Знамение
Шрифт:
Один из прежних барыг, который в свое время предпочитал скупать краденые золотые украшения, после последней отсидки с конфискацией со своим «бизнесом» покончил навсегда (во всяком случае, утверждал он именно так). Теперь он взялся торговать прессой – в городе у него было два собственных киоска.
Их встреча состоялась у одной из таких торговых точек. Экс-барыга, судя по всему, наставлял, как правильно торговать, новенькую продавщицу.
– Девочек, девочек голеньких на передний план надо выставлять. Вот эти журнальчики… Чего краснеешь? Привыкай! А такие, как тот, где мужик в крови, с финкой в боку, вот с этой стороны. Ну а там вон, по бокам, можно и всякие
– Юрий Кимович, ну как можно этот срам выставлять напоказ? Тут же и дети постоянно крутятся, – не соглашалась продавщица, симпатичная женщина лет тридцати. – У меня по этой дороге сын ходит из школы. Он что обо мне подумает?! Нет, Юрий Кимович, я на такое не согласна! – напоследок категорично отрубила она, решительно направляясь прочь.
– Ну что ты будешь делать – и эта застеснялась!.. – всплеснув руками, сокрушенно завздыхал тот.
– Правильно сделала, – подойдя к киоску, констатировал Гуров. – Действительно, полнейший срам.
– А… а вы что-то хотите купить? – настороженно оглядев Льва, неуверенно спросил Юрий Кимович.
– Нет, я к вам совсем по другому поводу. Я полковник Гуров, Лев Иванович, из Главного управления угрозыска. Суть вопроса к вам такова. На днях в вашем районе были убиты два жителя села Трофимовка. Как нам стало известно, они намеревались продать неким лицам какую-то очень ценную находку. Но сделка закончилась убийством. Мне известен род вашей прежней деятельности. Обычно люди, занимающиеся нелегальной коммерцией – назовем это так, не склонны убивать свою клиентуру. Как вы считаете, почему такое могло произойти в данном случае?
– Что-то об этом я уже слышал… – Юрий Кимович, выпятив губы, покачал головой. – Но убили тех трофимовских, скорее всего, не марвихеры. Сами понимаете – этот бизнес требует доверия со стороны того, кто несет на продажу незаконно добытый товар. А кто пойдет к марвихеру, о котором недобрая слава? Нет, это, скорее всего, дело рук каких-нибудь беспредельщиков. И не наших к тому же. А что именно, если не секрет, хотели продать мужики?
– В селе многие говорят о том, что они нашли древний клад. Но эта версия под большим вопросом. Более реально то, что они нашли упавший на их глазах метеорит. Но есть ли в ваших краях те, кто скупал бы такого рода диковины?
– Я уже давно ушел из этого бизнеса, давно не видел никого из тех, с кем имел когда-то дело. – Юрий Кимович развел руками. – Как сказал поэт, иных уж нет, а те – далече. Сейчас в этой сфере заправляют совсем другие люди. Я их не знаю. Единственное, что могу вам посоветовать, – потолкаться в губернском центре на Просвирном рынке. Будьте уверены – туда стекается вся информация. Это примерно то же самое, что приснопамятная Хитровка.
Встретиться с другим по списку барыгой Гурову не довелось. Как оказалось, неделю назад тот умер. Третий экс-барыга, полуслепой и полуглухой, вообще не смог сказать ничего вразумительного. Тех, кто и в данный момент занимался скупкой ценностей сомнительного происхождения, Льву не назвал никто. Даже в райотделе его пытались уверить в том, что в Жуковском районе с этим злом покончено окончательно и бесповоротно…
Глава 6
Сразу после завтрака Станислав отбыл в областной центр с жуковской автостанции на рейсовом автобусе. Выдавшая ему билет необычайно обаятельная кассирша, несмотря на свои по меньшей мере сорок, была энергична, весела и,
Кассирша, которая, согласно табличке, установленной у ее рабочего места, значилась как Барская Анна Викторовна, видимо чувствуя его взгляды, чему-то пленительно улыбалась и лишь иногда чуть косила в его сторону, как бы давая понять, что он ей тоже очень интересен и даже более того… Когда хриплый динамик объявил начало посадки, Стас вскинул на плечо дорожную сумку и вышел на крыльцо. Дождавшись, когда из автостанции выйдет приглянувшаяся ему кассирша, которая одновременно была еще и контролером на посадке, он тоже пошел к автобусу и, поравнявшись с ней, негромко спросил:
– Аня, а вы сегодня во сколько заканчиваете работу?
– В семь вечера, – одарив его своей дурманящей улыбкой, так же тихо ответила она.
– А вы не будете против, если я вас провожу?
Стас больше всего боялся услышать что-нибудь наподобие повествования насчет сердитого мужа или проблем со вздорными соседями… Но, к своему восторгу, услышал ободряющее:
– Почему бы нет? Если, конечно, успеете вернуться…
Шагая меж кресел по проходу, она брала у пассажиров билеты и, сверив их со списком, приветливо улыбаясь, возвращала назад. Возвращая билет Станиславу, она как бы невзначай провела по его ладони кончиками пальцев. Он почувствовал, как внутри у него что-то забилось и затрепетало. И скорее всего, если бы не служебные дела, махнул бы он тогда рукой на купленный билет и отправился бы автобус в путь без него… Но ему нужно было ехать – в губернском центре его ждали серьезные дела. Возможно, даже сопряженные с риском. Но ни о каком риске он теперь и не думал. Его переполняло будоражащее ощущение прикосновения женской руки. Теперь он желал только одного – чтобы этот день поскорее закончился.
На губернский автовокзал Стас прибыл, когда время уже приближалось к десяти. Выйдя из автобуса, он тут же отправился к кассе и купил билет на вечерний рейс в Жуково, а также на первый утренний, в облцентр. Спрятав билеты понадежнее и сдав свою дорожную сумку в камеру хранения, он сел на привокзальной площади в такси – потрепанную «шестерку», на которой помчался в дальний конец города. Таксист, с которым он обсудил маршруты разъездов, предложил начать именно с этого адреса.
Прибыв в микрорайон ветхих пятиэтажек, Стас после некоторой рекогносцировки нашел-таки нужный ему дом. Он поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь.
В квартире послышались шаги, и кто-то громко произнес классическое:
– Кто там?
Объяснив суть своего визита, Крячко наконец убедил хозяйку квартиры открыть дверь. Потрепанная жизнью худощавая шатенка лет тридцати с небольшим опасливо смотрела на незваного гостя. Даже предъявленное удостоверение ее мало в чем убедило. На вопросы Крячко она отвечала нехотя, как бы опасаясь выдать что-то чрезвычайно важное, касающееся только ее лично.
– Димку я не видела уже лет восемь, – рассказывала она, глядя куда-то мимо левого плеча Стаса. – Да и какая мы родня? Троюродные… Это, считай, уже почти чужие. Да, на похороны к нему я поехала. Многих наших там повидала. Смешно сказать: живем в одном городе, в получасе езды друг от друга на автобусе, а увиделись на Димкиных похоронах впервые за три года.