– Ошибаетесь, Мак-Мурдо, знаете, – вдруг раздался веселый голос Холмса. – Вряд ли вы могли меня забыть. Помните любителя, с которым четыре года назад вы провели три раунда во время своего бенефиса в Элисонс-румс?
– Неужто это мистер Шерлок Холмс?! – присмотревшись, взревел бывший боксер. – Это ж надо! Как я мог вас не узнать? Вместо того, чтобы стоять в тени, вам нужно было провести свой знаменитый встречный апперкот, я бы больше вопросов не задавал. Да, надо было вам стать боксером, у вас ведь настоящий талант. Если бы вы захотели, то достигли бы пика славы.
– Вот видите, Ватсон, если я не преуспею на других поприщах, есть еще одна научная дисциплина, которой я могу заняться, – рассмеялся Холмс. – Уверен, что наш друг больше не станет держать нас на холоде.
– Входите, сэр, входите… И вы, и ваши друзья, – засуетился привратник. – Прошу меня простить, мистер Тадеуш, но у меня очень строгие указания. Я должен быть полностью уверен в ваших друзьях, прежде чем пускать их.
Сразу за неприступным забором начиналась извилистая, посыпанная гравием дорожка, которая вела к большому дому. Неинтересная серая громадина была почти вся в тени, кроме одного угла, залитого лунным светом, и освещенного окна мансарды. Размер строения, его мрачность и царившая вокруг мертвая тишина произвели на нас гнетущее впечатление. Похоже, даже Тадеушу Шолто стало не по себе: фонарь в его руке закачался и начал поскрипывать.