Знамение Луны
Шрифт:
Голубка подпрыгнула, получив сильный тычок в бок от Шмеля.
– Ты погляди на целителей!
– прошептал полосатый кот.
– Что-то они такие грустные? И смотри, отворачиваются друг от друга, и сели поодаль, как будто поссорились! Как ты думаешь, что случилось?
Голубка немедленно поняла, что ее приятель прав. Если остальные коты на поляне потихоньку расслабились и даже начали перешептываться с соседями, то целители ни на шаг не отходили от своих племен. Мотылинка о чем-то перешептывалась с Ивушкой, Перышко жался к Чернозвезду, а Пустельга, сидевший под кустом боярышника, бросал злобные взгляды
– Я думаю, это все из-за нашего Воробья, - шутливо шепнула Голубка на ухо Шмелю.
– Он же такой злюка! Не удивлюсь, если он уже успел сказать пару ласковых слов каждому целителю!
Но шутки шутками, а червячок нехорошего предчувствия завозился у нее в животе.
«Целители должны стоять над племенной враждой!
– подумала Голубка.
– Что с ними происходит?»
Покрутив головой, она увидела, что Корноух и Паутинник из племени Ветра о чем-то болтают с Алоцветик из племени Теней, и немного успокоилась. Наверное, старики снова обсуждают Великое путешествие - их мышами не корми, дай только повспоминать об этом славном событии!
Несколько оруженосцев затеяли возню на дальнем краю поляны. Осока и Лепестянка о чем-то перешептывались, может быть, вспоминали битву с бобрами! Все выглядело мирно и спокойно. Может, она напрасно тревожится?
– Эй, Шмель!
– подбежал к ним молодой Речной воин по имени Травник.
– Что случилось с Иглогривкой? Я уже давным-давно не видел ее на Советах!
Шмель опешил. Огнезвезд не сообщал Совету о том, Иглогривка стала калекой, видимо, опасаясь, что соседи воспримут эту новость как признак ослабления Грозового племени, лишившегося воительницы. Но теперь явно было не лучшее время сообщить такую новость!
– Да ничего такого, - выпалила Голубка, бросаясь на помощь растерявшемуся Шмелю.
– Она просто очень занята, у нас всех сейчас дел по горло!
Травник недоверчиво сощурил глаза.
– Ну… ладно, - пробормотал он.
– Занята, так занята.
Он повернулся и отошел к своему племени.
Шмель тяжело вздохнул, глядя ему вслед.
– Спасибо, - буркнул он, не глядя на Голубку.
Она пожала плечами.
– Не за что! Я ведь сказала ему правду.
Шмель округлил глаза.
– Ты отлично знаешь, что это не так. Зачем мне-то врать?
В его голосе звучала боль. Голубка погладила его хвостом.
– Я знаю, как тебе тяжело, Шмель. Прости, ведь Иглогривка - твоя сестра.
– Нет, ты и понятия не имеешь о том, как мне тяжело, - прошептал Шмель, отводя глаза.
– Нет, я понимаю!
– горячо воскликнула Голубка, думая об Искре. Ведь она тоже сходила с ума от тревоги за сестру!
– Я стараюсь не показывать, как я ее жалею, - продолжал Шмель, по-прежнему не поднимая глаз.
– Я знаю, что Иглогривка этого не выносит, что ей больно видеть жалость в наших глазах. Но что делать, если мне так ее жалко! Не говори ничего, я знаю все, что ты можешь сказать!
– воскликнул он, заметив, что Голубка открывает пасть.
– Я очень горжусь своей сестрой, я понимаю, какое нужно мужество, чтобы каждый день сражаться с болезнью, зная, что она неизлечима!
– Я думаю, Иглогривка все понимает, - пробормотала
– Ей повезло иметь такого брата, как ты!
Шмель моргнул, глаза его просияли.
– Спасибо!
К ним подошли Мятник и Снегирь из Речного племени.
– Много ли дичи в Грозовом племени?
– вежливо поинтересовались они.
Шмель начал рассказывать, а Голубка отошла в сторонку, продолжая разглядывать собравшихся котов. Нет, она не искала Когтегрива! И не собиралась искать… Кто же виноват, что он все время попадался ей на глаза? Сердито встряхнувшись, Голубка отправилась в поганое место, и по дороге услышала часть разговора Паутинника и Корноуха с Алоцветик.
– …говорю тебе, сколько живу, впервые такие жуткие раны вижу, - говорил Паутинник.
– Только в бою так могут располосовать, да и то только бродяги какие или - не приведи Звездное племя!
– Кровавые коты, у наших-то воителей и лапа не поднимется на такое зверство.
– Бедный Муравьятник, - прошептала Алоцветик.
– Я разговаривала с ним на прошлом Совете, такой хороший котик - умный, вежливый, настоящий воитель! Как же с ним такое приключилось?
Корноух покачал головой.
– Никто не знает, а Муравьятник не приходит в себя, так что не может ничего сказать. Я думаю, это собаки. Видела бы ты эти рваные раны от укусов! Как вспомню, так в дрожь бросает. Главное, раны не затягиваются, как их не лечат. Уж как страдает бедняжка, не передать!
Паутинник понизил голос и добавил:
– Пустельга уже потерял надежду, что наш Муравьятник выкарабкается…
«Бедное племя Ветра, - искренне подумала Голубка.
– Какое счастье, что в Грозовом племени мало собак!»
Оставив стариков позади, она пролезла через кусты на поганое место. Закончив свои дела и забросав грязь землей, Голубка услышала громкий зов Ежевики:
– Грозовое племя! Пора уходить!
Она бросилась обратно в кусты - и вдруг какая-то тень упала прямо перед ней. Подняв голову, Голубка увидела стоявшего перед ней Когтегрива.
– Нам нужно поговорить, - без обиняков заявил он.
– Нам не о чем разговаривать!
– прошипела Голубка.
– Прошу тебя!
– янтарные глаза Когтегрива ярко блестели в темноте, Голубке показалось, будто в них мелькнуло отчаяние.
– Я никогда тебя не использовал, поверь! Да, я рассказал Чернозвезду о травах Воробья, но что это меняет? Спроси себя, разве ты не сделала бы то же самое на моем месте, если бы Воробей умирал, а в племени Теней было лекарство? Это не имело никакого отношения к тому, что я чувствовал к тебе.
– Он помолчал и негромко добавил: - К тому, что чувствую до сих пор.
Голубка принялась лихорадочно царапать передними когтями землю. Волнение и радость захлестнули ее, ей мучительно хотелось поверить Когтегриву и каждому сказанному им слову.
– Сейчас не время и не место говорить об этом!
– выпалила она первое, что пришло ей в голову.
– Нас могут услышать!
– Тогда давай встретимся на нашем обычном месте, - немедленно предложил Когтегрив.
– Нет, - собрав все силы, отрезала Голубка.
– Нет. У меня больше нет никаких чувств к тебе!
– добавила она, и ее сердце едва не разорвалось пополам от этой лжи.