Знамение
Шрифт:
Как поведал Кагор, банда Корявого образовалась года три назад. Все трое отбывали сроки на одной зоне, где и познакомились. Там же и было принято решение объединиться в «бригаду», чтобы по выходе на свободу начать «работать». Все трое имели по нескольку сроков за кражи и грабежи. Выйдя из тюрьмы, бандиты обосновались в Гольцове, откуда и начали делать свои вылазки в соседние районы.
Обычно банда занималась грабежом состоятельных фермеров и коммерсантов. Напав ночью на спящих людей, бандиты в масках связывали их, избивали и отнимали только деньги или драгоценности – с вещами
В городке находилась небольшая сувенирная фабрика, и за ее продукцией в Жуково частенько приезжали коммерсанты. Но если одни, завершив свои дела, тем же днем отбывали восвояси, то находились и желающие «оттянуться» вдали от семейных уз. Разумеется, такие не уведомляли жен о своем точном местонахождении. Для бандитов это было большим подспорьем. Оценив ситуацию, Корявый решил свой «бизнес» расширить и разнообразить. И если до этого, при всей низости криминального промысла, ограбления обходились без крови, то теперь наступил новый этап в деятельности банды – кровавый, устланный трупами жертв.
Наводчица, будучи по своей природе особой достаточно хитрой, умеющей войти в доверие, а также не лишенной врожденного таланта психолога, выясняла, кто из приезжих располагает большими суммами денег или же богатыми родственниками. Уточнив, что приезжий действительно не известил родных и близких о своем местонахождении, она немедленно звонила Корявому. Участь жертв банды оставалась незавидной. Они исчезали, а их родственники получали требование об уплате выкупа. При этом главное условие бандитов было – не обращаться в милицию. Сумму выкупа они назначали не запредельную, поэтому родственники легко соглашались на их условия. Но похищенных бандиты никогда не отпускали.
– Конспирация, батенька, – любил повторять Корявый, когда со своими подельниками где-нибудь на пустыре закапывал очередную жертву.
Как признался Кагор, чтобы увести от подозрений свою наводчицу, бандиты «прикармливали» местного участкового. Был у них свой человек и в местном уголовном розыске.
– Кто такой, фамилия? – сдвинув складку меж бровей, жестко спросил Гуров.
Когда он слышал о шкурниках из своей, милицейской среды, то воспринимал низость предателей как личное оскорбление.
– Замначальника угрозыска старший лейтенант Клобуков… – неохотно выдавил Кагор.
Как далее рассказал Чумалин, решение напасть на Гурова было их роковой ошибкой. Впрочем, и он, и Шмоксель вначале убеждали Корявого с этим приезжим не связываться, поскольку не были уверены, что им удастся справиться с нехилым москвичом. Но Корявый, ошалевший при мысли о возможности срубить «капусты» не менее чем на миллион (наводчица предположила, что приезжий очень богат), даже и слышать не хотел их возражений. И вот получилось как получилось…
– Кто из вас троих убивал потерпевших? – Голос Льва звучал как будто даже без
– Корявый, он любил это делать, – не поднимая головы, сообщил тот. – Он же сам вам об этом говорил.
– Да-а-а?.. А кто же тогда меньше часа назад мне на шею собирался накинуть удавку? Дядя Федя с мыльной базы? И как же ваш бандитский обычай всех вязать кровью? – Гуров смотрел на Кагора с убийственной иронией. – На покойника валить легко. Ну а вы со Шмокселем пока что здесь. Так что выкладывай, голубок, без уверток и вранья.
– Да я просто попугать хотел, – скуксился Кагор. – Я никого не убивал. Ну а Шмоксель… ну… случалось…
– Где захоронили убитых, можешь показать?
– Могу, – еще ниже свесив голову, судорожно выдохнул Кагор.
– Кстати, контакты с местными криминальными группировками у вашей шайки были? У тебя есть шанс облегчить свою участь. Два месяца назад в леске у Трофимовки повесили парня. Кто мог это сделать?
– Да братва тут вовсе ни при чем! Это фраера долбаные от не фиг делать себе развлекуху устроили. Сынок Сиротина, зама тутошнего прокурора, с дружками возили на природу своих шлюх. А тут им этот пацан подвернулся – шел мимо. Ну они и решили посмотреть, как это – убить человека. Сзади скопом напали, скрутили и в петлю сунули.
– А ты откуда это узнал?
– Корявый рассказывал. Он говорил, что здешняя братва взяла Сиротина на хороший поводок, мол, теперь пусть только попробует рыпнуться…
– Да-а-а… Ситуация… – покачал головой Гуров, поражаясь тому, как далеко зашло разложение уездных элит.
В комнату заглянул Стас.
– Дела идут? – подмигнул он. – На пару слов тебя можно?
Они вышли в прихожую, проследовав мимо Шмокселя, прикованного наручниками к стулу, к которому совсем недавно был привязан Лев. Трупа Корявого уже не было. Капитан, строча авторучкой, сидел за столом. Рядом неспешно покуривал прапорщик. В нескольких словах обменявшись полученной информацией, опера вновь направились к своим подследственным.
– Так, говоришь, ты никого не убивал? – откинувшись на стуле, в упор рассматривая занервничавшего Кагора, сурово поинтересовался Гуров. – А вот Шмоксель утверждает, что убивали потерпевших только ты и Корявый, что оба куражились над людьми, перед тем как их убить. Он любил выкалывать глаза, а ты душил удавкой. И не сразу, а по нескольку раз приводя человека в чувство, чтобы насладиться его муками. Да еще, как он говорит, при этом глумливо пел: «Как прекрасен этот мир, посмотри…» Туды вашу!.. В сравнении с вами даже эсэсовцы выглядят гуманистами.
Кагор от услышанного задергался, позеленел и, захлебываясь от захлестывающей злобы, свободной рукой рванул ворот рубашки, словно ему было нечем дышать.
– О, сука!!! Сука!!! – выпучив глаза, прохрипел он. – Сам-то, гнида, если мы брали бабу, обязательно насиловал ее, перед тем как замочить. Шкура!!! Значит, он ни при чем? Ладно, я душил. А он… А он глотки резал! Он в прошлом году в Гольцове изнасиловал и изрезал пером малолетку. Его за это Корявый сам чуть не грохнул, потому что этот козел мог засветить нас по полной…