Знакомство категории X
Шрифт:
Тренер итальянской команды, выстроивший защиту в линию из трех игроков, которую я запросто обвожу, вскакивает со скамейки и кричит своему самому слабому защитнику, чтобы он взял на себя Азими. И тот в борьбе придерживает его за футболку. Азими начинает нервничать и отвечает: делая вид, что выполняет подкат, он незаметно наносит ему удар ногой. Тот падает и с криком катается по полю. Азими получает красную карточку, и мы лишаемся нашего лучшего нападающего, тем временем тренер итальянцев меняет лжетравмированного на четвертого защитника.
Президент рвет и мечет на скамейке запасных. В отсутствие Копика он у нас заменяет весь тренерский штаб. На нем черный спортивный костюм со светящимися полосками,
Пока капитан итальянцев разбирается с судьей, который зафиксировал ему вне игры, Кайоль предлагает мне новую тактику, чтобы усилить атаку в отсутствие седьмого номера. Я слушаю вполуха. Я только что заметил Талью: на трибуне Б, на самой нижней ступеньке, у сетки. Лучшее место, чтобы видеть, как я забиваю. Наши взгляды встречаются, она поднимает руку. Рядом с ней машет кто-то еще. Руди, мой маленький коллекционер наклеек. Они разворачивают плакат с моим именем и тремя восклицательными знаками.
Мы перегруппировываемся, я упускаю голевую передачу Кайоля, извиняюсь, тот обреченно разводит руками и показывает на президента, который только что заявил о его замене. Чего он этим добивается? Присоединившийся к команде Вишфилд весело хлопает меня по плечу. Я рад за него, но только слабоумный может выпустить на поле полузащитника, когда противник укрепляет заднюю линию.
Итальянцы становятся чрезвычайно агрессивны, стараясь закидывать длинные пасы за спину нашей защите. Месье Копик дал нам указание перехватывать мяч как можно ближе к воротам соперника, но помешать итальянцам строить атаку не получается, к тому же президент сломал всю стратегию нашей игры на этот матч, разработанную тренером. Он целый день пичкал нас видеозаписями последних встреч «Лацио», чтобы мы «прониклись»; вот и получилось, что мы готовились к встрече с командой, которую видели на кассетах, а они взяли и выставили шесть новых игроков.
— Защитники, играйте ближе к нападающим, а то у нас команда развалилась на две части! — кричит президент с кромки поля.
Судья свистит ему — тренеру нельзя пересекать границу технической зоны. Все, приехали: теперь у нас и президент оказался вне игры. Он в ярости, садится на скамейку, но вскоре снова вскакивает и оказывается на том же месте.
Вибер пасует Лёфстрому, тот отбивает, перехват, смазанная передача, и я подбираю мяч. В тот момент когда я собираюсь нанести прицельный удар, два защитника делают подкат и сносят меня. Я падаю прямо в грязь. Наши болельщики требуют пенальти, но судья ничего не видел — он был слишком занят, следя за тем, чтобы президент не переступил линию.
Команда собирается вокруг меня, мне помогают подняться. Я получил сильный удар в правую лодыжку. Прошу Мгану, которому Кайоль, покидая поле, передал повязку капитана, чтобы мне дали место крайнего защитника — мне нужно немного восстановиться. И нам забивают один за другим два гола. Зоргенсен едва не пропускает и третий, благо навес получился неудачный и мяч отбил бразилец, вышедший вместо Вибера, правда, теперь у нас на одного легионера больше положенного. Самое время намекнуть президенту, что он ошибся, ведь это может стоить нам победы. Судья свистит на перерыв, а мы так и не смогли переломить ситуацию.
Финансовый директор убирает свой телефон. Талья и Руди свернули плакат. Им со своего места больше не увидеть голов, которые я собираюсь записать на свой счет — во втором периоде команды меняются воротами. Но это лишь усиливает мое желание поскорее восстановиться и забыть о боли в лодыжке.
В раздевалке президент начинает разбор полетов с меня, отводит в сторону и с дрожью в голосе говорит, что звонили из «Манчестера» и «Арсенала»: если «Лацио» не потянет, он продаст меня англичанам. Я отвечаю, что слышать об этом ничего не желаю: мне нужно побыть одному, чтобы собраться на игру. И запираюсь в туалете.
Сажусь на крышку унитаза, снимаю бутсы, закрываю глаза и начинаю быстро тереть ладони друг о друга, чтобы почувствовать прилив энергии. Кладу руки на лодыжки и зрительно представляю себе мышцы. Следуя знахарским приемам, которым обучил меня Чака Натзулу, я начинаю дышать животом и фокусируюсь на боли: ускоряю дыхание, жду, когда рукам станет жарко и они затрясутся, потом резко развожу ладони, и боль выходит с криком.
Опершись головой о стену, восстанавливаю дыхание. Успокаиваю тех, кто взволнованно спрашивает за дверью, что со мной. По-прежнему не открывая глаз, перестаю думать о лодыжке и настраиваюсь на игру. Перемещения, атаки и пасы выстраиваются сами собой. Я прочерчиваю собственные голевые моменты во втором тайме, программируя гол в стиле Грега Демарша, в память о нем: проходишь по флангу, обрабатываешь мяч, прикрываешь его, разворачиваешься, подача с угла штрафной и в левую девятку. Я медленно повторяю свои действия и начинаю посылать свои мысли товарищам по команде. Существует телепатия или нет, но сам для себя я сформулировал то, чего жду от них, и, если мы окажемся на одной волне, то я быстрее среагирую на их пас. Магия колдунов банту действует куда сильней на того, кто к ней прибегает, чем на внешний мир. Вот почему она так эффективна, любил говорить Чака Натзулу, лукаво при этом улыбаясь.
Я выхожу и вижу, что президент ругается с помощником тренера — единственным, кто не встал на сторону Копика. Я пытаюсь отключиться от всего и надеваю наушники. Вставляю в плеер чистую кассету и включаю на максимум тишину.
С самого начала второго тайма иду в контратаку, стараюсь открыться и получить пас вразрез. Пока итальянцы всем скопом пытаются нейтрализовать меня и сбиваются в кучу, я обвожу их. Отрываюсь, обрабатываю, целюсь в ворота на входе в штрафную; вратарь бросается на меня, пытаясь нарочно столкнуться со мной, но я отдаю Виберу, который снова занял свою позицию, он бьет с лета и попадает в перекладину. Вратарь вбрасывает мяч в игру, я перехватываю его на самой бровке. Делаю несколько ложных финтов, без особых хлопот убираю защитников на дриблинге, но мне не с кем разыграть мяч — в центре поля никого нет, и я оказываюсь вне игры. Президент вскакивает со скамейки, размахивая руками.
Мы выстраиваем стенку, Кигауи отбивает мяч головой, метрах в двадцати я его подбираю. На этот раз я атакую не один: мы начинаем перетасовку, прокидывая мяч между ног соперника, из-за чего игроки «Лацио» останавливаются, теряясь, всякий раз, когда им кажется, что мяч наконец оказался у них. После неудачного прострела с фланга Катахиро наносит удар — мяч отскакивает от штанги к Мгане, а тот посылает его в моем направлении. От девятого номера противника никак не отделаться — я в неудобной позиции. Тогда я толкаюсь опорной ногой и целюсь в левую девятку. Половина стадиона вскакивает с мест, надрывно кричат тифози [29] . На трибунах финансовые директора хватаются за свои мобильные, мои котировки снова растут.
29
Болельщики (итал.).