Знаки
Шрифт:
– Роберт, – тихо прошептала она, отрицательно качая головой.
Она только сейчас заметила, в каком беспорядке была его одежда, да и он сам: верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, рукава закатаны по локоть, волосы спутаны, будто он провёл немало времени, просто сидя и запуская в них сжатые пальцы.
Роберт ничего не ответил. Шагнул в номер и захлопнул за собой дверь, всё так же продолжая смотреть и молчать.
Все мысли вылетели из головы Саши. Она не думала.
– Роберт, я… – начала Алекс, но запнулась, когда он сделал шаг к ней.
Совершенно инстинктивно она попятилась, но он продолжал надвигаться, пока она не уткнулась в стену. Но и тогда он не прекратил, подойдя вплотную.
Тело тут же среагировало на его близость, страдая от жажды прикосновений, которых не последовало. Роберт просто стоял напротив, лишь пара сантиметров разделяла их тела. Стало невыносимо жарко.
Вскинув взгляд на напряжённую линию его губ, Саша тяжело вздохнула и, наконец, посмотрела в глаза. Затем замерла, теряясь в их чернильной глубине.
– Роберт, – очередной раз начала она и замолчала, прерванная глухим ударом по стене.
Раскрытая ладонь Роберта врезалась в стену справа от её головы, закрывая ей пути к отступлению.
Но она не чувствовала себя пойманной в ловушку, хотя сердце и заколотилось быстрее. Скорее этот жест отрезал их от остального мира, от их прошлого и от того непонимания, в котором они пребывали.
Роберт сделал последний шаг, и его тело прижалось к ней, доминируя и подчиняя, и она подчинилась, не делая попытки освободиться. Наклонившись, Роберт прижался лбом к её виску, она слышала его дыхание, она чувствовала его запах, знакомый, с лёгкой ноткой бренди. Нет, он не был пьян, Роберт никогда не позволял себе такого. Сейчас он совершенно чётко осознавал, что делает. А вот она не понимала, как реагировать на всё это. Она не желала присовокуплять к своей старой боли новую, ещё более острую и от того невыносимую. Она не хотела этих новых воспоминаний, а то, что этот момент обязательно ими станет, у Алекс не было никаких сомнений.
Она могла бы оттолкнуть его, но не стала. И даже не потому, что не хотела, а потому что почувствовала совершенно абсурдное, неуместное желание извинится за ту боль, что застыла в его глазах. Это обезоруживало, заставляло забыть о том, что он причинил ей не меньшую боль. Более сильную и более глубокую.
Но сейчас, прижатая к стене, она пьянела от его близости, и ей не хотелось, чтобы он когда-либо отрывался от неё. Она была готова простоять так целую вечность.
– Алекс.
Его голос, полный невысказанных эмоций, окутал её, проникая за границу сознания. Горячее дыхание овеяло кожу, и шея Алекс запылала. Губы Роберта скользнули вниз, замерев в ямке над ключицей, затем проследовали обратно и дальше по щеке, скуле и снова вниз, на этот раз застыв в опасной близости от уголка её губ.
– Роберт, – печально и обречённо, выдохнула она. – Что ты делаешь?
Он прижался к её лбу, вынуждая смотреть в глаза.
– Я собираюсь поцеловать свою жену. Сейчас.
Его вторая рука легла ей на талию, привлекая ближе, затем поднялась вверх к груди, накрывая её. Тихий стон помимо воли вырвался у Алекс.
– Роберт, нет… не…
– Алекс, не надо… не делай этого, – его губы вновь заскользили по её лицу, целуя каждый миллиметр кожи, но, так и не решаясь приблизиться к губам, которые болезненно реагировали на то, что им так и не уделили надлежащего внимания. – Алекс, не отталкивай меня… не сейчас…
– Роберт, я…
Собственный язык уже не слушался её. Его рука, сжавшая грудь, окончательно лишила всяких мыслей. Её дыхание каким-то непостижимым образом зазвучало в унисон с его.
Сам факт того, что он пришёл к ней, тогда как думал, что она уже была с другим мужчиной, был просто безумным.
Снова прижавшись к её лбу, Роберт зашептал. Отчаяние и боль, и безмерная мука отразились на его лице, зазвучали в голосе.
– Алекс, ты и… он?.. Вы?..
Она перебила его так же тихо, шёпотом, бывшим так к месту в этой спальне, укутанной в темноту лондонской ночи.
– Нет.
– Нет?
– Нет.
Роб провёл рукой по её лицу, очертил кончиками пальцев чувствительные губы. Их лица стали ещё ближе друг к другу, затем соприкоснулись.
– Роберт…
– Не надо… прошу, не говори ничего.
И она прекратила, сдалась, её руки заскользили вверх по его спине, скрытой под тканью рубашки, и она почти разочарованно застонала от того, что не может ощущать его обнажённую гладкую кожу.
И когда Роберт наклонил голову, наконец, намереваясь поцеловать, её ладонь легла ему на затылок, притягивая ближе, ускоряя момент соединения их губ.
Мягкость… Нежность… Неторопливо его язык скользнул ей в рот, встречаясь с её собственным. Всё было так же как три года назад. Она почти забыла, как это – целовать Роберта, хотя ей казалось, что она помнила всё до мельчайших деталей. Одно дыхание на двоих. Движения губ почти идеально дополнили друг друга. Это был медлительный, неспешный поцелуй. Они словно бы заново изучали друг друга, узнавая, как каждый из них изменился за прошедшие годы.
Конец ознакомительного фрагмента.