Знакомьтесь, Коллин Райт
Шрифт:
– Бармен!
– окликнул я хозяина заведения.
– Ты не знаешь, кто этот посетитель?
– Искариот?
– удивился тот.
– Ну и попридумывают же себе имена.
– Это не имя, это идентификатор в системе. Вы знаете, кто это и как он выглядел?
– Честно говоря, детектив, народ сюда ходит разный. Если я начну к каждому присматриваться, то дело моё быстро зачахнет.
– То есть, у тебя даже чёрного списка нет каких-нибудь злостных не платящих забулдыг?
– Список есть и немалый. Я ж говорю, народ разный
– А слепки посетителей у тебя есть?
– Вообще, я не могу такой информацией разбрасываться... бизнес зачахнет, понимаете?
– Нет, не понимаем, - неожиданно холодно и отстранённо сказала Джалил.
– Мы занимаемся расследованием убийства одного из членов семейства Веласкес.
– Убийства?
– удивлённо спросил бармен.
– Да, убийства. Мы здесь по поручению семьи ведём своё расследование, отдельно от полиции. И если ты загонишь нас сейчас в тупик, то я буду вынуждена сообщить семье, кто встал на пути нашего расследования.
– Не надо...
– взмолился бармен.
– Тогда немедленно предоставь нам доступ к проекционным слепкам дополненной реальности за указанный период.
– Ладно-ладно...
– прошептал бармен, и начал под стойкой что-то переключать, попутно объясняясь: - Мои посетители не любят, когда их записывают. Но по закону, а также по индивидуальной договорённости с властями, я сохраняю слепки всего неделю. Ну и доступ к этой базе закрыт особым образом, чтобы никто не залез да не увидел чего лишнего.
"Как же хорошо, что этот Искариот посещал бар в течении недели", - подумал было я, но через минуту меня ждал очередной облом. В те самые участки времени, когда появлялся Искариот, запись показывала помехи и обрывалась. Ну, по крайней мере, понятно теперь, почему у Себастьяна не было ничего, кроме имени. Вот только имя у него было другое, и робот этот был самой Синтии. Какой был смысл создавать помехи в лобби хозяйки?
– Эм-м-м...
– бармен явно не знал, что сказать в своё оправдание.
– Надо будет проверить аппаратуру. Но помочь я вам не смогу.
– Не надо ничего проверять, - сказал я.
– Аппаратура исправна, гарантирую. Лучше скажи мне, а помнишь ли ты навскидку, как выглядел приходящий в это время человек? Может, ассоциации какие нащупаешь по памяти.
– Детектив, я прекрасно помню, кто приходил в указанное время все эти три дня. Только это был не он, а...
– Дай угадаю - высокая, с тебя ростом, темноволосая девушка приятной наружности, так?
– Да, верно. А откуда...
– Это не важно. Важно, что это всё, что мне про неё известно. Мне нужна конкретная внешность.
– Ну... извините, я не знал, что аппаратура барахлит.
– Аппаратура в порядке, повторяю. Вот только... обитающий неподалёку гаражных дел мастер по прозвищу Григорьевич поведал нам интересную историю. О том, что у тебя есть какая-то незарегистрированная аппаратура, которой ты делаешь незаконные снимки вот таких вот девушек. А потом продаёшь их особым клиентам.
– Григорьевич... вот же ж мудак!
– Ну, мудак-не-мудак, а мы готовы у тебя выкупить снимок или слепок этой девушки.
– Выкупить?
– Да, выкупить. Только я одного не понял, почему Григорьевич утверждал, что ты такие снимки всего в одном экземпляре делаешь? В чём смысл?
– Вы не поймёте.
– Тогда где гарантии, что ты не делаешь копии?
– Гарантии спрашивайте у тех, кто эти снимки выкупает.
– Я знаю, в чём смысл, - влезла в разговор Карэн.
– Он продаёт их для изготовления эксклюзивных шкур. Некоторые готовы выложить огромные деньги за такую шкурку, но только чтобы она была только у них.
– А смысл?
– спросил я бармена.
– В наше время, с огромными базами фотографий людей, запечатлённых за последние 150 лет это кому-то нужно? Да ещё с возможностью смоделировать вообще любую внешность...
– Смысл в том, что, несмотря на такие широкие возможности, параметров внешности довольно много, - ответил бармен.
– А природа достаточно часто предлагает удачный готовый набор параметров. Где-то родинка шарма добавляет, где-то губки более пухлые, где-то ещё что. Я делаю снимки людей с уникальной внешностью, а потом те, кто сможет оценить по достоинству такую внешность, достоин и получить себе шкурку с нею. За определённую цену, разумеется.
– Интересно, а если ты продал снимок, а к тебе опять пришёл тот, кто на проданном и ты опять делаешь снимок...
– У меня отличная память на лица. Я никого не снимаю дважды.
– Сколько стоит снимок особы, о которой мы говорили?
– Стандартная такса - тысяча.
– Сколько?!
– Спокойно, детектив, - вмешалась Джалил.
– Я заплачу.
– А мой снимок сколько стоит?
– неожиданно спросила Карэн.
– Вы о чём?
– не понял бармен.
– Не надо притворяться, что не воспользовались моментом и не клацнули меня "на память".
– Это правда?
– спросил я бармена.
– Правда, - ответила за него Карэн.
– Я уверена в этом.
– Ладно, ладно, - замахал руками бармен.
– Отдам я вам его за так.
Он полез под стойку и достал оттуда две карточки. Карточки эти были с нейробазами. Ну разумеется, он делает не снимок, он передаёт образ в генератор проекций, который составляет виртуальную модель со всеми пропорциями тела. Получается полноценная заготовка для печати шкурки роботу.
Джалил забрала обе карточки и поочерёдно вставила их себе в голову на несколько секунд. После чего персонально мне отправила виртуальный образ в тайное лобби. Мы вернули карточки хозяину заведения, хотя он и сказал, что не нужно, Джалил перевела деньги, мы поблагодарили его и уже собрались выходить, как неожиданно бармен остановил нас ещё одним вопросом: