Знакомство по объявлению: Рассказы и стихи о любви и не только…
Шрифт:
— Ну конечно. Ты мой любимый, единственный, ты самый хороший.
Саша долго целовал ее безбровое лицо, глаза, шею. Целовал осторожно, без натиска и неистовства; Рита же, напротив, отозвалась шквалом страсти. Удивив и Сашу, и саму себя, она впервые играла первую скрипку в симфонии любви, которую сочиняла сейчас на ходу, нарушая все каноны, творя новую музыку и упиваясь ею.
Саша, опустошенный, ошеломленный, никак не мог уснуть и все повторял:
— Что с тобой случилось?
— Не знаю. Просто я люблю тебя, — несколько
На следующий день она все сделала для того, чтобы выйти из института как можно позже назначенного времени. Получилось — в три с хвостиком. Темно-синий джип стоял почти у самого входа.
— Ну слава Богу. А то уж я хотел уезжать, — сказал вместо приветствия Стас, выскочив из машины сразу же, как только Рита появилась.
— Здравствуйте, Стас. Мне очень неловко, что так получилось. Я никак не могла раньше. Правда.
— Я понимаю. Ничего страшного. Главное, дождался. Давайте где-нибудь пообедаем. Я ужасно хочу есть. И вы, конечно, тоже.
— Я даже не знаю, — засомневалась Рита. — Мне домой вообще-то нужно.
— Ну мы быстренько, Рит. Через час будете дома. Честное слово.
Рита села в машину. Усмехнулась, вспомнив Галкину любимую присказку, слегка пошловатую — «легче дать, чем объяснять, почему не хочу» (или «не могу» — но это не суть важно). Стас заметил Ритино хмыканье, но ничего не спросил.
Минут через пять они были в ресторане «Ямская застава». Раньше на этом месте была задрипанная блинная, а теперь вот образовалось такое презентабельное заведение, к которому простому смертному и подойти-то страшно.
Рита не помнила, когда она в последний раз была в ресторане. Сто лет назад, до перестройки, когда отмечали всем курсом выпуск. Это было в ресторане «Москва» (тогда он самым хорошим считался). И все, наверное. Хотя нет. С Сашей еще были как-то. В той же «Москве». После свадьбы, когда еще не кончились подарочные деньги. Ну да, правильно. Они тогда еще Лену Зорину пригласили с мужем: Ритин день рождения отмечали. А больше точно не приходилось.
Рита всего этого Стасу, конечно, не сказала. Напротив, она делала независимый вид, стараясь держаться естественно и непринужденно. И надо сказать, у нее это получалось неплохо.
Стас вел себя безупречно, досконально соблюдая все правила этикета, в которых книжная Рита теоретически была очень сильна. Он пропустил ее вперед себя, когда они шли с метрдотелем через зал, выдвинул стул и придвинул его, когда она садилась, сел напротив и протянул ей меню.
Рита долго водила глазами по строчкам, останавливаясь прежде всего на ценах. Цены были потрясающие. Но Рита взяла себя в руки и спокойно, со знанием дела, сказала Стасу:
— Салат «по-аргентински» (она, конечно, не имела ни малейшего представления, что это за салат, но назвала его с таким видом, будто это ее любимое блюдо), суп «особый» с креветками и земляничное мороженое.
— И все? — удивился Стас. — А что-нибудь поплотней?
— Нет, спасибо. Я больше ничего не хочу.
— А выпить?
— Нет, нет, — замотала сначала головой Рита, но тут же сказала: — А впрочем… Что вы посоветуете? Здесь так много всего написано. А я, признаться, не знаток.
— Да и я не то чтобы очень… Но сейчас придумаем что-нибудь.
Стас подозвал официанта, сделал заказ, а потом начал советоваться с ним насчет вина. Остановились на каком-то белом, кажется, французском и, как поняла Рита, дорогом («Вам понравится», — обращаясь к ней, все время повторял официант).
— И принесите нам какой-нибудь сок. Рита, какой?
— Апельсиновый, — готовно ответила она.
— Апельсиновый, пожалуйста.
Они пили сок и обсуждали интерьер ресторана. Стас сказал, что он здесь еще не был. И что здесь, пожалуй, неплохо. Рита сдержанно кивала: да, да, очень мило. А хотелось восклицать: «Боже, как же здорово, как красиво! Я никогда не видела ничего подобного!» Стас, говоря о помещении, рассматривал не его, а Риту. Она хоть никогда особенно и не комплексовала из-за своей внешности (не до этого — слишком много других занятий!), сейчас не знала, куда деть глаза. И наконец прямо сказала:
— Стас, я вас умоляю, не смотрите на меня.
— Почему? — откровенно удивился он.
— Потому что я сейчас как никогда ощущаю, как много у меня всяких разных дефектов. Комплексую. Понимаете? — чистосердечно призналась Рита.
— Не знаю, про какие дефекты вы говорите. Мне все очень нравится. Поэтому и смотрю.
Рита решила идти ва-банк и сказала:
— Дефектов, прямо скажем, много. Веснушки. Брови нарисованные. И сейчас я думаю только о том, как они у меня сегодня получились: одинаковыми или нет.
— Брови замечательные. Нарисованы мастерски, просто произведение искусства.
— Издеваетесь?
— Нисколько. Мне правда нравится. Хотя странно, конечно. Я так ни у кого раньше не видел. Ничего, что я так нахально обсуждаю довольно интимные вещи?
Рита вздохнула:
— Ничего. Сама ведь завела разговор. Рассказываю: то, что дадено мне матушкой-природой, не устраивает меня вовсе. Поэтому, как средневековая женщина, удаляю все (помните Джоконду? Она ведь без бровей) и рисую то, что мне нравится. Все очень просто.
— А не рисовать и быть как Джоконда — слабо? — подначил Стас.
— Слабо. Без бровей смахиваю не на нее, а на инопланетянку.
— Так это гораздо интереснее. Никогда не понимал, почему Джоконду красавицей считают. По-моему, она очень, мягко говоря, несимпатичная.
— У каждого времени свой идеал красоты. Я, увы, ни под какой не подхожу, — грустно сказала Рита.
— Вы так искренне сейчас это сказали. Обычно такое говорят, кокетничая. А я кокетства не увидел. И все-таки буду в ответ утверждать, что вы — очень интересная женщина. Мне хочется все время на вас смотреть.