Знаменитые авантюристы
Шрифт:
Подошло время Софии возвращаться. Шуазель, человек широкий и щедрый, устроил ей роскошные проводы, про которые говорили, что «расставание было достойно их нашумевшего романа».
Неудивительно, что слухи об этом очередном приключении Софии дошли до Варшавы. Сплетни о супружеских неурядицах Витта обсуждала вся столица, все ожидали скандала. Незадачливый муж прекрасной Софии стал всеобщим посмешищем. Но и Софии оказали холодный прием — слишком откровенным и вызывающим было ее поведение в Стамбуле. Столичные ханжи не могли ей этого простить. Поэтому задержаться в Варшаве ей не пришлось. Она поспешила вернуться в Каменец. Витт простил ее.
Фаворитка светлейшего
Неизвестно, что делала София в конце года и в начале следующего. Ходили слухи, что она посетила Петербург, лично докладывала о своей шпионской миссии Екатерине II и якобы получила от нее в награду земли в Белоруссии. Однако, обвиненная в распутстве, была вынуждена с позором оставить столицу. Впрочем, все это не находит документального подтверждения. Источники хранят на этот счет молчание. В частности, не упоминает об этом ни одним словом такой надежный свидетель, как польский посол Август Деболи. Скандал такого рода, как изгнание госпожи Витт, несомненно, нашел бы отражение в его секретной корреспонденции. Скорее всего, по инерции продолжала действовать легенда о шпионской деятельности Софии. Причем слились в одно ранние и более поздние события. Так, София Витт действительно удостоилась монаршей милости и получила земли в Белоруссии. Но произойдет это семь лет спустя. И поводом для монаршей ласки будет совсем иная причина — протекция и ходатайство самого могущественно из русских вельмож Светлейшего князя Григория Потемкина. Возникает вопрос: где, при каких обстоятельствах София познакомилась с всесильным князем?
Шла, как мы знаем, русско-турецкая война. В мае русские войска под командованием генерал-поручика Ивана Петровича Салтыкова осадили крепость Хотин. Осада оказалась долгой. Жизнь в лагере текла однообразно и скучно. Чтобы как-то скрасить время, Салтыков, большой сибарит и любитель женщин, развлекался в кругу местных красавиц. Балы и прочие увеселения следовали чередой. Однажды здесь появилась София Витт, благо Каменец находился неподалеку и вполне естественно было пригласить знаменитую гречанку. София, надо полагать, тем охотнее воспользовалась приглашением, что генерал Салтыков, которому было тогда 58 лет, не только славился военными заслугами и храбростью, но и обладал громадным состоянием. Он был женат на дочери графа П. Г. Чернышева и имел четырех детей. По характеру мягкий и добродушный, простой в обращении, он, однако, отличался властным нравом и привык повелевать. Его увлечению женским полом, пожалуй, уступала лишь страсть охотника — держал до ста собственных псарей. Но в условиях войны об охоте пришлось забыть. Тем с большим азартом генерал предавался любовным развлечениям.
София покорила его сразу, все остальные дамы были забыты. В честь прекрасной гречанки генерал давал бесконечные балы, щедро одаривал свою возлюбленную. Под властью ее чар он готов был исполнять любую ее прихоть. И София не преминула воспользоваться этим.
В осажденном Хотине находилась ее тетка Главани, к тому времени ставшая женой хотинского паши. София надумала переслать ей письмо. Но как это сделать в условиях осады? Как доставить послание в осажденный горд? Случай скоро представился.
Как писал в своих мемуарах участник тех событий генерал Л. Н. Энгельгардт, турки соглашались на капитуляцию и предлагали прислать парламентариев. София уговорила генерала передать с ними ее письмо. Генералу это грозило большими неприятностями, если бы об этом узнал командующий русскими войсками фельдмаршал Потемкин.
Салтыков доложил, что турки готовы сдаться, просят лишь о трехдневном перемирии. Потемкин, ожидая вести о капитуляции, приказал было уже зарядить пушки, дабы возвестить о новой победе. Но тут прибыл курьер от Салтыкова с новым рапортом. В нем говорилось, что он согласился продлить перемирие еще на три дня, а потом еще на столько же. Такая уступка врагам могла бы дорого обойтись генералу. Но он был влюблен и, поддавшись мольбам своей пассии, рискуя, выполнил ее просьбу — затягивал переговоры, чтобы продлить переписку Софии с теткой.
В конце концов Потемкин, видимо, все же узнал о причине отсрочки капитуляции. И тогда, чтобы смягчить его гнев, Салтыков решил представить ему прекрасную гречанку. Так София оказалась в ставке Светлейшего.
Военная кампания в тот год проходила трудно, с большими потерями. Но Потемкин, верный себе, не ограничивал себя в удовольствиях и развлечениях, намного превосходивших по размаху и пышности подобные увеселения в лагере Салтыкова. Балы, театральные и балетные представления, концерты под управлением знаменитого Сарти. Непременными участниками этих празднеств были приближенные главнокомандующего принц де Линь, граф Браницкий, князь Нассау, Юзеф Понятовский и другие. А украшением его свиты — прекрасные дамы: его невестка графиня Самойлова, графини Браницкая, Головина, Гагарина и, конечно, графиня Долгорукая, жена Василия Долгорукого, давняя пассия Потемкина.
Однако стоило ему увидеть Софию Витт, как все они были забыты. Престарелый ловелас, как юноша, воспылал страстью. Крепость пала быстрее, чем он ожидал. О том, как это произошло, поведал все тот же Немцевич. И хотя его рассказ сродни самому обычному анекдоту, его стоит привести.
Будто бы однажды утром Потемкин пригласил к себе Софию. Она застала его лежащим в собольей шубе, неряшливым, непричесанным. Рядом стояла шкатулка, полная жемчуга и драгоценных камней. Потемкин, перебирая их, взял пригоршню, высыпал ее Софии за декольте и насытил свою похоть. С этого момента София на несколько лет стала неизменной спутницей всесильного князя. Однако как развивались отношения между ними, известно мало. Каково было ее влияние на него и, возможно, на его политические решения? Какую пользу, в том числе и чисто материальную, извлекала она из этой связи? На сей счет почти не сохранилось каких-либо достоверных данных. Лишь немногие источники, прежде всего личные мемуары, проливают некоторый свет на то, что происходило между ними в Яссах, штаб-квартире Потемкина. Так, мадам Виже-Лебрен писала, например, что Потемкин окружил Софию всем, на что способен учтивый и галантный рыцарь.
Госпожа Витт старалась играть роль гордой дамы, но никогда не гнушалась из своей красоты извлечь реальные для себя или своей семьи выгоды. Так, София решила выхлопотать мужу какое-нибудь доходное местечко на русской службе. Это тем более было бы кстати, поскольку о Витте начали ходить разные компрометирующие его слухи. Что он-де якшается с русскими, имеет контакты со ставкой Потемкина. К этому не преминули присовокупить и поведение его жены, открыто появлявшейся в стане русских в то время, когда в Варшаве патриотически настроенные круги все настойчивее требовали разрыва с Россией.
Поначалу Витт пробовал защищаться, но вскоре сделал выбор. Отпросившись в отпуск и получив на то разрешение непосредственного своего начальника Станислава Щенсны Потоцкого — генерала коронной артиллерии и командующего украинской дивизией, Витт поехал прямехонько в ставку к Потемкину, не рассчитавшись за средства, выделенные на содержание каменецкой крепости. Каменецкая кастелянша Катарина Коссаковская, кузина Потоцкого и известная сплетница, сообщила ему, что, проезжая через Львов по дороге к князю Потемкину, генерал Витт хвастал, что назначен губернатором Херсона.
Тем временем в варшавских салонах распевали стишок о том, что София «использует свое тело, чтобы покрыть грехи мужа» (имелись в виду его переход на русскую службу и растрата денег, предназначавшихся на содержание крепости).
Осенью 1789 года был назначен новый комендант каменецкой крепости генерал Юзеф Орловский. Что касается Витта, то он вскоре открыто появился в Петербурге. Туда же прибыла и София. Но не для встречи с мужем, а на свидание с Потемкиным. Он явился в Северной Пальмире как победитель турок под Очаковом, после кровавого штурма овладевший этой крепостью.