Знамя химеры
Шрифт:
— Да, ваше высочество!
— Ты можешь послать стрелу вон в тот склон?
Торк кивает и скидывает с плеча свой восьмифутовый лук. Накладывает на тетиву, больше похожую на корабельный канат, длинную стрелу, еще четыре стрелы втыкает в землю перед собой. Пять сухих щелчков тетивы о наперсток перчатки лучника — стрелы по крутой дуге устремляются к склону далекого холма. Ниже. Ниже. Четыре стрелы втыкаются в землю, одна, казалось бы, застревает в воздухе. Внезапно далекий склон холма становится усыпан сотней ящеров, строящихся для атаки. Полог невидимости — крайне нестабильное заклинание, порой снять его может даже сильный порыв ветра. Интересно, зачем маги попытались укрыть им атаку рыцарей? Хотели напугать драконитов?
— Проклятье Падшего!
— Сигнальщик, три коротких, три длинных. Слезы творца, где наша кавалерия?! — ревет он.
Перекрывая гвалт битвы, поет рог. Лучники начинают откатываться назад, они уже и сами заметили опасность. Слишком поздно: ящеры начали ускорять движение. Лучникам не успеть, стрелами ящеров не остановишь. Нужен удар тяжелой кавалерии. В голову приходит единственно правильное решение: пожертвуй меньшим, чтобы сохранить большее.
— Тебе жить надоело? — вопрошает внутренний голос. — А так хорошо все начиналось!
— За мной! — надевая шлем и легко пришпорив Шторма, командую я своим телохранителям.
Наверное, со стороны эта безумная атака выглядела красиво. Три десятка рыцарей, идущих наперерез наступающему валу. Копыта лошадей вздымают комья земли. Солнечные лучи отражаются от сверкающих доспехов. Ветер колышет нашлемные плюмажи и флажки на концах копий.
Дракониты разворачивают ящеров на нас, решая сначала раздавить кучку сумасшедших всадников, оставив лучников напоследок.
Мои телохранители опускают копья и выстраиваются в линию.
Со страшным грохотом ряд рыцарей врезается в свободный строй ящеров. Отчаянное ржание лошадей перебивается треском ломающихся копий и криками всадников. Шторм проносится между двумя массивными тушами. Слегка наклоняя щит, отражаю удар копья слева. Мечом рублю копейщика справа. Шторм легко перепрыгивает через качающиеся из стороны в сторону, волочащиеся у самой земли хвосты и едва не сталкивается со вторым рядом ящеров.
Скользящий удар проходит по шлему: не успел среагировать. Меч пробивает плотную чешую ящера справа. Такая рана — лишь царапина для этого гиганта.
Неожиданно Шторм встает на дыбы, копье с тройным наконечником входит в его грудь. Выпрыгиваю из седла начавшего падать коня. Вокруг меня мешанина ящеров, еще не выбитых рыцарей и лишившихся седоков лошадей. На земле хрипит Шторм. Подскакиваю к боку ближайшего ящера. Драконит пытается поразить меня копьем. Отвожу удар щитом и зарубаю невезучего копьеносца. Второй драконит сбивает меня с ног, с диким шипением бросившись на меня прямо со спины ящера. Падаем, я теряю меч, драконит наваливается сверху, пытаясь ударить узким кинжалом. Перехватив правой рукой руку с кинжалом, сильно бью его краем щита по голове. Тело драконита обмякает на мне, с виска тонкой струйкой течет кровь. Поднимаюсь с земли. Недалеко бьет хвостом лишившийся наездников ящер. Бросив щит, забираюсь по широким ремням на его спину. Поднявшись наверх, достаю из ножен узкий клинок. Пристраиваю кинжал в месте соединения головы и толстой шеи: как мне рассказывал Луск, именно тут находится одно из уязвимых мест ящеров. Всем телом наваливаюсь на рукоять кинжала. Ящер ревет от боли, его передние ноги подгибаются, он медленно оседает. Во второй раз оказываюсь на земле. Наконец уши жадно ловят близкий длинный звук рога. Сигнал, предвещающий атаку тяжелой кавалерии. Оставшиеся дракониты начинают отступать. Ложусь за телом уже переставшего биться в предсмертной агонии ящера, накрываюсь подобранным щитом. Глупо умереть под копытами собственной конницы не входит в мои планы.
Через несколько мгновений прокатывается вал тяжелой кавалерии. Несколько лошадей перепрыгивают через мое импровизированное убежище. Кажется, все. Теперь можно перевести дух. Устало поднимаюсь с земли и, сев на тушу ящера, оглядываю место битвы. Все мои рыцари мертвыми лежат на земле, если среди них и были раненые, то они погибли, затоптанные
— Они тебе верили, Лекс, а ты обрек их на смерть. Как ты будешь смотреть в глаза их родным? Сможешь ли объяснить, почему выжил сам?
Вперемежку с ними валяются несколько десятков драконитов и четыре ящера. Взгляд останавливается на лежащем Шторме: благородное животное еще живо. Подхожу к своему коню и встаю перед ним на колени, осматривая рану. Плохо. Очень плохо. С такой раной ему не сможет помочь даже квалифицированный маг. Проклятье Падшему! Мне предстоит сделать грязную работу. Взгляд умного животного полон боли и понимания. ПОМОГИ, ТЫ ЖЕ ВИДИШЬ, КАК МНЕ БОЛЬНО! Достаю уже послуживший мне сегодня кинжал. Руки противно дрожат. Обнимаю лошадиную голову и пристраиваю стальное острие снизу. Прости, друг, покойся с миром! Закрываю глаза и крепко прижимаю к себе голову Шторма…
Глава 5
Столица Рассветной империи
Двери отворяются. Входят два эльфа-стражника. Поверх доспехов — зеленые плащи, расшитые золотом. Золотой и зеленый. Цвета императорского дома.
На мой вопросительный взгляд один из них утвердительно кивает:
— Пора, ваше высочество.
Шагаем не спеша по прекрасным залам императорского дворца. С удовольствием оглядываю богатое убранство залов. С еще большим удовольствием я разнес бы этот дворец по камешку.
Бежать я не пытался. Да и как? Из дворца не выбраться — он нашпигован стражниками и магами охраны. Так что придется доставить эльфийским ублюдкам радость и сыграть спектакль до конца, благо мне в нем отведена одна из главных ролей. Осталось недолго.
Через некоторое время путь нам преграждают еще два эльфа императорской охраны, скучающие на страже около большой позолоченной двери. Увидев нашу процессию, они резко вытягиваются по стойке смирно, нацепляя на лица мину внимания и невозмутимости. Похоже, один из моих конвоиров — важная шишка. Но, впрочем, это уже не важно. Двери отворяются, я оказываюсь в огромном зале императорского Трибунала* с галереями по двум краям широкого длинного прохода, оканчивающегося перед ступенчатым возвышением в конце зала с тремя креслами на нем. Стены зала украшены многочисленными стягами с гербами старших эльфийских домов. Несмотря на ранний час, зал забит эльфами. Причем явно не из младших домов. Старшая знать… Garone и jallile, лорды и леди империи. Похоже, тут присутствует даже несколько garonel’lare (с эльф. — высоких лордов). Для полноты картины не хватает лишь самого Светлого императора.
# # * Императорский Трибунал — чрезвычайный суд. Созывается только по решению императора. Обычно всего лишь утверждает приговоры, уже подписанные императором или Советом домов.
Скорчив на лице презрительную мину, в звенящей тишине начинаю путь к возвышению. Охранники молчаливо топают рядом. С двух сторон по всей длине прохода — двойная цепь стражников. Интересно, это меня так боятся? Тешащая самолюбие мысль сделала путь к возвышению гораздо приятней.
Останавливаюсь перед возвышением. За двойным кольцом стражников, на креслах, расположенных около стены, сидят три эльфа. За ними висит огромный зеленый стяг с белым лебедем в императорской короне, взлетающим на фоне восходящего солнца, — гербом империи. С интересом рассматриваю судей. Эльфы как эльфы, на вид всем не дашь больше двадцати пяти — тридцати лет, сколько им на самом деле — знает только Падший. Именно поэтому меня никогда не прельщали чистокровные эльфийки, которые довольно регулярно бывали при нашем дворе. Сегодня она молода, свежа и обольстительна, а завтра ты узнаешь, что она умерла от старости. На центральном кресле сидит эльф, тонкие черты лица выражают равнодушие и скуку.