Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
Шрифт:
Тремя юными сыновьями Софьи в 1486 г. могли быть только рано умершие дети, о которых в некоторых летописях сохранились туманные известия. Они могли появиться на свет в 1482, 1484 и 1485 гг. В 1483 г., как известно, родилась дочь Евдокия. Но из-за ранней смерти этих княжичей данные о них, вероятно, не были включены в официальную летопись. Возможно также, что Перкамот имел в виду не юных сыновей, а дочерей Софьи, которых к 1487 г. было как раз три.
Сведения о великой княгине можно обнаружить в дипломатических документах, касающихся визита в Москву австрийских послов Поппеля и Делатора. Оба обсуждали вопрос о браке дочерей Софьи с отпрысками представителей европейских королевских династий.
Эти данные говорят, что в 1489 г. на выданье были только две дочери Софьи Палеолог. Ими могли быть Елена, либо первая, либо вторая, и Феодосия, родившиеся соответственно в 1474, 1475 и 1476 гг. Евдокии на тот момент было только шесть лет. Поскольку у австрийского посла были сведения только о двух дочерях, то напрашивается вывод о том, что одна из старших княжон к 1489 г. уже умерла либо сведения об одной из Елен были ошибочными. Умереть могла только вторая Елена. В противном случае первой выдали бы замуж Феодосию. Ведь именно старшей княжне полагалось выходить замуж раньше всех за самого знатного мужа.
Сватовство баденского маркграфа, как недостаточно знатного жениха, было с возмущением отвергнуто. Иван III соглашался выдать замуж дочерей только за сыновей австрийского императора.
В 1490 г. другой австрийский посол Г. Делатор также попытался высватать для вдового короля Максимилиана одну из дочерей Ивана III. Но и ему было отказано под предлогом того, что великий князь считает неприличным обсуждать вопрос о приданом дочерей и не желает показывать их до свадьбы. К тому же великий князь хотел, чтобы и после замужества дочери оставались в православной вере{168}.
Все эти отговорки свидетельствуют о том, что Иван III с Софьей по каким-то причинам не спешили выдать замуж своих дочерей, хотя в Европе для них находились знатные женихи. Возможно, Иван III хотел получить для себя дополнительную выгоду от брака княжон, а Софья вообще страшилась отпускать их за границу, поскольку они не были к этому готовы.
Дипломатические документы о визите австрийского посла Делатора свидетельствуют о том, что Софья наравне с мужем получала подарки от короля Максимилиана, принимала в своих покоях посла и от себя и старшего сына Василия посылала ответные подарки. Во время приема русских послов при дворе Максимилиана один из них даже произнес речь от лица великой княгини{169}. Все это говорит о самостоятельном дипломатическом статусе великой княгини. У других жен великих князей Московских, кроме Софьи Витовтовны, его не было.
С.М. Каштанов предложил рассматривать в качестве источников о политической борьбе у великокняжеского трона в конце XV в., в которой активное участие принимала и Софья Палеолог, всевозможные грамоты, подписанные ее сыном Василием, и дипломатическую переписку с польским двором. Она стала наиболее активной после бракосочетания княжны Елены Ивановны с великим князем Литовским Александром{170}. Этот подход представляется вполне правомерным, поскольку в дипломатических документах наглядно отражено положение Софьи при великокняжеском дворе.
В «Записках о Московии» С. Герберштейна также есть ряд данных о Софье Палеолог. Австрийский посол отметил, что она была второй супругой Ивана III, поскольку первая его жена Мария умерла. Дипломат правильно указал, что Софья приходилась дочерью деспоту Фоме, владевшему землями в Пелопоннесе, и внучкой константинопольскому императору Эммануилу из рода Палеологов. По утверждению Герберштейна, у Софьи было только пять сыновей: Гавриил, Дмитрий, Георгий, Симеон и Андрей. Гавриилом он назвал Василия, хотя в русских источниках таким именем княжича не называли. В летописях отмечено, что свое имя он получил в честь Василия Парийского, память которого отмечалась 26 марта, как и Собор архангела Гавриила. К тому же посол неправильно указал Георгия (Юрия) третьим ребенком, на самом деле он был вторым сыном Софьи{171}.
Герберштейн сообщил, что все сыновья получили земельные владения еще при жизни отца. Наследником был объявлен Иван, а Гавриил получил Новгород Великий{172}. Однако, поданным летописей, Иван хоть и считался наследником, при отце владел только бывшим Тверским княжеством. Данных о владениях остальных княжичей нет. Известно лишь, что Василий получил в управление Новгород Великий только в 1499 г. после провозглашения наследником Дмитрия-внука в 1498 г.{173}
По мнению Герберштейна, Дмитрий-внук получил верховную власть после смерти отца по существовавшему обычаю{174}. Этим замечанием австрийский посол, видимо, хотел поставить под сомнение законность власти Василия III. Однако таких обычаев в Русском государстве не существовало, поскольку до этого ни разу в истории династии московских князей верховная власть не переходила от деда к внуку.
По утверждению Герберштейна, Василий получил верховную власть благодаря хитрости своей матери Софьи, имевшей большое влияние на мужа. Та якобы убедила мужа отдать престол сыну и заключить Дмитрия-внука в тюрьму. Правда, какие аргументы использовала царевна, австриец не пояснил. Неясно также, из каких источников он взял сведения и о том, что перед смертью Иван III встречался с внуком, дал ему свободу и получил от него прощение за свой жестокий поступок. Но после этого Дмитрий якобы был схвачен уже дядей Гавриилом и вновь брошен в темницу. Там он и умер либо от голода и холода, либо от угарного дыма. Но дядя, по утверждению Герберштейна, при жизни Дмитрия именовал себя только правителем, а титул великого князя принял после его смерти{175}.
Однако и эта информация австрийского дипломата вызывает сомнение. Из надписи на гробнице Дмитрия-внука известно, что он умер 14 февраля 1509 г.{176} Василий III, как известно, пришел к власти в конце октября 1505 г. уже имея титул великого князя. Его он получил в последние годы жизни отца. Считать себя всего лишь правителем почти четыре года у него не было никаких оснований.
Хорошо известно, что во всех документах уже с апреля 1502 г. Василий значился как великий князь{177}. Официально права на верховную власть он получил по духовной грамоте Ивана III, составленной и подписанной в июне 1504 г.{178} Никакого титула «правитель» он никогда не носил. Его в Русском государстве вообще не было.
Поэтому напрашивается предположение, что все сведения о взаимоотношениях Василия III с Дмитрием-внуком были выдуман Герберштейном, чтобы еще раз бросить тень на великого князя и поставить под сомнение законность его власти. Характерно, что в последующем тексте австриец вновь повторил, что после смерти Ивана III законным правителем считался Дмитрий-внук, находящийся в темнице, поэтому Василий «не желал подвергать себя торжественному избранию в монархи»{179}.