Знак небес
Шрифт:
– Да из головы, – махнул беззаботно рукой Минька. – Главное, чтоб повычурнее да позаковыристее. Вон там, в стекольной мастерской, у меня, к примеру, Дельфиниус висит. Тебе, Костя, перевести или сам догадаешься?
– Уже, – откликнулся князь.
– А в цеху литейном такая страхолюдина повешена!.. Если бы бесы там и водились, то они бы и впрямь разбежались. Так я его Динозаврусом назвал, – продолжал Минька.
– Подходяще для страшилки, – согласился Славка, облегченно вздохнул и пояснил: – Давно мы с тобой не видались. Вот и решил, что у тебя крыша поехала. Изобретатели, они ж все немного чокнутые, и все по-разному, вот я и подумал, что у тебя тоже чердак малость снесло, – и виновато покаялся: – Ты уж прости меня, Эдисон Кулибиныч.
– Сам дурак, – огрызнулся Минька.
– А на основном-то поприще как дела твои идут? – осведомился Константин.
– Хо-хо, – надменно заявил изобретатель и молча открыл дверь в соседнюю комнату.
Тут было точно такое же обилие святых, столов и полок, но, как ни странно, везде царил относительный порядок, да и вещей на столах было немного.
– Здесь у меня что-то типа зала готовых экспонатов, – пояснил Минька. – А вот вам, – он взял со стола какую-то круглую железную штуковину сантиметров двадцати высотой и примерно столько же в диаметре, – первая русская мина нажимного действия. Срабатывает и как противопехотная, и как противокавалерийская.
– Как понять? – уточнил Константин.
– Смотря на кого поставить. Настраивается в зависимости от необходимости в течение десяти секунд путем добавок нескольких прокладок.
– Кулиба Эдисоныч, я тебя обожаю, – промычал Славка, погрузившись в полный восторг и нирвану блаженства.
– А можно принцип действия уточнить? – поинтересовался Константин. – Особенно меня взрыватель интересует. Ты же как-то говорил, что там нужно чего-то эдакое, чего ты, к сожалению, сейчас не можешь сделать.
– Правильно говорил, – кивнул головой Минька. – Ни диазодинитрофенол, ни тетразен, ни тринитрорезорцинат свинца я сейчас изготовить не смогу, хоть ты тресни. А они нужны все в комплексе. Тогда я сел и задумался.
– Но ведь ты помолился сперва? – уточнил Славка.
– Ну, разумеется, – развел руками Минька. – Без этого мы вообще никуда. По сто поклонов каждой иконе, стоя на коленях, причем обязательно каждый раз лбом об пол. А все равно ни черта не получалось.
– Усердия, наверное, не было настоящего, – предположил Константин. – Не вложил ты душу, чтобы молитва из сердца шла.
– Или головой стукался плохо, – вставил свои три копейки Славка.
– Точно, – подтвердил улыбающийся Минька. – Не вложил. И плохо стукался. Тогда я еще помолился.
– Долго? – уточнил Славка.
– Дня три, а то и четыре. И только на пятый меня осенило.
– Вот что крест животворящий делает, – поучительно поднял палец кверху Константин.
– И молитва святому Динозаврию, – добавил в тон ему воевода.
– Будете перебивать – вообще ничего рассказывать не буду, – заявил Минька.
– Мы все – одно сплошное внимание, – примирительно поднял руки Славка.
– Ну, то-то же, – успокоился изобретатель и продолжил: – Вспомнил я, что есть взрывчатка, которой никакой искры не надо.
– Это что же такое? Почему я не знаю? – удивился воевода, но тут же, вспомнив обещание, быстренько зажал свой рот ладонями.
– А взрывчатка эта называется нитроглицерин, – торжествующе выпалил Минька и победно уставился на своих друзей.
Те с недоумением переглянулись.
– Эдисон Кулибич, я, конечно, всегда перед тобой преклонялся, но ты уж все-таки освети вопрос пояснее, – попросил Славка.
– Да вы что, о нитроглицерине никогда не слыхали? – удивился Минька. – Ну, Славка-то ладно. Чего с безмозглого вояки возьмешь? Но ты, Костя, меня удивляешь.
– Нет, я, конечно, о нем слышал, – осторожно заметил тот. – Но он вроде бы как из нашего века, то есть для его производства заводы нужны, фабрики и прочее. А о том, чтобы его можно было в кустарных условиях состряпать, честно говоря, впервые слышу.
– А-а-а, это потому, что вы всякую ерунду в детстве читали, сказки и прочее, а я – полезную литературу. Так вот, в одной интересной книжке я вычитал, как его изготовить в домашних условиях.
– Справочник любителя-пиротехника? – поинтересовался Славка.
– Неважно, – отмахнулся Минька. – Тут другое здорово. В классе седьмом или восьмом я его уже делал, и все у меня получилось. Правда, дыра в сарае жуткая была потом, но это… ерунда. – Он невольно почесал многострадальное место, которое в основном всегда и расплачивалось за очередное чересчур шумное изобретение.
– Больно было? – сочувственно спросил Славка, от внимания которого Минькин жест отнюдь не ускользнул.
– Бывало больнее, – героически ответил стойкий изобретатель и съязвил в свою очередь: – Но это тогда было, а сейчас вы меня туда целовать должны. Дадите рассказать-то до конца?
– Слава, усохни, – сурово повелел Константин.
Воевода вновь прижал обе руки ко рту, всем своим видом изображая абсолютное смирение и внимание.
– Вот так и держи, – распорядился Минька. – Короче говоря, изготовить нитроглицерин очень легко. Надо только смешать азотную кислоту с глицерином. Я бы намучился, если бы не знал точных пропорций, но я-то уже его делал, так что это пустяк.
– Погоди, погоди, Миня. А компоненты ты как добыл? Их же в природе не бывает, насколько я знаю, – не понял Константин.
– Строго по книжке, – заявил изобретатель. – Во-первых, взял серный колчедан, то есть пирит. Из него выделил сернистое соединение железа, а по-простому если, то железный купорос. Для этого создаются такие же условия, как и для плавки железа. На обычную поленницу дров кладут железный колчедан, а сверху тоненько – серный. Как только оно все загорелось, накидывают еще несколько слоев.
– Тоже серого колчедана? – уточнил Славка.
Ерничать он уже перестал. До шуток ли, когда прямо на его глазах рождается процесс изобретения, изготовления и т. д. и т. п.