Знакомство
Шрифт:
***
Я растолкал задремавшую в последние минуты Надюшку, и мы с ней и с Настей по очереди выгрузились из машины. От дома к нам спешила хозяйка дома. Сам хозяин не подошёл. Он только поднял руку в приветствии и вновь отвернулся к мангалу.
Хозяйка, высокая, красивая блондинка лет примерно тридцати, коротко обнялась с тётей Зиной, обняла дядю Серёжу, долго не отпускала его, а когда повернулась к нам, глаза её были на мокром месте. Она шмыгнула носом, утёрла глаза рукавом куртки и уже весело спросила:
— Ну, Зиночка, кого ты
Мы были представлены хозяйке, и она, как взрослым, пожала нам с Надюшкой руки! От этого Надюшка смутилась и начала жаться ко мне. Настя тут же убежала в дом, где, как она шепнула Надюшке имелся тёплый туалет. Звали хозяйку Анастасия Николаевна.
Дядя Серёжа захлопнул багажник машины и тоже подошёл к нам. Он подмигнул мне, и мотнул головой в сторону своего брата:
— Пошли знакомиться?
Я взял Надюшку за руку, и мы втроём отправились к дымящемуся мангалу, где священнодействовал знакомый мне уже статный и широкоплечий дядька. В соответствие с этикетом мы с Надюшкой громко поздоровались первыми:
— Здрасьте!..
Дядька обернулся к нам, взял со столика полотенце и обтёр руки. Он улыбался и сегодня не выглядел таким усталым, как в тот раз, когда мы с Мариной видели его в рабочей обстановке. Первым делом он хлопнул ладошкой по подставленной ладони брата, а потом протянул руку Надюшке:
— Я Виталий Сергеевич… А как звать тебя, очаровательное дитя?
Надюшка окончательно смутилась и прижалась ко мне плечом. Пришлось вмешаться:
— Её звать Надюшка, только вы, дядя Виталий, её не злите такими вот словечками. Я её давно знаю и весь сильно от неё пострадавший. И, заметьте, кто бы её не разозлил, достаётся всегда почему-то мне. Я весь в шрамах от её укусов!..
Надюшка смешливо фыркнула:
— Чего ты врёшь? Какие укусы?
— Какие, какие… Вот какие!
Я расстегнул манжетку на правом рукаве рубашки и сдвинул рукава шубы и рубашки выше локтя, демонстрируя всем мои многочисленные шрамы. Понятное дело, шрамы им только казались. Они жили только в их воображении. Я морочил им головы. Глаза Надюшки полезли на лоб, и она протянула руку, желая удостовериться, что ей это не снится. Я тут же убрал руку и подмигнул ей — мол, не бери в голову, это просто шутка!
— Вот я слышал, что вы прокурор, и у вас даже ружьё имеется. Давно хотел спросить какого-нибудь образованного человека. Может есть такие законы, которые запрещают детям кусаться?
Мужчины рассмеялись. В этот момент к нам присоединилась Настя, вернувшаяся из дома. Дядя Виталик наклонился к ней, коротко обнял и поцеловал в щёку. Потом он, всё ещё улыбаясь, развернулся ко мне.
— Нет, к сожалению нету. Придётся тебе, брат, и дальше терпеть… Ты, наверно, Саша?
Я кивнул, наблюдая, как дядя Серёжа возвращается от машины, держа в руках ружьё, упрятанное в чехол. Я перепугался:
— Дядя Серёжа, не нужно доставать ружьё. Пока я здесь, он не подойдёт…
— Кто
— Медведь не подойдёт…
— Какой медведь?
— Ну, какой, какой… Обыкновенный медведь. Бурый. Его кто-то раньше времени разбудил, и он сейчас жутко голодный…
Вмешался старший брат. Он серьёзно сказал:
— Знаешь, Виталик, я почему-то ему верю… Он меня ещё в машине насчёт ружья спрашивал. Ты его где-то заметил? — обратился он ко мне.
Я кивнул и махнул рукой в ту сторону, где мишка сейчас наедался досыта. От тяжеленной коровьей ляжки уже мало что осталось. Только две толстые, плохо обглоданные кости.
— Да, там… Метров двести пятьдесят — триста отсюда. Только вы ему сейчас не мешайте. Он нашёл, чего поесть и скоро уйдёт. Его тоже понять можно. Я, к примеру, понимаю. Я, когда голодный и пахнет шашлыками, то тоже готов на всё! То есть — решительно на всё! Со мной рядом при этом лучше не стоять. Особенно слабым и беззащитным…
Все рассмеялись в том числе и подошедшие к нам тётки. Хозяйка бодро сказала:
— Девочки, пойдёмте накрывать на стол. Пусть мужчины здесь сами заканчивают!..
Надюшка не хотела уходить. Она даже два раза оглянулась на меня по дороге к дому. Я пожал плечами. Ничего не поделаешь! У всех свои обязанности в этой жизни. У мужчин — мужские, у женщин — наоборот! Легко вздохнув, я засучил рукава и приступил к исполнению мужских обязанностей. Думаете это легко, стоять вот так возле мангала, нюхать терпкий дымок, греть руки над углями и вести неспешные, серьёзные разговоры?
— А что у тебя с рукой, Саша? — обратился ко мне дядя Серёжа, — Обварился в детстве?
— С рукой? — притворно удивился я, — С какой рукой?
— Ну ты нам сейчас свои шрамы демонстрировал… По-моему, на правой…
— Ничего там нет! Рука, как рука… О чём вы, дядя Серёжа?
Братья переглянулись. Дядя Виталик усмехнулся:
— Ну-ка, покажи правую руку…
Я медленно расстегнул манжету рубашки и заголил левую руку. Они рассмеялись:
— Ты жульничаешь! Я хорошо помню — это была правая рука. — погрозил мне пальцем дядя Виталик.
Так же медленно я расстегнул манжету на правой рубашке и предъявил братьям абсолютно гладкую кожу на правом предплечье.
— Вы, наверное, очень много работаете, вот вам и кажется всякая чепуха… — серьёзно сказал я, поглядывая на них и застёгивая рукава рубашки, — Это у вас от переутомления. Со мной такое тоже иногда случается, когда в школе на дом много задают!
Братья снова переглянулись.
— Вот это фокус! — восхищённо воскликнул дядя Серёжа, — Как ты это делаешь?
Я широко улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
— Что делаю? У вас, кстати, шашлыки сейчас сгорят.
Дядя Виталик не уследил, и капающий на угли жир загорелся. Он спохватился и отвернулся к мангалу, заливая огонь водой из специальной маленькой бутылочки. Я подошёл к нему справа и сказал: