Знак ведьмы
Шрифт:
Открываю дверь – темно. Выключила ли я свет, когда выходила? Этого я не помню, была крайне заторможена. Рискую войти и нащупываю выключатель. Когда зажигается свет, я успокаиваюсь – в номере никого нет, но на всякий случай заглядываю в шкаф и под кровать. На первый взгляд все на своих местах. Открываю сумку, начинаю перебирать вещи – и сердце екает: уложено все не так, как я укладывала перед дорогой! В моих вещах рылись? На самом дне сумки косметичка с моими сбережениями. Нахожу ее – все деньги на месте. Немного отлегло от сердца.
Присаживаюсь на кровать и размышляю. Неужели
Когда я оказалась в аэропорту Улан-Удэ, мне захотелось рассмеяться над своими страхами и фантазиями. Это был вполне современный аэропорт со звучным названием «Байкал». Никаких песков и в помине не было, наоборот, кругом зелень и горы. Верблюдов здесь я тоже не увидела. Почему мне такая дурь полезла в голову? Ведь можно было порыться в Интернете и не фантазировать!
Я не стала в столь ранний час звонить Кизиме. Беседуя во время полета с попутчиком, местным жителем Золто, я узнала много полезного. Это город отнюдь не маленький – почти полмиллиона жителей, с трехсотлетней историей. А начался он с казацкой крепости. Золто встретил сын на автомобиле, они любезно довезли меня до города и помогли устроиться в гостиницу. Имя моего попутчика переводится как Удачливый, так что я надеялась, что и меня удача не минует.
Улан-Удэ мне понравился, по крайней мере то, что я увидела: дома уютные, трех-и четырехэтажные, улицы прямые, широкие, чистые. Город стоит на высоком берегу Серенги, не очень широкой реки, на середине которой, тем не менее, находится небольшой остров. У меня сложилось впечатление, что город расположен в огромной зеленой долине, окруженной со всех сторон горами.
В девять утра я набрала номер телефона Кизимы.
– Виктор, я в Улан-Удэ. Где мы могли бы встретиться? Желательно в центре.
– Без проблем. Встречаемся у головы.
– Какой головы?
– Голова здесь одна. – Кизима хихикнул. – Спросишь – любой скажет.
– Как мы узнаем друг друга?
– Ты же не местная? Значит, узнаю. – Он снова хихикнул.
Я его совсем не знала, но по голосу он мне не понравился.
Это оказалась огромная гранитная многотонная голова Ленина, установленная на площади Советов. У меня возникло впечатление, что я попала в сказку Пушкина и стою перед живой головой дядьки Черномора, кажется, он вот-вот откроет глаза и забросает меня вопросами.
Кизиму, хотя я не видела его ни разу, узнала до того, как он подошел ко мне. Дорогой, с отливом костюм, недешевый галстук и очки в золоченой оправе. Ехидный голос соответствовал его внешности: худощавый, яйцеголовый, с большими залысинами. Тонкие губы растянуты
Рядом с Кизимой шел чернобородый мужчина, одетый в выцветшую штормовку, из-под которой выглядывал свитер. У него было широкое загорелое лицо и тяжелый взгляд темных глаз. Эти двое были очень разными, и единственное, что их объединяло, – они оба мне не понравились.
– Привет, декабристка! – Кизима окинул меня плотоядным взглядом, и в нем я увидела гостиничный номер, скомканные влажные простыни, пустую бутылку из-под шампанского. – За любимым на край света, в нашу Тмутаракань!
Я сдержалась и направила беседу в нужное русло:
– Что нового слышно о Егоре?
– Ничего. Ищут. – Кизима продолжал улыбаться.
– Ты можешь мне поподробнее рассказать об обстоятельствах исчезновения Егора?
– Не было никаких обстоятельств. Утром проснулись, а его и ружья нет. На охоту не пошли, начали искать, сразу направились в заброшенное селение – его там не оказалось. Немного постреляли, походили и сообщили в МЧС – с тайгой не шутят. Они до сих пор ищут. Не он первый и, конечно, не последний.
– Место там плохое, – вмешался чернобородый. – Задолго до исчезновения вашего жениха там бесследно пропали жители целого селения. Никаких следов. Мне неприятно это говорить, но шансы найти вашего жениха мизерные. По-моему, и МЧС это понимает.
– Почему вы поехали туда, раз это место такое плохое? – Я гневно уставилась на Кизиму.
– Охота там хорошая. Мы-то вернулись, да и до нас люди ездили, и ничего плохого не происходило. Мне показалось, что Егорий как бы был немного не в себе. Хотел его расшевелить, взял с собой на охоту, а он мне такую свинью подложил!
– Подвел? Он? Вас?! – Я еле сдерживалась и могла сорваться в любой момент.
Очень странно: Кизима не похож на благодетеля, который делает кому-то добро просто так. Почему он взял с собой на недешевое увеселение Егора, с которым никогда особенно не дружил, не поддерживал отношений и с которым его свела лишь случайность? Может, случайность это только на первый взгляд, а если копнуть, то вскроется иное? Но где найти «лопату», которой можно все это «раскопать»?
– Да уж! – подтвердил Кизима, не обратив внимания на иронию в моем голосе. – Вон Гоша может подтвердить, что Егор был сам не свой. Гоша летел с нами в вертолете, только полетел дальше, на работу в геологическую экспедицию, а мы остались на охотничьей заимке. У него имеется своя версия, что происходит в тех местах.
Мне вспомнился наш спор с Егором, когда я хотела по-домашнему называть его Гошей. Он этому воспротивился, утверждая, что Гоша – сокращенное имя от Георгия, к Егору отношения не имеет, и мы долго спорили. Победила в споре я, доказав, что имя Егор – народная интерпретация имени Георгий, «земледелец». Все равно Егор не захотел, чтобы я называла его Гошей.