Знак Гильдии
Шрифт:
Нургидан молча подошел, сел. Друзья потеснились, давая место, но не сказали ни слова.
Наконец Нургидан спросил:
– А где учитель?
– Отлеживается, – ответил Дайру. – Помяли его ночью в драке.
– Крепко помяли?
– Да нет, ничего страшного.
И опять наступило молчание, гнетущее и в то же время объединяющее этих троих. Словно над морем сидел один человек, поглощенный невеселыми размышлениями.
Вновь заговорил Нургидан:
– А что, напарники, разваливается наша команда?
– Похоже на то, – кивнул Дайру.
Нитха коротко всхлипнула.
– Мне надо скорее убраться с острова, – продолжил Нургидан. – До следующего полнолуния.
– Ага, и учитель то же говорит, – подала голос Нитха. – Мы все отплывем на «Диком гусе», и Ралидж тоже.
– Ралидж знает?
– Нет. А потом ты куда?
– Там видно будет. Куда-нибудь в леса, подальше от людей.
И замолчал, представив себе ночлег в непогоду под лесным кустом, тоску, страх, одиночество, постоянное ожидание погони и вкус человеческой крови во рту.
– Я тоже в команде не удержусь, – угрюмо сообщил Дайру. – Пора проходить испытание на знак Гильдии, а Лауруш меня не хочет допускать.
– Учитель его уговорит! – попыталась девочка утешить друга, но Дайру безнадежно махнул рукой.
Помолчали еще немного, а затем Нитха негромко завела тоскливую наррабанскую песню. Она тянула хрипловатые слова, в которых звучало сердечное горе.
Дайру поднял голову, прислушался к незнакомой мелодии и начал подтягивать без слов. А когда к песне присоединился Нургидан, напев окончательно превратился в тягучий вой.
Этот вой донесся до пещерки под скалой, где лежала дори-а-дау. Тело ее постепенно теряло человеческие очертания, медленно превращаясь в дельфина. Можно было сменить облик мгновенно, но куда спешить?
Заслышав мрачные звуки, морская госпожа поморщилась. Как надоели ей люди! Нелепые, несуразные создания! Год за годом наблюдала она их выходки. Сначала это было забавно, потом прискучило.
А последние дни – ну, предел всему! Возмутительно! Ужасно! Как могли эти двуногие твари снова вообразить, что ей, дочери Морского Старца, угодны перерезанные глотки и стекающая в море кровь! Она-то думала, что за три сотни лет эта дурь забыта.
Пролить кровь в воду может и акула. Морской хозяйке нужно было на острове то, что могут дать только люди.
Детский смех. Ласка ребенка. Веселый взгляд ярко-синих глаз, так похожих на глаза малыша, которого родила она когда-то в человеческом облике королю Джайгаршу.
Чтобы воскресить воспоминание о мягком, теплом синеглазом комочке на своих коленях, не жаль провести несколько лет в смешном, нарочито неуклюжем человеческом теле. Так забавно было стать чудаковатой толстухой, перевоплотиться в этот образ так, что зачастую даже мысли становились человеческими.
Интересно, будет ли маленький Литагарш грустить, когда узнает, что пропала его добрая нянюшка, его славная Чизи?
Ничего. Поплачет и забудет.
Шенги и Ралидж разыскали отчаявшуюся команду по разносящемуся над побережьем унылому пению.
На козырьке над морем места уже не было, поэтому старшие уселись на округлые выщербленные валуны, лежащие у берега.
– Нитха, – виновато позвал Шенги, – поговорить бы надо.
Обиженная принцесса чуть повернула голову и сказала вежливо, но твердо:
– Не сейчас, учитель. Я занята. У меня скоро свидание с экипажем «Дикого гуся». Со всеми по очереди. Обожаю моряков.
Шенги обескураженно замолчал, размышляя, как помириться с маленькой злючкой.
Ралидж наклонился к Дайру и негромко спросил:
– По какому поводу тоска?
– У Нургидана горе, – шепнул мальчик. – Умоляю моего господина не спрашивать, какое...
– Не буду... Жаль, если я не вовремя. Хотел посоветоваться, что делать с ночной добычей.
– А что за добыча? – заинтересовалась Нитха.
Ралидж охотно развязал мешочек у пояса.
Вид серебряной пластины, покрытой мелкими значками, изумил Шенги и почти заставил ребят забыть о своих переживаниях.
Все дружно сошлись на том, что возвращать талисман королеве не нужно. Доводы приводили разные: вещь не украдена, а найдена; Джалита сама нашла ее девять лет назад (сведения получены от болтливой дворцовой прислуги); талисман притягивал бы к несчастной женщине опасных авантюристов... и вообще – попользовалась, и хватит!
– Твоя добыча, Сокол, – подвел итог Шенги. – Бери, владей. Поможет, когда доберешься до Кровавой крепости.
– До крепости, да... – Сын Клана задумчиво связывал узлом концы разорванной цепочки. – Я вам не рассказывал, не до того было. В самый разгар драки – вчера, над обрывом – я вдруг ясно увидел... Поляна – та, с черными плитами. Только все искорежено, плиты встали дыбом, как шерсть на собачьем загривке. Где был столб света, чернеет яма без дна. А на краю поляны стоят люди...
– И среди них – жена моего господина, да? Волчица? – взволнованно спросил Шенги. Понял по расширившимся глазам Сокола, что попал в точку, и изумленно покрутил головой. – Надо же, а я думал, это мне одному примерещилось. Там еще женщина какая-то была, подросток и рыженький карапуз.
– Подростка зовут Ильен, я с ним в Найлигриме познакомился, – серьезно сказал Дайру. – И госпожу я признал, а остальных раньше не встречал. Выходит, мы видели одно и то же?
– А я почему не видела? – обиделась Нитха.
– Ты без сознания была, – пояснил Дайру. – Тебя та гадина почти задушила. Но раз мы видели разгромленное гнездо призраков... и в это же время слизняки прекратили битву и разбежались... Это что же – война кончилась? Мы победили, да?
– Не знаю, – пожал плечами Ралидж. – Наверно, так оно и есть. Если в дело и впрямь вмешалась моя жена, она им там не только плиты с корнем повыдергивала!