Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников
Шрифт:
Башлачев был рожден не для пышно-пламенных кулис, не для записи в студии. Все консервированное было ему чуждо, было не по нему, не для него.
Он - сам ветер, он - свободный дух. Какая тут может быть консервация?! Башлачев - это Миф. Башлачев - это Рок и воплощение Рока. Он красиво прошел по начерченной Роком дороге. Дошел до конца, до ручки, рванул эту ручку и открыл дверь в вечность… Он правильно понял Джима Моррисона.
Алексей Фролов, музыкант
Сначала надо определить, что такое рок. «Что такое миф?» Некоторые полагают, что слово «рок» - это слияние разных мифов…
Александр Багилачев
ПРЫЖОК В СЛАВУ
Среди мертвых трудно быть живым
Это классическая история… Я был в Москве, в гостях у Сергея Рыженко, известного скрипача и композитора. И он мне поставил на старом бобинном магнитофоне несколько песен Башлачева. А из бобинника
Уже в Питере мне позвонил Костя Кинчев: «Башлачев выступает, пойдем посмотрим!» Я отвечаю: «Я слышал его у Рыженко, пойдем». Мы пришли, позвонили в дверь, открыла нам Женька Каменецкая. Такая картинка: маломет-ражка, сразу кухня, и там Башлачев сидит над магнитофоном, из которого слышится наш «Доктор Буги»! И тут появляемся мы! Что сказать?
– Квадратные глаза! Он не ждал нас, никто его не предупреждал, что мы приедем. Атут мы - прямо с магнитофона. Он кинулся нам на грудь, что называется. Для него это было из области нереального.
Но подуспокоился довольно быстро, начал свой концерт. Вышел в тельняшке, сел, перед ним стояла табуреточка, на ней водочка, папиросочка, закусочка. В таком жанре…
В середине концерта мы отошли в сторонку, Кинчев у меня спрашивает: «Ну, как тебе?» Я говорю: «Он либо гений, либо сумасшедший, одно из двух. Потому что все это вместе, в совокупности - и информация, и энергия в такой плотной форме, - так скажем, очень плохо воспринимается. Надо внимательней почитать текст». Слишком большое количество информации… Нельзя ни на что отвлекаться, нужно очень внимательно слушать. Переключился на одно мгновение - и уже все пропустил. Это, как финка… Чем финка отличается от обычного ножа? Она с обеих сторон заточена, и сверху тоже. Проникает безболезненно, а раны наносит серьезные. Абсолютное оружие. Вот и Башлачев такой же - в том, что касается формы стихосложения. Его поэзия максимально централизована и поэтому сложна. Людям, просто исполняющим песни на гитаре, Башлачева не спеть. Вот есть танец, а есть песня - это две разных формы, и в них есть конкретные основополагающие моменты. Как раньше писали поэты, Некрасов или Пушкин: стихи, поэмы, песни. Все отдельно! У песни, может, и нет никакой музыки, но сделана она в форме песни. Это вещи, о которых сейчас не говорят, пытаются не обращать внимания, но это смешно, честно говоря. Потому что получается: «Дайте мне вот это, пожалуйста, но не говорите, как это называется!»
Если бы он еще играл достойно… Но он не мог играть, образования у него не было. Я знаю, все говорят, что он погубил свой талант из-за того что увлекся рок-музыкой, лучше бы он просто стихи читал, как-то поэтически себя проявлял. Но дело заключается в том, что он стал поэтом только благодаря рок-музыке. Все его стихи соответствуют жанру всемирной рок-революции. Видно было, что он читал и Моррисона… Многие песни были написаны на эмоциях «Pink Floyd», именно по стилистике жанра, по развитию, по краскам, по схемам рок-музыки. Рок-музыка - это отдельное движение, и мы никогда не позиционировали его как продукт. Не занимались изготовлением продукта, мы делали эксперимент: либо это музыкально-поэтический спектакль, либо это шоу. Рок-песни - менее интересный жанр. Для Башлачева было интересно театрализовать рок, то есть сделать его эмоциональным, близким к спектаклю, к некой средней форме. Смесь сатиры и драмы… Все песни у него были сделаны под это. Чего стоит одна «Егоркина былина»? Это намного дальше рок-музыки! Вроде как начинается все привычно: песня и песня, потом все превраща-
ется в моноспектакль, потом дуэт - и развивается… Башлачев никогда не увлекался рок-музыкой как таковой. Рок-му-зыкой для него была группа «Рок-сентябрь», где он писал песни для танцев. Это была рок-музыка такая череповецкая… Целая рок-группа у него была, которая играла песни на его стихи! Пока не появился извергающий молнии грозный рокер по имени Юрий Шевчук. Собрал группу и записал свой собственный альбом. Башлачевские танцевальные песни про Фантомаса ушли на задний план. «Дождь все дороги заметает. Небо как будто решето, мой островок остался с краю» - это Башлачев! Вся Россия танцевала! Я приехал к своей первой жене, она: «Ой, у нас “Рок-сентябрь” - супер-пупер!» Да это же супер танцевальная группа была! Вот так. Башлачев на некоторое время исчез из Череповца, а вернулся уже с таким багажом, что даже Юрий Юлианович задумался: «Я мальчишку отшвырнул сапогом!
Я как-то спросил у Башлачева: «А ты знаешь как Голгофа переводится?
– «Лобное место, это понятно», - «Понятно? А вот на самом деле это - череп, Череповец!»
Это сказки все. Мы родом из сказки, мы так говорили о себе: «Старший - умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак». Мы с Кинчевым сразу его приняли за своего. Ну, а как его не принять? Разговаривать он умел, интересно с ним было. Редко находился кто-то, с кем поговорить и помолчать можно. Вот и все.
Никто никому не завидовал. Да, он здорово писал стихи, ну и мы-то тоже знали, что делали. Да, отсутствие образования сказывалось… Все-таки Кинчев специалист по финансам, как Кощей считает злато. У меня образование гумани-тарно-технически-музыкальное. Я среди них один музыкант был. Но у каждого свое. Поэтому им и интересно было соответствовать мне как музыканту.
Что такое рок-н-ролл? Рок-н-ролл возник из танца. Изначально был танец, потом вдобавок к танцу появилась информация какая-то, которая стала все больше и больше раскручиваться, дошла до рок-опер и прочих интеллектуальных композиций. Мне как раз интересна рок-музыка, как синтез интеллекта и искусства, на основе духовного восприятия мира, и не без помощи химических средств. Это была наша музыка… Никак не музыка протеста.
Просто так получилось, что в то время как Башлачев появился в нашей среде, был момент общего подъема, все ездили на гастроли, и он тоже хотел. Он говорил: «А что я могу-то один ? Нужны музыканты, а музыканты все в поездках». И он туда-сюда, туда-сюда, а для того, чтобы записать сложные по форме и по смыслу произведения, как планировал он, это надо было основательно посидеть в студии. Вот «Pink Floyd» правильно сделали - арендовали студию на год. И дневали там и ночевали, зато и альбом получился безумный. Да, вещи Башлачева были искусственно для рок-фор-мы усложнены, но еще же нужно было и музыкантов научить, как это играть. И никак не получалось. Один раз он попытался в Москве записаться с музыкантами. Но очень волновался, хотел сам сначала все сделать. И взял слишком много травы… Запись не получалась. Чем дальше, тем трудней и трудней. И альбом его этот, «Время колокольчиков» не очень^го, честно говоря… Вообще, планировались еще и другие инструменты. И по атмосфере он тяжеловатым получился.
Мы часто играли совместные квартирники и в Питере, и в Москве, тогда это была самая распространенная форма концертной деятельности. Бывало, оказывались в Москве всем скопом: и Цой, и Майк, и Шевчук, и Башлачев, и мы с Кинчевым. Как-то с Шевчуком мы играли один концерт. У Пети Мамонова был концерт, я помню, он здорово нас всех поразил. Мы в первый раз его видели: он был в таком приличном коричневом костюме, в белой рубашке с красным галстуком, аккуратно постриженный. Дяденька такой, сел, начал играть на гитаре, и на первой песне у него изугол-ка рта стала вытекать коричневая жидкость, которая спускалась ниже и ниже, на воротничок, на галстук, а он пел себе, не обращая на это никакого внимания. Нормально! Он шоколад как-то за щеку умудрился засунуть. То есть так, без разговоров сразил нас всех наповал.
Важно, что мы были объединены! Рок-клуб был формой духа, и мы все были его представителями. Как говорил Башлачев: «Любая проповедь хороша, когда она истинна». Наши концерты носили форму исповеди, но на самом деле являлись проповедью. Это все понимали. Мы иногда собирались вместе, например, оказавшись в Москве, мы просто пускали гитару по кругу, каждый отвечал на предыдущую песню своей новой песней, которую еще никто не слышал. То есть, это был одновременно и обмен информацией, и душевный разговор. Совет-то тоже должен быть, даже у мудрецов. А как общаться? С помощью музыкального инструмента. А когда ты еще мысль свою вводишь в форму, пусть она рок-н-рол-льная, появляется уже особая атмосфера. Маленький монолог укладываешь в песенную форму и отвечаешь на песню товарища, что называется, достойно. И все обо всех становилось приблизительно понятно.
Саша Башлачев, конечно, был не от мира сего. Меня Доктор спросил: «Как вы думаете, профессор? Что с больным?» Я обозначил диагноз. Ведь критика - это диагностика, в прин-ципе-то. Всегда нужно учитывать психическое состояние артиста. Боялся он, что не настолько одарен, как кажется… Мы все были больны. Как любовь - форма болезни, так и жизнь. Среди мертвых трудно быть живым. Пахнет иногда плохо. Но Башлачев любил жизнь! Как можно быть равнодушным к жизни, как ее можно не любить? «Ну разве можно не любить, вот эту бабу не любить? Да разве можно хаять?»