Знак ненависти
Шрифт:
Конран же, сколько не старался уговорить их устроить его помощником в поле, башню или лес, получал отказ под всякими предлогами. Затем южане уходили, делая вид, что ужасно заняты. При этом говорили, что помощь не нужна.
«И как мне не чувствовать себя лишним?.. Если подумать… я не знаю, чем занимается Юхи», – всплывает напряжённая мысль. – «Кажется, он маг. Работает в башне? Нет, слишком легкомысленный. Скорее пойдёт развлекать рабочих на полях или собирать сок и древесину… Здорово, наверное, чем-то заниматься…»
Попытавшись представить себя, работающим в поле, и потерпев поражение,
«Готов поклясться, что вчера чувствовал себя прекрасно. Светлый мир, невеста и друзья, солнце и ясное небо: всё радовало и умиротворяло. Вероятно, всё из-за неба…» – уговаривает себя Конран.
Остановившись и оглядевшись, юноша не замечает ни одной живой души. Обычно в это время вокруг полно магов или рабочих. Но сейчас, под тёмно-серыми облаками, он чувствует себя единственным существом во всём мире. Нет. Он не один. Где-то над облаками парит что-то неведомое и страшное. Постояв неподвижно, маг ожидает, что его кто-то привычно окликнет, оторвёт от неприятных мыслей. Однако гнетущая тишина продолжает когтистой лапой сдавливать сердце. И оно внезапно начинает биться чаще.
«Думаю, я успокоюсь, увидев Ниа, всё-таки у нас один Знак на двоих».
Повернувшись в сторону дома своей невесты, маг пересекает поселение. Почему-то выделенный ей дом находится через пять от его, что в который раз вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, его радует невинность и скромность девушки, с другой беспокоит.
– И Юхи не видно… Такая тишина… Что происходит?
Стоящие вдалеке друг от друга дома из тёмного дерева выглядят зловеще и заброшено, словно юноша остался в деревне один. Остановившись перед домом невесты и нерешительно помявшись, он слышит голоса.
– Невозможно, – холодно отрицает Ниа, отчего Конран вздрагивает. Она всегда говорила тихо, с нежностью или звонко. Не так. – «Нужно всего лишь проверить нити на всякий случай!» Не нужно! Может, я и не права, вот только лично инквизитору приезжать надобности нет. Просто Конрана зовёт Прародитель, оттого и небо сегодня столь мерзкое, что тяжело вдохнуть.
– Неужели, тебе его совсем не жаль? – тихо спрашивает Юхи. – Вы ведь возлюбленные… у вас один Знак… и у него больше никого нет…
– Упаси Серый бог любить кого-то из рода Авэлэй. Не отвлекайся на пустяки, мы говорили о письме…
Голоса ненадолго стихают. Конрану начинает казаться, что белый туман морочит ему голову или что это навеянный нежитью кошмар. Он хочет сделать шаг за угол, чтобы убедиться, но снова слышит голос друга:
– Д-да… Понимаешь… точно неизвестно. Вчера то ли родился некромант с сильной искрой, то ли новый апостол был благословлён Прародителем… Очередная волна нежити движется с пустоши к королевству и сбивает поисковой круг… Инквизитор Хаэн приказал проверить Конрана любыми методами, даже отвести в город.
– Юх-хи! – почти шипит девушка. – Он не притворяется, ты и сам понимаешь… а город… Поездка может стать сильным потрясением и тогда пострадают жители!
– Разумеется, я понимаю, Нир! Винэль – столица нашей земли! А здесь находится незаменимая Башня Очищения!..
Не став подслушивать дальше, Конран пятится и скрывается среди домов. На улице до сих пор никого не видно, однако маг радуется одиночеству. Лишь крепнет чувство, что кто-то раздирает когтями небо. А может, что-то рвётся у него в душе. То, что он всегда отгонял от себя по утрам.
«Апостол… апостол… что это?»
Нахмурившись, Конран не замечает, как оказывается посреди тёмного пугающего леса. Тот выглядит липким и вязким, желающим втянуть белого мага в грязь и утопить в ней. Видно, не замечая, что его горло и так сжимается от душащих чувств. Вторая половинка ненавидит его, а друг обманывает. Едва ли что-то может быть больнее.
«…из рода Авэлэй», – вспоминаются слова девушки.
– Из рода Авэлэй… – бормочет маг. – Апостол… Конран из рода Авэлэй.
Остановившись, маг смотрит на свою ладонь. В его венах течёт белая магия и раньше он служил в Ордене Святой Колыбели. Но почему-то не может вспомнить ни того, что делает здесь, ни как познакомился с Нираной, ни кем является Юхи.
«Авэлэй… От этого слова в груди что-то сжимается…»
Повинуясь порыву, маг аккуратно опускается и, подобрав веточку, чертит на земле непонятный знак.
– Род Авэлэй… это же знак моего рода. Семья…
Выбросив веточку и проведя пальцами по знаку, Конран зло сжимает пальцы.
«Кольцо моей семьи сильный магический артефакт. Если бы он был у Нираны… я бы знал. Тем более, я мог отдать его лишь после смерти матушки…»
Ощутив внезапную пустоту, юноша без выражения смотрит на стёртый знак и уже не помнит, как тот выглядел или зачем было его рисовать. В сознании натягиваются красные нити, похожие на паутину из кровавых капель. Стерев землю с ладони, беловолосый слышит зовущий его голос. И узнаёт по нему свою половинку.
– Конран!
Обернувшись, маг ждёт, пока обладательница мягкого обеспокоенного голоса не выйдет на тропинку. Странный разговор вылетает из головы, но тяжёлое чувство не позволяет откликнуться. Белый туман плавает по сознанию, сражаясь с нитями, разбрызгивающими огненные капли и не дающими тому подступиться.
– Конран! – облегчённо выдыхает девушка и подбегает, придерживая белую ткань одежд. – Почему ты здесь? Я испугалась, когда мне сказали, что ты шёл сюда…
Внимательно вглядевшись в синие глаза, тёмные волосы, рассыпанные по плечам, сжатые ладони на белой ткани и кольцо на пальце, юноша видит, что весь облик невесты выражает волнение. И именно оно раздражает. Он отворачивается и смотрит на неровную тёмную тропу, усыпанную веточками и листьями.
– Почему? Я не могу погулять в лесу? Может, мне нравится лес.
Опешив от резкого тона, Нирана подавленно молчит. Она не имеет понятия, что нравится магу Ордена. Даже не знает про историю его имени. И сейчас от её ответа зависит многое. Нервно облизнув губы, она тихо извиняется:
– Прости… Ты обиделся, потому что я не пришла на наше место?
Беловолосый юноша встаёт. Он ненамного выше своей невесты, потому она с лёгкостью видит печаль и растерянность в его взгляде. Он снова чувствует себя, как ранним утром, лишь отчаянно сражающихся за него облачков не видит.