Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
Шрифт:
В Воскресенской летописи середины XVI в. сведений о Софье Палеолог довольно много. Обстоятельства сватовства Ивана III к царевне представлены так же, как в Московском своде. Аналогичны сообщения о рождении трех первых дочерей и сыновей{137}.
Но при этом в Воскресенской летописи есть данные и о рождении третьей Елены в 1484 г., и второй Феодосии в 1485 г.{138}
О появлении на свет Евдокии данных нет, есть лишь сообщение о ее свадьбе с царевичем Петром и смерти{139}. Нет и осуждения Софьи за бегство на Белоозеро. Информация о ее возвращении в Москву еще более краткая, чем в Симеоновской летописи: «Toe же зимы прииде велика княгини Софиа з Белаозера»{140}.
Данные особенности Воскресенской летописи говорят о том, что в основу ее, вероятнее всего, была положена Симео-новская летопись. Но при этом сведения этой летописи были дополнены текстами из Уваровскои летописи, поскольку Симеоновская обрывалась событиями 1494 г. Правда, составитель внес некоторые исправления, исключив факты, порочащие Софью Палеолог. В середине XVI в., когда, видимо, создавалась Воскресенская летопись, отношение к бабке царя Ивана Грозного было сугубо положительным.
Из Уваровской летописи в Воскресенскую летопись, видимо, попало сообщение об опале на княжича Василия и Софью и казнях людей из их окружения в декабре 1497 г. Из нее же были взяты данные о смерти великой княгини в 1503 г.{142}Правда, в Уваровской летописи смерть Софьи отнесена к 17 апреля, в Воскресенской она обозначена 7 апреля{143}. На гробнице великой княгини, как уже отмечалось, иная дата — 6 апреля. Она, очевидно, наиболее точная.
Поэтому напрашивается предположение, что составитель Воскресенской летописи при переписке текста Уваровской летописи внес в него свои коррективы.
Много данных о Софье Палеолог и в Никоновской летописи, которую исследователи относят к первой половине XVI в. Большая их часть совпадает с Московским сводом и Уваровской летописью, но есть и оригинальные известия. Так, под 1469 г. помещен краткий рассказ об обстоятельствах сватовства Ивана III к Софье. Согласно ему сначала в Москву прибыл Юрий Грек с грамотой о том, что в Риме проживает византийская царевна православной веры, на которой Иван III может жениться. После совещания с митрополитом и родственниками великий князь отправил в Рим своего посла Ивана Фрязина. Тот встретился не только с папой и кардиналом, но и с самой Софьей. Узнав, что жених — великий князь и управляет православной державой, невеста захотела стать его женой. После этого вопрос о женитьбе был решен. Ивану III следовало лишь прислать за царевной бояр{144}.
В рассмотренных выше летописях данного рассказа нет, как и нет сведений о том, что при сватовстве спрашивали мнение самой невесты Софьи. Из сообщений Московского свода получалось, что судьбу царевны решали только папа и кардинал.
Далее в Никоновской летописи помещены сведения из Московского свода о том, как Иван III отправил за невестой своих послов, как те привезли ее в Москву, как была сыграна свадьба, как родились первые дочери{145}.
Однако рождение сына Василия представлено в Никоновской летописи совсем не так, как в остальных летописных произведениях. Ему предшествует рассказ о чудесном зачатии, написанный митрополитом Иоасафом со слов самого великого князя Василия III. Согласно этому повествованию, после рождения трех дочерей Софья Фоминична очень скорбела о том, что у нее нет сына. Поэтому она отправилась пешком в Троице-Сергиев монастырь, чтобы помолиться у гроба святого Сергия. По дороге у села Клементьева она увидела инока, который нес младенца. Внезапно монах кинул этого ребенка Софье. От неожиданности она чуть не упала, но ребенка в руках не обнаружила и поняла, что это было только чудесное видение. В монастыре великая княгиня одарила монахов и долго молилась у гроба Сергия. После возвращения домой она вскоре забеременела и родила сына Василия{146}.
Вполне вероятно, что эта повесть о зачатии была сочинена уже в XVI в., поскольку Василий назван в ней самодержцем. По своему характеру она похожа на аналогичные сочинения о чудесном появлении на свет некоторых русских государей, например Василия II{147}.
Однако истоки этой повести идут с конца XV в. Дело в том, что само чудесное видение Софьи Сергия Радонежского было запечатлено на пелене, вышитой в мастерской великой княгини Марии Ярославны. Княгиня же, как известно, скончалась в 1485 г.
Рождение сыновей Юрия, Дмитрия, Семена и Андрея в Никоновской летописи описано, как в Московском своде. О рождении третьей княжны Елены сообщено, как в Уваровской летописи. Но о второй Феодосии здесь нет сведений. Вместо нее указано, что 13 февраля 1485 г. родился сын Иван «от грекини»{148}. В других летописях об этом княжиче нет никаких данных, поэтому известие Никоновской летописи вызывает сомнение.
В Никоновской летописи, как в других летописях XVI в., нет осуждения Софьи за отъезд на Белоозеро во время Стояния на Угре войска великого князя. Более того, в ней указано, что сам Иван III отослал супругу на север «татарского ради нахождения»{149}.
Эта версия представляется правдоподобной, поскольку сама Софья Палеолог вряд ли бы решилась покинуть Москву и уехать осенью на далекий север незнакомой для нее страны.
В Никоновской летописи содержатся не только сведения об опале великого князя на супругу и сына Василия в 1497 г., как в других летописях XVI в., но и дополнительные данные на этот счет{150}. В приписках к основному тексту подробно рассказано, из-за чего Иван III разгневался на Софью и старшего сына. Оказывается, дьяк Федор Стромилов рассказал им о том, что государь решил официально провозгласить своим наследником Дмитрия-внука. После этого дети боярские из окружения Василия стали уговаривать его бежать от отца на север, там захватить великокняжескую казну в Вологде и на Белоозере и постараться расправиться с Дмитрием-внуком. Софья Фоминична тоже решила помочь сыну и пригласила к себе ворожей с зельем. С его помощью она, видимо, хотела отравить его соперника, а может, и своего мужа. Обо всем этом стало известно Ивану III. В гневе он приказал четвертовать детей боярских и дьяков из окружения княжича Василия, утопить в Москве-реке лихих баб, а сына и жену взять под стражу Их он якобы даже стал опасаться{151}.
Это приложение к тексту Никоновской летописи, несомненно, было сделано на основе документов из следственного дела 1497 г., поэтому в нем есть дополнительные подробности, которых нет в ранних летописных повествованиях. Поскольку само дело не сохранилось, приложение следует считать важным историческим источником.
Есть в Никоновской летописи и сообщение о том, что в 1499 г. Иван III вновь пожаловал сына Василия и дал ему Великий Новгород и Псков в управление. Оно аналогично данным Уваровской летописи{152}. Из этого же памятника в Никоновскую летопись, видимо, попали сообщения об опале на Елену Волошанку и Дмитрия-внука и провозглашении именно Василия великим князем Московским и Владимирским{153}.
Последнее сообщение о Софье Палеолог в Никоновской летописи касается ее смерти. Это событие датировано 7 апреля 1503 г., как и в некоторых других летописях{154}.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что сведения Никоновской летописи о Софье, видимо, были взяты из Уваровской летописи, но при этом составитель подошел к ним творчески. В кратком пересказе он сначала описал обстоятельства женитьбы Ивана III на византийской царевне, потом об этом же написал подробнее, вставил рассказ о чудесном зачатии сына Василия, подкорректировал данные о детях великой княгини, добавил вставку, поясняющую, за что великий князь ополчился на Софью и Василия. В целом отношение составителя Никоновской летописи к Софье Палеолог вполне положительное. Текст Уваровской летописи, осуждающий великую княгиню, не был включен в нее.
Определенное внимание уделено Софье и в Львовской летописи, создание которой исследователи относят к 60-м гг. XVI в.{155}
В этом памятнике сведения ранних летописей существенно переделаны. Так, под 1472 г. отмечено, что Иван III сам послал сватов к византийской царевне в Рим, когда узнал о ее существовании. При этом царевна названа не Софьей, а Зинаидой и указано, что римский папа состоял в родстве с ее родителями, поэтому после их кончины взял ее к себе{156}.