Знак W: Вождь краснокожих в книгах и на экране
Шрифт:
Но мало ли кем восхищались Гитлер и нацисты? А что касается Мая, то среди его горячих поклонников — совершенно разные люди: Альберт Эйнштейн, Герман Гессе, Генрих Манн, Карл Либкнехт. Немецкий писатель Карл Цукмайер даже назвал свою дочь мужским именем Виннету. Так или иначе, но споры о жизни и творческом наследии Карла Мая не прекращаются и сейчас; утихнут они, судя по интенсивности этой дискуссии, не скоро. Слишком странную жизнь писатель прожил, слишком чудные истории писал, чтобы не оставить после себя целый список упреков: “прирожденный преступник”, маньяк, неисправимый лгун, сумасшедший, “учитель Гитлера”, мошенник и болтун. Слишком важной и слишком прочно вписанной в контекст новейшей истории Германии стала фигура Карла Мая. В 1974 году маститый западногерманский режиссер Ханс Юрген Зиберберг снял о Карле Мае двухсерийный фантасмагорический телефильм, в котором перенес автора “Виннету” в нацистскую Германию и предложил ему самому разобраться в отношениях с прошлым и будущим. Картина Зиберберга составила часть нашумевшей в ФРГ эпической трилогии о судьбах страны. Другие эпизоды назывались “Людвиг: реквием по непорочному королю” и “Гитлер: фильм из Германии”. Режиссер, таким образом, включил Карла Мая в триумвират ключевых персонажей немецкой истории.
Вторая мировая война потревожила если не прах — боевые действия и бомбардировки, разрушившие Дрезден, обошли Радебойль стороной, — то дух Карла Мая. После поражения нацизма Саксония стала частью социалистической ГДР. При налетах англо-американской авиации сгорели книжные склады и типографии Karl-May-Verlag.В ГДР возобновить деятельность издательства его владельцам не удалось, работу они продолжили в Западной Германии, в городе Бамберг. Не обошлось без раздела собственности с Фондом Карла Мая ( Karl-May-Stiftung), управлявшим виллой “Шеттерхэнд” и размещенным на ее территории “индейским музеем”. Клара Май занимала эту виллу до своей смерти в 1944 году. Еще через несколько лет издательству удалось отсудить библиотеку и кабинет писателя, которые стали основой устроенной в Бамберге музейной экспозиции.
В 1956 году виллу Barenfettвновь открыли для посетителей, однако о прежнем владельце поместья здесь мало что напоминало. В пору “прусского социализма” Карл Май как бы не существовал, хотя официального запрета на его книги не объявлялось. Власти ГДР переименовали третий по величине саксонский город Хемниц в Карл-Маркс-Штадт, а вот крошечный Эрнстталь (объединившийся еще в конце XIX века с Хохенштайном) назвать именем его самого знаменитого уроженца и не подумали. В Восточной Германии произведения Карла Мая не печатались, даже чтение их, как рассказывали мои немецкие собеседники старшего поколения, приводило к неприятностям. Время жесткого идеологического противостояния — через полвека после смерти Карла Мая — снова превратило его в политического бойца. В ГДР не показывали имевшие громадный успех в Западной Германии кинофильмы 1960-х годов о приключениях Олд Шеттерхэнда и Кара Бен Немси. Немцы из Восточного Берлина, Ростока, Лейпцига, Дрездена ездили смотреть эти картины в пражские и варшавские кинозалы. “Театр Карла Мая на открытом воздухе”, костюмированные представления, во время которых разыгрывались срежиссированные по мотивам романов о Виннету схватки индейцев и ковбоев, стали во многих городах ФРГ излюбленной детской забавой. Оставшаяся за Берлинской стеной такая же немецкая детвора о подобных спектаклях и мечтать не могла. В Гамбурге для изучения наследия писателя и пропаганды его творчества основали Общество Карла Мая, членами которого стали клубы поклонников Виннету и Шеттерхэнда из многих стран мира. В ГДР такие клубы если и действовали, то нелегально. В середине 60-х годов берлинская киностудия DEFAприступила к съемкам серии “своих” фильмов “про индейцев”, и у “западного” Виннету появились “восточные” аналоги в облике Ульзаны, Токей Ито, Зоркого Сокола.
Однако мир менялся. В начале 80-х годов в руководстве Социалистической единой партии Германии возобладало представление о том, что идеологическую узду необходимо ослабить: ГДР все больше уступала ФРГ не только в экономическом, но и в политическом соревновании, и спасение решили поискать в том числе и в более либеральной мировоззренческой модели. В частности, пересмотрели роль некоторых “запрещенных”, “нежелательных”, “забытых” деятелей национальной истории. В компанию “реабилитированных”, среди которых были, в частности, прусский король Фридрих II и первопечатник Иоганн Гутенберг, попал и Карл Май. Его книги, пусть и небольшими тиражами, стали печатать в Восточной Германии. С опозданием в 15 или 20 лет фильмы с Пьером Брисом и Лексом Баркером появились на кино- и телеэкранах, исполнитель роли Виннету с триумфом совершил первую поездку по ГДР. В 1985 году в помещениях виллы “Шеттерхэнд” открылся музей Карла Мая.
Полный исторический круг замкнулся в Радебойле еще через десятилетие, когда из Бамберга в экспозицию музея перевезли личные вещи писателя: его (действительно очень острое даже на вид) перо, ружья вождя апачей и его белого “брата по крови”, фолианты из домашней библиотеки. С той поры “империя Карла Мая” только расширяется. Издательством Karl-May-Verlagвладеют сын и внук одного из его основателей, Лотар и Бернард Шмиды. Самое полное классическое собрание сочинений Мая включает в себя 87 увесистых зеленоватых томов — вот они, каждый в отдельной ячейке стеллажа музейного книжного магазина, каждый запаян в целлофановую оболочку, от самого первого, романа “Через пустыню”, до последнего, когда-то смутившего нравы немцев труда “Книга о любви”. Предприятие процветает: за годы существования Karl-May-Verlagиздано 80 миллионов экземпляров книг Карла Мая, четыре пятых всех тиражей на немецком языке и две пятых общемировых тиражей на тридцати трех языках, от идиш до эсперанто, от китайского до малайского.
Один из этих языков — русский. Первые переводы двух небольших произведений Мая в 1891 году опубликовал издатель Иван Сытин. В начале 1910-х годов в издательстве Петра Сойкина вышел роман “Виннету”. В сталинские 30-е годы в Москве планировали издать многотомное собрание сочинений Карла Мая, но, по-видимому, не успели. Тесная дружба с Германией обернулась смертельной войной, и на имени писателя в Советском Союзе надолго поставили крест. Немногие закупленные для советского проката фильмы о Виннету мы смотрели, и понятия не имея о том, кто выдумал благородного вождя апачей. Российский читатель смог открыть для себя Карла Мая со столетним опозданием. В 1991 году появился первый “новый” перевод “Виннету” (издательство “Олимпия”). Вторая часть романа получила название “Белый брат Виннету”, третья — “Золото Виннету”. В 1996 году в “Издатцентре” тиражом 15 тысяч экземпляров вышел в свет трехтомник Карла Мая (“Виннету” и “Сокровища Серебряного озера”). Через пять лет издательство “Терра”, в середине 1990-х уже предложившее читателям двухтомник Мая в “Большой библиотеке приключений”, выпустило двенадцатитомное собрание сочинений, а издательство “Прибой” в 2003 году — пятнадцатитомник. Скачку Виннету и Олд Шеттерхэнда по Поволжью, Сибири и Дальнему Востоку не остановить, в библиотеках и головах сегодняшних мальчишек романы Карла Мая займут то место, которое им положено, — рядом с Майн Ридом, Фенимором Купером и Эмилио Сальгари. А вот их отцам предстоит решать, стоит ли ближе к сорока годам читать те книги, которые впервые следовало открывать, будучи восьми или двенадцати лет от роду.
Международная дискуссия о наследии Карла Мая проходит без заметного участия российских литературоведов. Защитники тонкой творческой натуры и доброго имени Карла Мая из разных стран по-прежнему пишут фундаментальные труды вроде тех, что издали Уильям Томас или Клаус Роксин. В этих исследованиях злопыхателям и тем, кто сомневается, предлагается ответить на убийственно простые вопросы. Разве романы, повести и рассказы, над которыми Карл Май работал в течение сорока лет, не являются достаточным свидетельством его здравомыслия, трудолюбия и таланта? Почему через столетие после смерти этого “преступника и вруна” его книги остаются столь популярными во многих странах мира? В конце концов, разве безудержный полет фантазии не является одним из главных достоинств массовой художественной литературы?
Одно из самых точных определений сути творчества Карла Мая принадлежит Герману Гессе. Автор “Степного волка” и “Игры в бисер” сказал так: “Карл Май — наиболее яркий представитель по-настоящему оригинального типа литературы, литературы как способа воплощения мечты”. С этим вряд ли поспоришь. Чтобы вернуться в детство, чтобы почувствовать себя сильнее обстоятельств, достаточно открыть хотя бы один из 87 томов собрания сочинений Карла Мая. Не зря в Германии до сих пор остается в ходу фраза “Мы уважаем Гете, но читаем Мая”.
Романы Карла Мая о Виннету и Олд Шеттерхэнде
Повествование ведется от первого лица. Молодой искатель приключений приезжает из Европы в Сент-Луис и устраивается домашним учителем в семью местного оружейника мистера Генри. Под его руководством юный гринхорн (так называют на Диком Западе новичков) проходит первые уроки мужества. Главный герой романа прекрасно образован, обладает обширными техническими знаниями, метко стреляет, отлично держится в седле, он смел и честен. Генри знакомит своего подопечного с опытным вестменом, скальпированным охотником Сэмом Хокенсом. Вместе с Хокенсом и его друзьями Диком Стоуном и Биллом Паркером по протекции мистера Генри главный герой отправляется на изучение трассы будущей железной дороги, которая должна протянуться через индейские территории от Сент-Луиса до побережья Тихого океана. Проводя геодезическую разведку, друзья вступают в конфликт с начальником участка строительства, пропойцей Бэнкрофтом, и его подручным, охранником Рэттлером. Главный герой в рукопашном бою побеждает Рэттлера. Хокенс дает своему молодому товарищу прозвище Шеттерхэнд (Сэки-Лата) — Разящая Рука (“Прямо как Файерхэнд, а ведь этого имени удостоен опытнейший вестмен!”). Под руководством Сэма — а фактически не нуждаясь в его помощи — юноша проходит все этапы инициации вестмена: принимает участие в охоте на бизонов, обуздывает мустанга, убивает громадного медведя-гризли, впервые идет в разведку. У головорезов Рэттлера его успехи вызывают зависть и раздражение. Новичок оказывается “прирожденным вестменом”.
2
Здесь и далее при переводах названий книг и фильмов даются их наиболее известные российские (советские) варианты. Перевод названий фильмов, не выходивших в прокат на русском языке, — дословный с немецкого языка, если не указано иначе.
В лагере появляются индейцы-мескалеро: верховный вождь апачей Инчу-Чуна (Доброе Солнце) и его сын Виннету в сопровождении белого горбатого старика Клеки-Петра (Белый Отец), воспитателя и наставника юного индейского воина. Апачи требуют, чтобы белые немедленно покинули принадлежащие индейцам земли. Инженер Бэнкрофт и Рэттлер отвечают оскорблениями. В схватке, закрывая от пули Виннету, гибнет Белый Отец. Умирая, он берет с Шеттерхэнда клятву стать другом молодого вождя. Инчу-Чуна и Виннету клянутся отомстить бледнолицым за смерть Белого Отца и попрание прав своего народа. Они возвращаются в лагерь апачей за подмогой, увозя с собой тело Клеки-Петра. За индейцами, чтобы выведать их планы, отправляются Шеттерхэнд и Сэм Хокенс. В прерии они встречают шестерых индейцев-кайова во главе с воином Бао (Хитрая Лиса). В отличие от благородных апачей кайова — “краснокожая банда” конокрадов и негодяев. После неудачного нападения на селение апачей, потеряв нескольких воинов, они вышли на тропу войны. Хокенс, обоснованно опасаясь мести апачей за убийство бледнолицыми Белого Отца, вступает с кайова во временный союз. Вестмены хотят заманить апачей в ловушку, а затем освободить Инчу-Чуну и Виннету из плена кайова, чтобы доказать им свою дружбу. В лагерь белых приезжают две сотни воинов кайова во главе с коварным и жестоким вождем Тангуа (Предводитель). План Сэма Хокенса срабатывает: апачи попадают в плен, и под покровом ночи Шеттерхэнд освобождает привязанных к столбам пыток Инчу-Чуну и Виннету, срезав с головы молодого вождя прядь волос. Союз бледнолицых и кайова оказывается непрочным: чтобы вызволить из плена остальных апачей, Шеттерхэнд вступает в бой на ножах со свирепым индейцем по имени Нож-Молния (Мэтан-Аква) и побеждает его. Но вероломный Тангуа не выполняет обещания освободить апачей.