Знамя Журнал 6 (2008)

Знамя Журнал Журнал

Единственное богатство, которое я накопила там, это детское ощущение таинственности жизни, удивленный восторженный взгляд…

И все-таки мне хоть что-нибудь хочется вернуть в тот заветный шкафчик святителя Спиридона, откуда я так много взяла. Просто открыть скрипучую дверцу и положить сокровище - пусть пребудет там до поры, когда обнищает сердце и изнеможет любовь. Тогда скажет Святитель:

–  Чадо, пойди возьми свою драгоценность там, где положила ее.

Ольга Бугославская."Веселья час".

От автора

| Разговоры о “низком культурном уровне” в восприятии многих успели превратиться в надоедливое гудение, которое мало влияет на положение дел. Те же, кто продолжает “гудеть”, уже перешли от констатации факта к обсуждению вопроса о том, насколько мы вообще безнадежны и обречены на полное одичание. Обе позиции имеют свои основания, однако хочется попробовать их несколько уравновесить.

Ольга Бугославская

“Веселья час”

Во времена СССР мы считали себя самой культурной, образованной и читающей страной. А спустя

двадцать лет все чаще приходится слышать о том, что весьма значительную часть современного российского общества составляют “люди с крайне примитивными интеллектуальными и моральными стандартами” - характеристика, данная Петром Власовым из RBK Daily. Это весьма церемонное обозначение, которым Петр Власов не ограничился, употребив также слово “быдло”. Обычно, когда речь заходит об этой прослойке, то в раздражении поминают также известный персонаж Булгакова и медицинские диагнозы, констатирующие разные формы умственной отсталости. Представление о том, что этот феномен является новым, основано главным образом на том, что в советский период просто не существовало TV-программ и целых каналов, шоу, фильмов, книг, периодических изданий и других продуктов, предназначенных специально для “людей с примитивными стандартами”, и их потенциальные потребители не были так заметны. Однако стоило этим продуктам появиться, как они приобрели в “самой образованной стране” оглушительную популярность и влияние, что разрушило нашу иллюзию насчет самих себя.

Оценки количественных показателей колеблются. Есть мнение, что число “людей с примитивными стандартами” приблизительно соответствует тиражу желтых газет. А тот же Петр Власов утверждает, что даже в Москве таковые составляют не менее половины населения. Это звучит, конечно, довольно-таки вызывающе. Однако все это можно понять, поскольку является ответной реакцией на агрессию. Столь неутешительная картина возникает в головах людей здоровых по той причине, что они затерроризированы “примитивными стандартами” и не могут не ощущать себя в меньшинстве. В реальности здоровых может быть совсем не так мало, как им самим кажется. Но примитивный стандарт доминирует, подавляет, задает модели поведения, подчиняет, провоцирует. Ему отдан весь прайм-тайм на телевидении. Для того чтобы увидеть что-нибудь более пристойное, чем “Огонь любви”, “Принцесса цирка”, “И все-таки я люблю”, перебиваемые выпусками новостей, из которых следует, что “в Москве погода ясная, а в Лондоне - туман”, обычно нужно ждать времени ближе к полуночи. А если рискнуть скоротать, например, субботний вечерок с НТВ и посмотреть подряд программы об интригах, скандалах, расследованиях и сенсациях, то запросто можно физически заболеть. Тем же, кто пытается спасти психику от полного разрушения, да еще и сохранить какой-то минимум мозгового вещества, указывают на канал “Культура”: “Вам предоставлена отдельная квартира, там и гуляйте”. На дорогах нормальный человек должен подстраиваться под тех, кто игнорирует сигналы светофора, выскакивает на встречную полосу или на тротуар, поворачивает налево из крайнего правого ряда, а также под эвакуаторщиков, нелегальных парковщиков, притаившихся в засадах гаишников и многое другое. Если, например, посмотреть какой-нибудь смешанный “звездный” концерт с участием исполнителей российских и западных, то невозможно будет не заметить, что все иностранцы, включая представителей далеко не самых продвинутых стран, выступают вживую, а почти все наши - под фанеру. Это обнажает тот факт, что давно забытая певица из Болгарии, имевшая ограниченную популярность во времена социализма, все-таки представляет себе, что прилично, а что - нет, а наши “звезды” этого не представляют. И так далее. За границей же все должны преодолевать априори негативное отношение к русским вообще, которое не может не складываться под воздействием путешественников, которые работают на коллективный образ, известный под именем “O, those Russians!”.

На моем веку наше поведение за родными рубежами всегда носило оттенок некоторой неадекватности и редко совпадало с тем, что принято.

Сначала мы очень долго сидели взаперти. В 80-е годы редкие советские туристы, посещавшие Восточную Европу, осматривали местные достопримечательности в темных, преимущественно черных, костюмах, дополненных такими же темными галстуками, ботинками и портфелями. Женщинам полагалось быть накрученными на крупные бигуди и выдерживать долгие пешеходные экскурсии на высоких каблуках. В тридцатиградусную жару где-нибудь в центре Будапешта это все смотрелось особенно странно на фоне одетых в майки и шорты немцев и австрийцев.

В 90-е за границу в большом количестве потянулся наш криминальный элемент. Мишель Уэльбек по этому поводу написал: “Попадается немало русских, безошибочно узнаваемых по неотесанному виду и гангстерским замашкам”.

И советская зажатость, и нуворишеская развязность имели массовое распространение среди приезжавших на Запад россиян. В последнее время представители нашей державы в основном сливаются с туристами из других стран, ничем специфическим не выделяясь. Особенно молодежь и просто те, кто ездит часто. Но и сегодня то и дело внимание переключает на себя тот соотечественник, который не стиснут ни интровертным складом, ни оковами поведенческих норм. Дома в Москве он от всей души просто бросит вам под ноги банановую кожуру, на дороге перестроится у вас перед носом, не включив поворотник, на Новый год настреляет горы петардного мусора в вашем дворе, гуляя в парке с ребенком, выбросит у вас на глазах упаковку от свежекупленной игрушки на газон: “На, детка, посади куколку на скамеечку”. Выехав за рубеж, он что-нибудь из этого арсенала нет-нет, да пустит в ход.

Полное раскрепощение чувств и привычек нашего человека наступает, когда он отправляется в путешествие

с четко сформулированной целью повеселиться, отдохнуть, побывать на празднике жизни. В этом отношении не повезло, например, Парижу, который в нашем представлении слишком тесно связан с беззаботным праздничным блеском. Именно там мы иной раз собираемся в шумные компании, чтобы в общественном месте хором исполнить попурри из сочинений советских композиторов, со смехом покидать в уличного музыканта или ресторанного пианиста скатанные в шарики купюры, взявшись за руки, броситься в цветочную клумбу или развлечься каким-нибудь другим доступным способом. Более холодные европейские столицы к этому располагают в меньшей степени. Но в основном за безудержным весельем мы выезжаем на морские побережья, где каждый может влиться в организованные народные гулянья и получить свою долю радости в виде аквапарка, дельфинария, катания на слонах, сафари на джипах, рафтинга, парка с попугаями или обезьянами, какого-нибудь исторического монумента и сувенира на память. И тут уж мы свое отвеселимся, невзирая на то, насколько наше веселье будет “гармонировать с природой”.

Над цветущим индонезийским островом сгустилась ночь. Стало видно только звезды, а слышно только океан и далекие удары храмового колокола. Время замедлилось и остановилось, отчего на душу легло непривычное спокойствие, которое вскоре откуда-то из глубины начало подтачивать смятение перед лицом слишком больших величин и могущественных стихий. Там, где небо, океан, ветер и колокол, не обойтись без подобающих мыслей о космосе, о вечности-бесконечности в духе пассажа из Аксенова: “Боже ты мой, конечно, я знал, что наша Земля - песчинка в необъятных просторах Вселенной, и в свете этого походы Александра Македонского несколько смешили меня…”. И вдруг посреди всего этого: “ХА-РА-ШО!!! ВСЕ БУДЕТ ХАРАШО! ВСЕ БУДЕТ ХАРАШО! Я ЭТО ЗНА-А-А-АЮ!!!”. Громкость очевидно рассчитана на то, чтобы гимн люмпена-оптимиста услышали за пределами Солнечной системы. Поборов судорогу во всем теле и убедившись в том, что потеря слуха была все-таки временной, начинаешь догадываться, в чем дело: на дворе 29 апреля - очередной рейс из России примчал желающих встретить Первомай в условиях островной тропической экзотики. Вообще, чтобы лишний раз не становиться свидетелем сцен, которые не польстят национальному чувству, с курортов лучше убираться, не дожидаясь наступления дат новогодних, майских и ноябрьских торжеств.

Чтобы ознаменовать наступление праздника, первым делом нужно непременно напиться. На борту лайнера отечественной компании практически всегда найдется кто-нибудь, для кого лететь в самолете и не пить - дело немыслимое. А среди тех, кто выпьет, могут затесаться один или несколько человек, которые, перед тем как заснуть, отыграют номер с гоготом, ором, вываливанием из кресел, приставанием к стюардессам и прочим. Если перелет длинный, то у окружающих будет шанс посмотреть номер в повторе. Пассажир бизнес-класса с легкостью пожертвует преимуществами своего положения ради того, чтобы выпить с новым товарищем из эконом-класса. Во имя этой цели он будет готов несколько часов сидеть на корточках в проходе возле кресла нового знакомого, держа стакан и бутылку на весу. То же самое случится во время какой-нибудь долгой экскурсии. Собираясь прокатиться на пароме, например, с Крита на Сантарини или с Корфу на Итаку, нужно приготовиться к тому, что, если не на пути туда, то уж точно на пути обратно пара-тройка человек из числа сограждан будут активно отмечать возвращение. Но в принципе поскольку в отпуске каждый день праздник, то всегда есть повод заложить за воротник, чтобы потом представить вниманию изумленной публики “Песню про зайцев”.

В ресторанчике на Тенерифе сначала ненавязчиво играла музыка, а потом к микрофону подошла приветливая дама: “Как мы видим, здесь присутствуют гости из разных стран. Было бы замечательно, если бы кто-нибудь из вас согласился выйти сюда и спеть одну из популярных в вашей стране песен на родном языке”. Первой на это откликнулась девушка, вставшая из-за ближайшего к сцене столика. Она негромко спела один куплет песенки на португальском языке, ужасно засмущалась, сделала книксен и поспешно вернулась на свое место. Ей доброжелательно похлопали. Вслед за ней другая девушка под одобрительные аплодисменты спела что-то по-испански. И вот тут из-за стола, за которым уже некоторое время царило не вполне здоровое и постоянно нараставшее оживление, с ревом поднялись два сильно нетрезвых мужика в вытянутых полосатых майках и, поддерживая друг друга, стали не очень уверенно, но решительно пробираться к микрофону. У одного при этом в руке оказалась авоська советского образца с бутылкой внутри. Достигнув цели, они обнялись и поведали собравшимся о своем намерении выступить с “грустной песней о лебедях”: “Бе-лы-ии ле-бе-ди, ле-е-е-бе-ди…”. Народ вокруг хоть и не понимал ни слова, но сильно приуныл. Кто-то просто отвернулся, кто-то сразу попросил счет. “Песня о лебедях”, по самым скромным подсчетам, состояла из шести куплетов. Пока один из мужиков продолжал надрывать душу слушателя полной драматизма композицией, лирический герой которой сожалел о прошедшей молодости, другой оповестил окружающих о том, что они со Степанычем, а также “вон те парни”, среди которых, к слову, были и две крашенные хной дамы, представляют администрацию российского города N. Путевки на Канары они получили в качестве приза за победу в конкурсе “Лучшее коммунальное хозяйство области”. Выступавший обратился к посетителям ресторана с просьбой сердечно поздравить администрацию, пожелать ей покорения новых вершин и призвал всех непременно посетить передовой город N, причем в самое ближайшее время. Затем он счел нелишним сообщить о том, что и здесь, на Канарах, они со Степанычем не просто отдыхают, но еще и подмечают, как врыты придорожные столбы. Публика тем временем начала спешно расходиться. “Те парни”, которые остались за столиком, забеспокоились: