Знак махайрода
Шрифт:
— Уголек, включи лампочку, — попросил он по-прежнему стоящего у выхода капрала. — Теперь — смотрите.
Триарий приподнялся на цыпочки у самой стены, вытянул руку, подцепил за невидимый уголок яркое, молочно-белое сияние и… за пару секунд свернул мгновенно угасшую широкую длинную ленту в маленький рулончик, который деловито положил в карман брюк.
— Только и всего, обыкновеннейшие чудеса техники, — добавил на прощание триарий, покидая комнату.
Немного помолчав после его ухода, Олигарх хмыкнул в кулак и прокомментировал:
— А спросонок, да с похмелья действует сногсшибательно…
— Да какое тут похмелье, — махнул рукой Котяра, вставая
— Это из тебя Машка весь хмель выжала, — усмехнулся Уголек. — Ну, что? прибираемся и — на вокзал?..
— Да уж, бардак в борделе оставлять не годится, — сказал Олигарх под дружный смех: «Ну, ты, Олли, как сказанешь, так сказанешь…»
Казарменный порядок в маленькой квартирке профессионалки гастаты наводить, конечно, не стали, но пустые бутылки, использованные презервативы, обертки от деликатесов и баночки из-под майонеза подобрали и упаковали в один из пакетов, принесенных с собой из магазина, чтобы по дороге выбросить. Аккуратно застелили постель, запихнули в обшарпанный холоднильничек недоеденное и недопитое, Котяра расщедрился и даже сполоснул под холодной водой посуду. Огляделись перед уходом: теперь в квартирке на первый взгляд ничто не напоминало о бурной ночи, проведенной Машкой в компании трех мужчин.
— Ну, что, на вокзал? — зачем-то спросил Кот, переминаясь с ноги на ногу перед стартом.
— И по дороге — в книжный, — уточнил Уголек.
— Хочешь взять что-нибудь, чтобы не скучать в поезде? — съязвил Олли.
— Хочу взять карты Шейлока, или хотя бы туристические схемки, — ответил капрал. — А в поезде, думаю, нам скучать не придется…
— Ну, если обещанная рыжая окажется такой же энергичной, как Машка, тогда — точно, — засмеялся Олигарх.
— Это для Котяры развлечение, — не согласился с ним Уголек. — А мы попробуем хоть по бумажке на городок посмотреть и немного подумать…
— А чего на него смотреть-то? — нахально заявил Олли. — Бывал я в этом Шейлоке, провинциальный курортный городишка…
— Тебе тогда сколько хоть годков-то было? — спросил Уго. — В штанишки, небось, еще писался?
— Мало-немало, но почти пять было, — согласился с замечанием товарища Олигарх. — Но ведь еще в «учебке» всегда говорили — детская память самая цепкая…
— Ну, вот и проверим…
За разговорами гастаты выбрались на оживившуюся уже улицу. Хоть и предназначался этот район в основном для вечерних и ночных развлечений тех, кто в понятие «золотого люда» никак не попадал, а повеселиться после работы или вместо нее все-таки хотел, а значит и пробуждался гораздо позднее районов спальных, но те, кто развлечения обслуживал и обеспечивал, уже были на ногах. Уборщики и официанты, грузчики и разнорабочие, бухгалтера и управляющие барами, магазинами, лавочками, да и сами мелкие хозяева мелких заведений уже сновали туда-сюда, роняя на пенобетон окурки сигарет, обертки леденцов и прочий мусор. Тройка гастатов, подтянутых, свежих, будто и не провели они ночь в пьянстве и разврате, с хищной ленивой грацией в движениях смотрелась среди этой хмурой, не проспавшейся и помятой публики, как бойцовые ухоженные и выхоленные псы в стае бездомных беспородных дворняг, но посторонними, инородными и лишними ни Уго, ни Олли, ни Кот себя здесь не ощущали, все-таки, как ни крути, вокруг был их город, их народ, их земля…
Не торопясь, но и особо не зевая по сторонам, гастаты довольно быстро добрались до одного из пяти городских вокзалов, откуда поезда следовали в нужном им направлении, по пути заглянув в пару книжных лавок и подобрав максимально возможное количество карт, схем, путеводителей по Шейлоку и не только. То ли для сугубой маскировки, то ли просто чтобы и в самом деле не скучать во время поездки, особого напряжения и приключений не предвещавшей, Уголек прикупил еще и полдюжины романов в пестрых обложках: приключения, фантастика, мистика. На вполне законный вопрос Олигарха: «Куда же столько-то?» капрал пояснил: «А вдруг — начну, и не понравится? Возьму другой — всего-то делов…»
В старинном, красивом и малофункциональном по современным меркам здании вокзала было тихо, безлюдно и гулко. Высокие потолки, лепнина, вычурные стрельчатые окна вкупе с тишиной и спокойствием создавали впечатление заброшенного музея, а не транспортного предприятия. Да уж, избранное по заданию Старшего направление нынче не было модным или затребованным, к кассам не стояли шумные, бестолковые очереди, не носились по просторному залу носильщики в стилизованной под старину форме с бляхами, толкающие громоздкие тележки с грудами чемоданов на них, не вышагивали важно особо отмеченные судьбой персоны в сопровождении строгих телохранителей, свысока поглядывая на суету человеческую.
В дальнем углу пустого зала, присев в первый ряд удобных, но уже изрядно потертых кресел то ли дремал, то ли просто нахохлился, спрятав шею в воротник и полуприкрыв глаза, немолодой уже полицейский. Парочка мужчин, явных коммивояжеров по внешнему виду, которых по старинке, вошедшей не так давно в моду, все чаще и чаще звали коробейниками, что-то обсуждала неподалеку от входа, но делала это как-то лениво, будто спросонья. А возле касс стояла высокая, стройная женщина в широких, расклешенных внизу брюках с виднеющимися из-под них немаленькими каблуками, в розовенькой блузке под распахнутым бордовым жакетом странного, вычурного фасона, кирпично-рыжие волосы её были коротко, под мальчика, пострижены.
«Наша?» — коротким взглядом спросил у Уголька Олли. «К гадалке не ходи», — ответил усмешкой капрал. И все трое, привычно пропустив вперед Котяру, двинулись к кассам.
— В Шейлок собралась, наверное? — не здороваясь, бесцеремонно спросил Олигарх, пристально разглядывая женщину с чисто мужским, несколько нарочитым интересом, хоть и немного снизу вверх.
— Генерал говорил, что подберет нужных исполнителей, но не предупреждал, что это будет детский сад, — насмешливо парировала рыжая, снисходительно поглядывая поверх голов гастатов.
Роста ей, конечно, было не занимать. Даже если сбросить каблуки, навязанная триарием «секретная» пока еще незнакомка оказалась бы на голову выше любого из гастатов. Впрочем, привыкших чаще всего оказываться в положении коротышек гастатов ни рост, ни насмешка рыжей не задели.
— Один-один, — констатировал Уголек и махнул рукой на Олигарха. — Брек, в углы.
Женщина понимающе улыбнулась, кажется, ей начинали нравиться эти нахальные, самоуверенные, но симпатичные и простые мальчишки.
— Я — Уго, это Олли и Кот, — ткнул пальцем в товарищей Уголек. — Ты — Рыжая или Рыж, никак иначе. С этого начнем. Ты билет купила или ждала нас?
— Взяла себе во второй класс, — без слов согласилась женщина с предложенными гастатом отношениями. — Ближайший поезд на Шейлок почти пустой, билетов полно.
— Когда отходит? — осведомился Уго.
— Через сорок минут, двадцать восьмой скорый, — ответила Рыжая. — Вам что-нибудь надо в дорогу?
— Пожрать бы чего прикупить… — вслух подумал Олигарх. — Да только что тут хорошего на вокзале? Давайте, я слетаю в магазинчик, какой поближе?..